Страница 5 из 11
– Чтоб Евгении было неповадно, вы будете под ее личным контролем в отделении.
– Доктор, – пациент шумно сглатывает, – Можно, я дома полечусь, пожалуйста.
Мстислав Юрьевич понимающе улыбается парню и кивает:
– Пожалуй, так будет безопаснее для всех.
– Спасибо, – говорит искренне парень и удаляется из кабинета врача с перевязанной рукой и на одной ноге.
В следующую минуту в кабинет заходит медсестра из регистратуры со словами:
– Костоломова, возьми карту пациента. Он из отделения неврологии к вам.
– Костоломова, значит, – ухмыляется Мстислав Юрьевич, а я густо краснею за свою фамилию, так вовремя названную. Ведь хотела скрыть, а все равно узналось. Представляю себе дверь кабинета ортопедии с табличкой: "Принимает врач Киллер Мстислав Юрьевич и медсестра Костоломова Евгения Акакиевна"
7
После того, как пациент вышел с переломанной ногой и перевязанной рукой, хотя заходил с целыми ногами, и медсестра на всеуслышание огласила мою фамилию: «Костоломова!», очередь знатно поредела. Из пятидесяти человек толкающихся и выясняющих, чья сейчас очередь, осталась одна древняя старушка, у которой, по всей видимости, были проблемы и со зрением, и со слухом. Я пригласила женщину в кабинет, пришлось выходить в коридор. Мстислав Юрьевич всерьез забеспокоился, почему никто не заходит около десяти минут, а голос он уже сорвал. Мои перепонки тоже со своим: «Входите!», «Следующий!». Неужели до сегодняшнего дня у него очереди были километровые и он все успевал? Зато теперь можно со спокойной душой отправляться домой, слухи в нашем городе распространяются со скоростью света, да еще и сказочников много. Уже сегодня же вечером будут говорить, что в кабинете у ортопеда отрывают ноги и продают на органы или еще чего хуже. Пригласили костолома, тот без разбору хреначит всем руки и ноги. Вот обо мне слава то пойдет! Уже предвкушаю работу в областной больнице при заведующей поликлиникой. А может, кто-то разглядит мой потенциал и отправит доучиваться в медицинский институт. Потом буду работать таким же хирургом, как Мстислав Юрьевич. Стану светилом хирургии номер два в области.
– Костоломова! – гаркнул прямо на ухо Мстислав Юрьевич, что я подпрыгнула на месте, – Хватит летать в облаках! Тут у пациента остеохондроз грудного отдела!
Вскочила со своего места и стала метаться по кабинету, как в попу ужаленная:
– Что, что нужно делать?
– Отметьте для начала, что пациент пришел, – потер нервно переносицу Мстислав Юрьевич.
Села на стул и стала в компьютере забивать данные пациента. Присвистнула, очередь аж на тринадцать ноль ноль. Вот так мы бьем рекорды по приему пациентов, ничего страшного нет в том, что около пятидесяти человек не дошли до врача. Это же их проблемы, не так ли?
Мстислав Юрьевич отпустил женщину, и наступила гнетущая тишина, от которой адски хотелось спать. Слышно даже стрелки часов, которые набатом били по вискам. Потерла устало переносицу на манер своего куратора, пытаясь не уснуть на рабочем месте. Светило хирургии встал со своего места, походил из стороны в сторону, подошел ко мне со спины и проговорил громко:
– Что ж, впервые за время моей работы в поликлинике, большая часть пациентов сбежала с приема. Аплодирую стоя вашему профессионализму, в нашем городе теперь люди будут заниматься самолечением, предпочитая интернет кабинету ортопеда.
– Это сарказм, Мстислав Юрьевич? – решила уточнить на всякий случай я.
– Конечно, – произнес он. Так обидно, хоть раз бы искренне похвалил. Обиженно надула губы, смотрю на него снизу в верх. Мстислав Юрьевич снисхожденно улыбнулся мне, похлопал по плечу, как старого друга, потом потрепал по голове, как собаку и выдал:
– Идите домой отсыпаться, Евгения. Завтра вы работаете в дневную смену в отделении вместе с Машей. Она покажет вам что и как.
– А как же приемы? – удивилась я.
– Завтра я справлюсь самостоятельно, – сверкнул глазами Мстислав Юрьевич, – А то вы мне всех пациентов распугаете окончательно.
– Вы жестокий человек, Мстислав Юрьевич, – бросила я через плечо, скинула халат и выскочила из кабинета.
Как я дошла до дома одному Богу известно. Со стороны наверняка выглядела пьяной и виляющей из стороны в сторону. Едва переступила порог дома, как на автопилоте зарулила в спальню и упала в кровать, ударившись об угол подушки, потеряла сознание и крепко уснула. Снился мне самый "прекрасный" сон, что я лично провожу операцию в нашей больнице по удалению аппендицита. Ассистирует мне Мстислав Юрьевич, почему-то постоянно толкает меня в бок и орет что-то несуразное:
– Костоломова, ты че творишь? Аппендицит находится справа! Ты сейчас ему вырежешь толстую кишку!
– Да что вы лезете ко мне постоянно! – психанула я, а светило хирургии хватает меня за плечи и трясет с истошным воплем:
– Да что мне такое наказание!
– Вы чего волнуетесь так-то? – невозмутимо спрашиваю я, – Почему я должна быть в курсе за что у вас какое-то наказание.
– Это какой-то страшный сон, – продолжает голосить мой куратор, при этом не выпуская моих плеч из своих рук.
– Ну как бы для кого как, – бурчу я себе под нос, – У меня между прочим была операция века, которую вы мне сорвали.
– Костолома, – сверкает глазами Мстислав Юрьевич, – Садись за учебники!
И это «Садись за учебники» эхом по голове раз двадцать, пока я не проснулась в холодном поту. Вот так приснится же. Никогда так страшно не было. Снились мне все преподаватели училища по порядку, только мы с ними играли либо в шахматы и разговаривали о жизни, либо катались на американских горках, после чего их тошнило. Никого из них почему-то не волновали так мои прекрасные знания. Пошла на кухню, выпила целую кружку холодной воды, посмотрела на часы – два часа ночи. И что мне делать в это время? Может, правда перечитать анатомию?
8
Мстислав Юрьевич
Не знаю благодарить ли мне недоразумение медицины за то, что, наконец-то смог оказаться дома или отругать для приличия. Очереди значительно поредели, в отделении было тихо. Операций никаких не планировалось, в ночную дежурила путевая медсестра, которая знала все номера врачей разных отделений. В любом случае я успею добраться до больницы, потому что окна моей квартиры выглядывали на родную и любимую работу. Что б ее. Закрыл плотно шторы, наслаждаясь атмосферой пустого дома, не пахшего хлоркой и медикаментами. Открыл холодильник, услышал аромат повесившейся мыши, захлопнул поскорее, чтоб мышь не вернулась с того света и не отчитала меня за то, что оставил совершенно пустым холодильник. Довольно потянулся, ощущая дикую усталость. Добрался до кровати и вырубился сразу же, стоило голове коснуться подушки. Сначала я так крепко спал, что не снились даже сны. Лучше б так было и дальше. Ведь в одно мгновение меня словно затянуло в операционную, где над пациентом, находящимся под наркозом, склоняется в руках со скальпелем НЕДОРАЗУМЕНИЕ Евгения! Мысленно чертыхнулся. Почему она? Ну неужели больше нет студентов или мне достался самый «талантливый»? С лицом кровожадного убийцы, мне даже показалось, что она потирает довольно ладошки, торопясь разделаться с мнимым пациентом. В эту секунду я почему-то подумал, что это может быть вовсе не сон. Что если я вырубился в операционной, и Евгения как-то проникла туда, воспользовавшись моим бесчувственным состоянием, решила проявить инициативу и сделать самостоятельно операцию НЕСЧАСТНОМУ своими кривыми рученьками. Не в том смысле, что у нее они от природы кривые, просто столько косяков за одни сутки наша больница никогда не видела еще. Пытался ущипнуть себя, чтоб проснуться, но никак не получалось. Сплю или нет, вот в чем вопрос. На всякий случай решил остановить разворачивающееся действие, во благо безликого пациента на операционном столе. Недоразумение Евгения психует, говоря, что это ее звездный час. Ага, как же! Вырезать несуществующий аппендицит в левой стороне. Мысленно помолился Гиппократу, сказал спасибо, что он умер раньше появления Костоломовой в хирургии. Такое даже мои нервные клетки не выдерживают, хватаю девушку в свои руки за плечи и пытаюсь привести в чувства, но ведь должны же им были проводить лекции по анатомии в колледже и в школе. Восьмой класс биология! Господи. Это какое-то безумие. Просыпаюсь в холодном поту. Осматриваюсь по сторонам. Сон. Пробую дрожащими руками лоб, я весь покрылся испариной. Приснится же такое. Зарекся больше не думать о недоразумении медицины перед сном, чтоб больше таких кошмаров не повторялось. Смотрю на будильник, второй час ночи. Блуждаю бесцельно по квартире, понимаю, что отвлечься от пережитых во сне эмоций поможет только работа. Одеваюсь и отправляюсь в отделение. Оля, дежурящая сегодня медсестра, встречает меня радостно: