В поисках Либереи

– В этом ящике было то, что вы искали… – сказал он уставшим голосом, обращаясь к незнакомцам проникшим в дом.

Ришар метнулся к столу и загулялся в ящик стола: он был, действительно пуст. Издав звериный рык, и призывая на французском всех чертей, Ален с яростью вырвал ящик из ниши стола, и грохнув его об пол, стал исступлённо топтать его ногами. Насытившись местью ни в чём не повинному представителю мебельного ампира, француз успокоился и уже своим обычным голосом начал допрос хозяина дома:

– Опишите мне, как выглядели те, кто напал на вас. Сколько их было, как одеты. О чём говорили, что спрашивали… мне важно всё.

Яков Федорович задумался нахмурив лоб, затем потрогал висок, поморщился и сказал:

– Он был один. В смысле… нападавший. Я помню он был высок и…по моему альбинос.

– Кто? – не понял Ришар.

– Ну альбинос, человек с отсутствием пигмента…на теле и волосах..как белая ворона… Он действовал и говорил быстро. Убил нашу кухарку одним ударом и даже не оглянулся. Бедная Дарья, если бы не закричала… – фабрикант сокрушённо покачал головой.

– Не отвлекайтесь пожалуйста – холодно сказал Рене. – Только факты. Продолжайте.

Яков Фёдорович обречённо кивнул и продолжил:

– Своими действиями он напоминал вас – тоже рылся в моем кабинете и расспрашивал о рукописи. Вы тоже будете пытать меня?

– Мы собирались купить у вас эту часть рукописи. Так же, как купили часть, которую хранила его семья… Он подтвердит.– Ален указал на Александра. Фабрикант бросил взгляд на предателя и Александру стало не по себе.

– Я об этом ничего не знал, – попытался оправдаться Александр, – Это мой отец купил мне таким образом свободу.

Ален посмотрел на Кожемяку и усмехнулся. Подняв с пола скомканную бумажку он развернул её. Это была обрывок квитанции от телеграммы, такой же, как те, что он выбросил на почтамте в урну. На квитанции было указаны: номер заказа, номер телеграммы, число слов и место куда была отправлено послание. Внизу стояла размашистая подпись телеграфиста. Ришара заинтересовал адрес получателя: Париж 5-й Округ, ул Монж дом.. Дальше квитанция была оборвана и узнать кому была адресована телеграмма не представлялось возможным.

– Интересно, кто же обитает на улице Монж? —проговорил Ален вслух и посмотрел на старшего Калашникова.

– Не имею не малейшего представления. – ответил Яков Фёдорович и посмотрел на квитанцию в руках Алена, – Это не моё.

– Интересно, – протянул француз.

– Разрешите, – протянув руку, попросила Елизавета. Она прочла адрес написанный на квитанции и сказала: – Мне знаком это дом. Он стоит рядом с домом моей портнихи госпожи Марсо и я не раз проходила мимо.. Кажется там живёт семья английских дипломатов… Фостер или Коснер…

Ришар забрал квитанцию, и многозначительно посмотрев на Александра, сказал:

– Нам пора, уже слишком поздно. – и обернувшись к отцу с дочерью посоветовал: – Вам надо вызвать полицию и рассказать всё, что произошло этой ночью… и пусть это будет простое ограбление.

Ришар поклонился и направился выходу. Александр последовал за ним. Уже у выхода он задержался в дверях и сказал:

– Мы ещё свяжемся с вами.

Несмотря на то, что последняя зацепка в поисках второй части рукописи была утеряна, наши герои не унывали. Они сновали по городу в поисках новостей и происшествий, о которых Ришар регулярно докладывали в редакцию журнала «Антик». Дом, на улице Монж был проверен, но никакой связи с таинственным убийцей установлено не было. Там действительно жила семья дипломатического работника Тома Костнера, с дочерью-подростком и малолетним сыном.

Прошёл месяц, потом другой. Настроение в городе стремительно менялось, на улицах мелькало все больше чёрных бушлатов и серых гимнастёрок. 16 августа началось восстание, в котором участвовали солдаты Первого перемётного полка. Накануне Александр, по приказу Ришара находился в Кронштадте, где отыскались следы потомков инока Василия: в списках личного состава 2-й бригады крейсеров Балтийского флота /флаг вице-адмирала Куроша/, нашёлся младший Трофим Васильев, который служил на крейсере «Громобой». Но попасть на крейсер не представлялось никакой возможности. Весь личный состав крейсера в эти непростые дни стоял на рейде в закрытом режиме: увольнительные и посещение корабля были запрещены. Но когда появились гонцы из восставшего полка с просьбой о помощи, матросы, игнорировав приказ о невмешательстве и отправили двадцать человек в помощь восставшим.

Утром в расположении Первого пулеметного полка началась буза разогреваемая анархистами и большевиками. На плацу, взобравшись на грузовик, бесновался анархист Блейхман. «Долой Временное правительство!», «Нас организует улица!» – кричал он захлёбываясь от восторга и толпа шумно поддерживала все его лозунги. Плац ликовал.

Александр шёл следом за Ришаром протискиваясь между серых гимнастёрок к чёрной группе матросов стоящих на другой стороне плаца. Где-то среди них был Васильев. Превратившись в сочувствующих, они всматривались в бескозырки, ища надпись: «Громобой». Попадались «Аврора», «Рюрик», матросы с «Адмирала Макарова» над чем-то от души смеялись слушая разговорчивого балагура. Наши агенты-журналисты прошли дальше и, наконец, наткнулись на служивых с «Громобоя». Их было около двадцати перевязанных пулемётными лентами, готовых ко всему матросов, явно, не читавших « апрельских тезисов» из-за которых началась эта заваруха. Затесавшись среди матросиков, агенты начали налаживать контакты. Первую скрипку здесь полагалось играть Александру. Изобразив на лице приветливое выражение, он по-свойски прокомментировал одно из выражений Блейхмана, который совсем не стеснялся в них.

– Во даёт! – с восторгом закричал Александр на ухо соседу в бушлате.

Матрос закивал и закричал в ответ:

– Этот из наших, из анархистов…

Ришар увидев, что дело на мази отошёл в сторонку, стараясь угадать в стоящей перед ним чёрной толпе, нужного человека. В это время Александр пытался найти подходящую тему для разговора.

– Я тоже за анархию. За волю, за свободу без ограничений и условностей..

– Уважаю, – осклабился матрос и протянул руку,– Евсей.

– Дормидонт, – представился Александр. – Покурим?

– А есть?

– А как же.

Новые знакомцы отошли к чугунной ограде и Александр угостил Евсея папиросой марки «Леда». Евсей подивился названию, но закурил. Можно было пробовать форсироваться события.

– Мой родственник в деревне выращивает очень неплохой табак . Его во всей круге знают, как «Васильевский». – Александр выдержал паузу, следя за реакцией матроса. Тот хмыкнул и сказал

– У нас на корабле тоже есть Васильев. Уж не родственник ли он твоему родственнику?

– Это вряд ли, – с уверенностью сказал Александр.

– Не факт, он тоже не из простых. Можем спросить у него.

– Да ладно, не стоит, – Александр решил, что и впрямь не стоит так явно показывать свой интерес к объекту.

– А чё, вон он стоит. – не унимался Евсей. – Трофим, – заорал он, стараясь перекричать шум толпы, – Подь сюды.

Высокий блондин отделился от массы бушлатов и направился к Евсею с Александром. По пути он поправил винтовку поглядывая через плечо на грузовик, превращённый в трибуну, где бился в падучей Блейхман. Теперь Александр смог разглядеть его – он в точности походил на описание отца Лизы: альбинос, высокий, походка быстрая… «Надо же, какая удача». – пронеслось в голове Александра. Он краем глаза увидел приближающегося Ришара. Тот шёл просунув руку под пиджак, не отрывая глаз от высокого альбиноса. Он был спокоен, собран как пружина, и предвкушая быструю развязку, занял наблюдательную позицию за стоящими у ограды. Подошедший бросил равнодушный взгляд на Александра и спросил у Евсея:

– Чего тебе?

– Да так…Вот разговариваем. Товарищ тоже из Васильевых…

– Ну и чё? – возразил альбинос, – Васильевых знаешь сколько в России?

– Это точно, – поддержал альбиноса Александр и воодушевленный недавним успехом, как будто невзначай, заметил, – Мы, например, из поповичей, другие из крестьянских кровей…, а кто-то, даже из дворян…– уловка опять сработала, Александр заметил, как изменился взгляд матроса, который незамедлительно перебил его.