Страница 22 из 53
Я отправилась на свою обычную пробежку, и, к счастью, у меня не было Джексона, наблюдающего за моим маршрутом. Когда я вернулась и прыгнула в душ, то придумала, как я собираюсь вторгнуться в мамину комнату. В доме с тремя другими женщинами, а также с экономкой это будет непросто. Я знала, что должна выждать подходящий момент, надеюсь, когда-нибудь после завтрака.
Поев, я поболталась наверху, читая и слушая музыку, ожидая, когда мама и остальные уйдут. К несчастью, тетя Ленор легла спать с одной из своих мигреней (другими словами, отвратительным похмельем после ночной вечеринки на яхте какой-то богатой сучки).
Когда я услышала, как закрылась входная дверь и отъехала машина, я на цыпочках вышла из своей комнаты и спустилась к маминой комнате. К счастью, она оказалась пуста, и я могла рассчитывать, что так будет в течение следующего часа, пока Элис возилась с посудой.
Вытянув шею, я посмотрела налево и направо по коридору. Берег был чист. Я вернулась и осторожно закрыла мамину дверь. Как и в большинстве спален в доме, у мамы была целая анфилада комнат. В гостиной стояли диван, диванчик и старинный письменный стол красного дерева. За гостиной находилась ее спальня и ванная комната.
Стол был относительно аккуратным. В центре стола стоял ноутбук, а рядом – стопка бумаг, листовок и журналов. Шесть серебряных рам различных размеров также украшали стол. У меня сжалось сердце, когда я заметила, что на четырех фотографиях были изображены мальчики и я. Заметно отсутствовали какие-либо фотографии моего отца.
Когда я плюхнулась в кресло с высокой спинкой, оно заскрипело и застонало. Я затаила дыхание, молясь, чтобы шум не предупредил кого-нибудь о моем присутствии. Через несколько секунд, когда никто не ворвался, я начала рыться в бумагах на столе.
– Скука, скука, скука, – бормотала я, глядя на газетные вырезки и счета, валявшиеся на столе. Увидев мамин ежедневник, я бросила бумаги и открыла обложку. Он был заполнен датами вечеринок, сборами средств и другими общественными мероприятиями. Мои глаза скользнули по всем именам и номерам в адресной секции. Хотя у Линетт Маршалл были записи, об Эммете ничего не было.
– Облом, – проворчала я.
Потом я принялась рыться в ящиках стола. Я нашла все, начиная от карточек с тиснением инициалов моей матери и заканчивая антикварным пистолетом, а также обычные канцелярские принадлежности, такие как скрепки и резинки.
На самом дне одного из ящиков я нашла свадебную фотографию мамы и папы в рамке. Хм, похоже, она не так уж сильно переживала из-за папы, как ей хотелось бы показать. Я имею в виду, что женщина, которая действительно ненавидела своего бывшего, могла сжечь фотографию.
Услышав чьи-то шаги в коридоре, я быстро задвинула ящики стола и бросилась к дивану. Я только что рухнула на него, когда мама открыла дверь. Ее руки были заняты сумками с покупками.
Она вздрогнула при виде меня.
– Что ты делаешь, Джулианна?
– Я хотела поговорить с тобой.
Мама положила пакеты на край стола.
– Насчет чего?
– Эммет Маршалл.
Ее потрясенный взгляд метнулся ко мне.
– А что ты хочешь о нем знать?
Я скрестила руки на груди.
– Я хочу услышать это прямо от тебя, то есть правду. Ты оставила папу и нас ради Эммета Маршалла?
С губ мамы сорвался сдавленный крик.
– Как ты узнала... твой отец даже не знает о нем.
– Я слышала об этом.
– Ты спрашивала о нем своего отца? – спросила она, широко раскрыв глаза.
– Нет, я спросила у Большой Мамы. Она сказала, что папа понятия не имел о существовании другого мужчины. Возможно, он и подозревал это, но никогда не показывал виду.
Она опустилась на диван напротив меня. Боль и обида отразились на ее лице.
– Натаниэль всегда был слишком доверчив... слишком любящий.
– Когда речь заходит о тебе, он, безусловно такой. – Я вздрогнула, как только эти слова слетели с моих губ.
Мама натянуто улыбнулась.
– Нет нужды прибегать ко всему этому, Джулианна.
– Прости, – пробормотала я. Я соскользнул с дивана и пошла, чтобы сесть рядом с мамой. – Просто я уже много лет ломаю голову, отчаянно пытаясь понять, почему ты ушла от нас, гадая, не сделали ли мы чего-то такого, не сделала ли я чего-то. И теперь, спустя столько времени, я узнаю, что был еще один мужчина.
Мама осторожно протянула руку, чтобы коснуться моего лица. Я не отпрянула. Вместо этого я позволила ее пальцам скользнуть по моей щеке.
– О, милая, ни ты, ни твои братья никогда не делали ничего такого, что заставило бы меня уйти. – Слезы навернулись на ее голубые глаза. – И не было ничего такого ужасного, что сделал бы твой отец. Это все из-за меня. Эгоистичная и самовлюбленная... у меня какой-то ранний жизненный кризис.
– Но ты не всегда была такой, ты изменилась. – Я сильно прикусила губу, чтобы подавить рыдание, подступающее к горлу. – Ты была хорошей матерью.
Мама вытерла глаза тыльной стороной ладони.
– Я рада слышать это. – Она болезненно выдохнула. – Мне бы хотелось объяснить тебе, почему я так поступила, но я не могу, у нас с твоим отцом были некоторые проблемы. Твой дедушка сокращал рабочий день, а Натаниэль работал все больше и больше. Я была дома одна с вами, ребята, никакой работы или выхода для меня, кроме ранчо. А потом мой отец, человек, который значил для меня все, умер. Наверное, можно сказать, что это потрясло меня. Я вернулась сюда, в мир, который знала двадцать лет своей жизни, и не хотела уходить. А потом появился Эммет, когда я была уязвима. Мы встречались еще в школе. Каким-то образом отношения просто сложились.
– Понятно, – пробормотала я, внезапно почувствовав тошноту.
Мама взяла меня за руку.
– Я очень, очень сожалею о том, что сделала с тобой и мальчиками, Джулианна. Независимо от того, что происходило с твоим отцом или с Эмметом, я никогда, никогда не должна была бросать вас всех, как я это сделала.
Ух ты, вот оно что. Эпическое извинение, которое я ждала шесть лет. Я отправилась на поиски информации об Эмметте, но вместо этого нашла сокровище с мамой.
– Послушай, твое извинение – это мило и все такое, и я ждала его очень долго, но я не могу просто простить и забыть все, что случилось. На это потребуется время...
– Я понимаю, Джулианна. Я знаю, что нам предстоит долгий путь, но я надеюсь, что ты позволишь мне попытаться загладить свою вину. Я знаю, что не могу стереть прошлое, но я хочу быть частью твоей жизни.
– Ладно, мы можем попробовать. Но только до тех пор, пока ты будешь знать, что Саванна никогда не будет моим домом и что моя жизнь всегда будет с папой, – ответила я.
Мамина улыбка слегка дрогнула, но она склонила голову в знак согласия. Потом она протянула руку и обняла меня. Я закрыла глаза, чтобы насладиться ощущением ее рук вокруг меня. Это было очень, очень давно.
Когда она отстранилась, мамин взгляд упал на некоторые бумаги, которые я не успела привести в порядок. Она бросила на меня обвиняющий взгляд и вскочила с дивана.
– Ты рылась в моих вещах, не так ли?
Опустив голову, я изо всех сил пыталась соврать.
– Нет.
– Джулианна, посмотри на меня, – потребовала мама. Когда я встретилась с ней взглядом, она покачала головой. – Ты рылась в моих вещах, чтобы найти информацию об Эммете Маршалле, не так ли? – Я не ответила. – Твой отец рассказывал тебе о связях Эммета?
– Возможно.
Она ахнула.
– И теперь ты пытаешься его выследить?
– Я просто делаю за него всю работу, – запротестовала я.
– Невероятно.
– Что папа серьезно относится к моим навыкам, или что у нас хватает наглости преследовать твоего бывшего парня?
– Оба варианта. – Она откинулась на спинку дивана. – Не могу отрицать, насколько я не согласна с самой идеей, что ты и твои братья работаете вместе с вашим отцом.
– Да, я думаю, мы все знаем, как ты относишься к охоте за головами.
Мама покачала головой.
– Дело не только в этом. Работа твоего отца опасна, а тебе только что исполнилось шестнадцать. Если бы я была дома, то у вас были бы серьезные проблемы с этим.