Страница 4 из 11
Мстислав Юрьевич взял ключ в регистратуре и карточки и направился в кабинет ортопедии. Глаза слипались, мне бы хоть кружечку горячего кофе. Куратор же, казалось, бодрый и выспавшийся, может, он спал с открытыми глазами, когда я читала в слух основы сестринского дела? Присмотрелась внимательнее к Мстиславу Юрьевичу, но ничего не обнаружила сверхъестественного. Может, просто привык проводить бессонно ночи за своими операциями? Сидим в молчании минут тридцать. До приема еще час.
– Можно, – не успеваю я закончить фразу, как меня бесцеремонно перебивают:
– Нет.
Ну нельзя так нельзя. Больно то хотелось попить больничного кофе. Тиран! Сам-то наверняка уже закинулся горячим напитком и бутербродиками. Живот придательски заурчал. За всей этой суматохой забыла, что не ела со вчерашнего дня. Мстислав Юрьевич не обращает на меня никакого внимания, словно я андрисоль какая-то. Сидим дальше. Я клюю носом в амбулаторные карты, а Мстиславу Юрьевичу не ймется:
– Не спать, Евгения!
– Да чтоб, – вырвалось у меня, а он сидит довольный, ждет, когда я оплашаю. Не дождешься, тиранище! Правильно Маша сказала, у него на уме только работа.
Наконец, в кабинете появляется первый пациент. Беру его карту, передаю врачу, сама смотрю в монитор и понимаю, что вместо манитора прыгают белые зайчики. Пытаюсь поймать их, а они разбегаются. А потом слышу грозный голос врача:
– Евгения, вы что уснули там? Отметьте пациента, что он пришел на прием!
Промаргиваюсь, зайчики исчезают, появляется злополучный монитор. Пытаюсь вслушаться в диалог врача и пациента и понимаю, что все равно сплю на ходу, потому что происходит что-то неладное спустя несколько коротких минут.
– Доктор, что вы посоветуете при моем вывихе? – спрашивает пациент.
– Настойка ромашки, – буровит Мстислав Юрьевич.
– Что настойка ромашки? – вновь спрашивает пациент.
– Наложить жгут, – продолжает в том же духе Мстислав Юрьевич. Мне самой стало интересно, что за рекомендации такие неординарные для пациента.
– Все настолько плохо? – чуть ли не ревет пациент.
– Нужно ампутировать, – заключает Мстислав Юрьевич, а я даже подпругнула на стуле и снова проморгалась. Разлепливаю глаза и смотрю на врача и на пациента, один сидит, как зомбированный с открытыми глазами и смотрит в одну точку – это Мстислав Юрьевич, а другой уже поседел – это пациент. Встаю со своего места на ватных ногах, никогда так спать не хотела, подхожу к врачу и машу у него перед глазами. Спит, зараза. Все-таки умеет с открытыми глазами!
– Я не хочу ампутировать ногу, – воет пациент не своим голосом.
– Ничего не будет ампутировать, – успокаиваю я, а Мстислав Юрьевич продолжает:
– Будем, Евгения, будем!
– Может, можно как-то спасти? – голосит еще громче пациент.
Сейчас его трепанет инфаркт миокарда от такого приема. Пришел человек с вывихом, а ему тут ногу отчикать хотят. Ударяю со всей дури Мстислава Юрьевича картой пациента по голове, тот промаргивается и смотрит на меня, как на врага народа. Густо краснею. Еще пару человек, и останемся мы без светила хирургии....
– Мстислав Юрьевич, – прочищаю горло, – Что порекомендуете человеку с вывихом?
– Ах, вывих, – вспоминает врач, – Ничего страшного, вы чего так переживаете, холодный компресик и обезболивающее, если сильно беспокоить будет.
– Спа-па-си-бо, – заикаясь произнес пациент, вырвал из рук врача лист с назначениями и ввылетел пулей из кабинета. И это только начало. Такими темпами завтра на приеме у нас будет мало человек, отосплюсь.
Сажусь на свое место, только настраиваюсь на работу, как слышу громкий храп со стороны врача. Поворачиваю голову в его сторону, снова спит с открытыми глазами. И как тут вести прием? В дверях появляется новый пациент. Открываю вездесущий гугл и спрашиваю пациента:
– Что вас беспокоит?
– А вы врач? – отвечает вопросом пациент, скептистически меня оглядывая с головы до пят.
– Нет, – отвечаю я, и снова раздается храп со стороны моего куратора. От чуткого слуха пациента это не утаилось, он давай любопытствовать:
– А что это с ним?
– Приболел немного доктор, кашляет, – отмахиваюсь я.
– Ага, как же, – крякает пациент, потом поворачивается ко мне и говорит, – У меня палец опух.
И показывает мне свой палец с кровоподтеками. К горлу накатывает тошнота, в глазах темнеет, а я падаю в обморок. Что было дальше не знаю, но на крае своего сознания я слышала голос Мстислава Юрьевича:
– Что? Что тут происходит?
– Палец у меня, – пытается объяснить пациент.
6
Открываю глаза. Лежу на кушетке в кабинете ортопедии. Второй раз за два дня падать в обморок от вида крови. Если Мстислав Юрьевич узнает о моем паническом страхе, выгонит пинком под зад со стажировки и не пожалеет. Оглядываюсь. Около моих ног сидит с опущенной головой врач и вертит у себя перед носом ваткой с нашатырем.
– Вы главное не волнуйтесь, – успокаиваю его я. В ответ получаю злой взгляд.
– Евгения, вы меня до белого колена доведете, – говорит страдальческим тоном он, – Может, вы попроситесь в офтальмологию? Давайте я сам вас в лор отделение отправлю? А неврология не нравится?
– Вы избавиться от меня хотите? – спросила я, прищурив глаза.
– Да, – кивает обессиленно светило.
– Не получится, – говорю я, – Меня поручили вам, так что придется нам как-то приспосабливаться друг к другу. Я, знаете ли, тоже от вас не в восторге. Вывих ампутировать хотели, человек пошел к неврологу записываться или к психиатру после ваших рекомендаций!
– Если бы кто-то не боялся крови, я не спал бы на ходу! – зло процедил Мстислав Юрьевич.
– Я не боюсь крови! – выкрикнула недовольно.
– Ага, рассказывайте мне, – пробурчал он под нос и ушел за стол приема, – Возвращайтесь на свое место, Евгения, нужно продолжать прием. В коридоре пятьдесят человек!
Усаживаюсь на свое место. Монитор рябит перед глазами. Приду домой и замертво упаду в свою кроватку. Мои сладкие мечты разбились, как только на пороге появился новый пациент. Благо у него ничего страшного, и он быстро уходит. Следующие были старушки, они даже пирожки собственного приготовления принесли врачу. Вот так любовь к нашему светилу, ходят к нему на прием, как на работу. Может, надеются покорить сердце этого мужчины? Смотрю на его лицо кирпичом и понимаю, что тут без вариантов.
– Здравствуйте, доктор, – появляется молодой человек на пороге кабинета.
– Здравствуйте, присаживайтесь, – отвечает бодро Мстислав Юрьевич, когда пациент занял свое место спрашивает, – Что вас беспокоит?
– Да я упал неудачно, рука сильно болит, – отвечает парень и кладет окровавленную руку на стол врача. Мстислав Юрьевич сразу смотрит на меня, ожидая, что вот-вот в очередной раз отключусь. А мне снова дурнеет, мысленно даю себе установку: "Это не кровь, это варенье. Малиновое варенье, не кровь". Зажмуриваюсь и пытаюсь дышать.
– Доктор, вы поможете мне? – спрашивает пациент и смотрит то на меня, то на врача.
– Пересядьте на кушетку, – просит Мстислав Юрьевич. Я подрываюсь вместе с пациентом, путаюсь в ногах и падаю в сторону парня. Тот ловит меня своей итак переломанной рукой.
– Да что за проклятие то! – зло кричит Мстислав Юрьевич. Я лежу на пациенте, тот сдавленно просит слезть с него, у меня начинается паника. Куратор подхватывает меня под подмышки и оттаскивает от парня.
– По-моему, я еще и ногу сломал, доктор, – спокойно сообщает пациент. Мстислав Юрьевич зло рычит и снова в мою сторону грозит пальцем:
– Сидите на своем месте и не двигайтесь!
Молча киваю. Что же за напасть то такая. Мстислав Юрьевич поднимает парня с пола, тащит к кушетке и осматривает. Через секунду заключает:
– У вас нет перелома руки, только разрыв мягких тканей.
Выдыхаю. Слишком рано.
– Зато у вас теперь закрытый перелом правой ноги, – продолжает Мстислав Юрьевич.
Нервно хихикаю. По-моему, это истерика. Светило хирургии пишет направление в отделение, при этом добавляя пациенту: