В поисках Либереи

Пролётка ехала по Невскому и возле Аничкова моста кучер остановился прикурить, но Елизавета поторопила его – до разведения мостов оставалось меньше получаса.

– Не бойтесь барышня, успеем, – проговорил баском кучер и дёрнул поводья.

В отличии от Лиговки, на Невском было людно: кто-то возвращался домой, кто-то шёл в ночную смену, а кто-то, просто не мог спать в эту тёплую ночь. Проскочив без остановок проспект, пролетка выскочила на полном ходу на Дворцовый мост и через четверть часа, остановилась у особняка фабриканта Калашникова. Расплатившись с извозчиком, Лиза вошла в подъезд. В доме было сумрачно и тихо. Пройдя коридор и прихожую, которые освещались электрическими рожками, Лиза вошла в полутёмный зал и тут только заметила в полуоткрытую дверь кабинета отца полоску света. «Надо же, не спит..» – подумала девушка, и направившись к себе, споткнулась о что-то большое и мягкое… Елизавета упала, и больно ударилась. Пересилив боль, она наощупь поискала руками препятствие, о которое запнулись её ноги. То, что она обнаружила повергло её в животный ужас – это была кухарка Дарья. Она лежала перед ней на спине и теперь Лиза поняла почему ей мокро и скользко стоять на коленях. Наконец она закричала, дико и громко. Скользя и падая, она смогла подняться с пола и попыталась бежать прочь. Она выбежала в прихожую, продолжая кричать и в это время сбоку что-то прилетело ей в голову.

Лиза пришла в себя от резкого запаха спирта. Она открыла глаза и скривилась от боли в затылке. В комнате было светло. Молодой мужчина давший ей понюхать спирт удовлетворённо хмыкнул и сказал, обращаясь к другому мужчине постарше.

– Порядок, внучка жива.

– Это есть хорошо, – ответил второй с прононсом: он был явно французом.

Елизавета ойкнула и села на диванчике, куда её перенесли с пола.

– Вы кто такие и что здесь происходит?– спросила она оглядывая кабинет отца, но когда опять увидела лежащую на пороге в спальню кухарку, зажала рот рукой чтобы не закричать. Все было на самом деле и труп и шишка на затылке и эти незнакомцы в доме.

– Что происходит, я вас спрашиваю. Кто вы?– почти крикнула Елизавета, но осеклась наткнувшись на холодный взгляд француза. Тот продолжал методично обыскивать кабинет не упуская ничего из виду. Открученные ножки у стульев и кресел валялись вместе с вспоротыми обивками сидений и распотрошёнными книгами. Она перевела взгляд на молодого и с мольбой спросила:

– Так что же всё-таки таки сучилось?

– Мадмуазель, вам ничего не угрожает, все самое страшное позади, – молодой человек посмотрел на тело кухарки и добавил со вздохом, – Но боюсь, это не единственная ваша потеря.

– Отец! – воскликнула в ужасе девушка.

– О нет, с отцом всё более-менее в порядке— он лежит в глубоком нокауте… Ваш дед погиб в Париже. Я сожалею.. – и молодой человек добавил: – У нас с ним было короткое знакомство.

Известие о кончине деда окончательно сломало Лизу. Не в силах больше сдерживаться, она дала волю слезам. Незнакомец неуклюже пытался уговорить её прийти в себя, и это, вскоре, возымело действие: поплакав она, успокоилась. Посмотрев на незнакомца она вытерла слёзы и спросила:

– Кто вы?

Молодой человек принял официальную позу фигляра и щёлкнул по военному каблуками:

– Разрешите представиться, отставной капитан французского егерского полка, Кожемяка Александр Андреевич.

Глава 4

Конечно, это были они, фальшивые агенты-журналисты засланные в Россию с целью шпионажа и поисков недостающих раритетов. Оказавшись в двусмысленном положении в поезде недалеко от германо-польской границы, им пришлось проявить чудеса ловкости, чтобы исчезнуть за несколько минут до паспортного контроля на границе. Убитый Якушев остался лежать на диване под номером шесть, а пассажиры номеров пять и семь исчезли в утренней дымке германского местечка Воншен.

На самом деле наши путешественники перешли границу пешком и сели в этот же поезд уже после окончания всех пограничных формальностей на территории Польши. Они залезли в один из вагонов второго класса и оттуда перебрались к обитателям «третьего класса» на крышу. Там они без особых тревог и удобств ехали почти сутки до Гатчины, где наняв извозчика, добрались до Петрограда. Елизавету нашли быстро: у Ришара были все данные на семью Калашниковых и потомков инока, которые теперь носили фамилию Васильевы. У него, несомненно, имелись и особые инструкции касательно всех фигурантов операции, но Александр в эти таинственные установки посвящён не был, поскольку, видимо, сам являлся одним из фигурантов. Свою роль в этой истории Александр представлял туманно. Когда вечером они сопроводили Елизавету на Лиговку, Ришар, вдруг, изменил план и сказал, что необходимо ехать на почтамт. Александр возразил:

– Разве мы не должны следить за ней?

– Она уже никуда не денется, перехватим её позже. Сейчас главное доложить шефу о состоянии дел.. Да и вообще.. Не забывай для чего мы здесь.

Александр умолк. Шпионить ему совсем не хотелось, но он помалкивал и наблюдал за ситуацией, надеясь в нужный момент повернуть её в свою сторону. Ришар написал несколько телеграмм, явно используя какой-то шифр, из чего Александр понял, что не все в послания предназначены для чужих глаз. Отправив телеграммы Ален сокрушённо произнёс:

– Ну почему мы не можем воспользоваться телеграфом посольства? Ведь сколько времени теряем! – Ришар раздражённо покрошил корешки телеграмм в корзину с мусором и пошёл к выходу бросив коротко. – Возвращаемся на Лиговку.

Вскоре агенты опять были у дома, где оставили свою подопечную, откуда она через час вышла вместе с девицей одетой в цвета воинствующих суфражисток. Они направились по Лиговскому проспекту в сторону Николаевского вокзала. На проспекте почти никого не было, лишь проносились мимо редкие экипажи с пассажирами. Держась на почтительном расстоянии наблюдатели пошли за девушками с видом прогуливающихся бездельников, глазея в окна и витрины домов. У вокзала произошла сценка, суть которой они не поняли, и прозевали появление пролётки, в которую быстро прыгнула внучка Калашникова. Пока опешившие соглядатаи ловили свободного лихача, экипаж с Елизаветой скрылась в глубине Невского проспекта. Они рванули следом, и подъехав к особняку Калашниковых, Ален и Александр увидели удаляющуюся пролетку и приоткрытую парадную дверь. Ален сделал знак кучеру подождать и подошёл к приоткрытой двери. В этот момент из дома раздался громкие крики девушки, потом раздался топот ног и стало тихо. Ришар достал «браунинг» и они осторожно вошли в дом. Включив свет, Александр увидел лежащую без сознания Елизавету, чуть далее ещё тело женщины, лежащей в луже крови. Он услышал, как кто-то быстрыми шагами удаляется к чёрному входу и схватив тяжелую каминную кочергу устремился за погромщиком. Внизу на лестнице ведущей к чёрному выходу, он увидел мелькнувшие белые волосы, чёрную кожанку и сапоги для верховой езды, но сбежав вниз во двор никого не обнаружил. Погромщик исчез без следа. Александр вернулся в дом. Ришара он нашёл в спальне осматривающим лежащего возле кровати мужчину в пижаме и ночном фланелевом колпаке. Мужчина был без сознания. На правовом виске его запеклась гематома, из чего было ясно, что напавший был левша. Они с трудом затащили грузного мужчину на кровать и вернулись в зал к женщинам. Увидев, что прислуге помочь уже нельзя, Александр отнёс девушку в кабинет отца и уложил на диван. Там он приложил фляжку к её лицу и Лиза пришла в себя.

Глядя, как Ришар уничтожает мебель и книги, она спросила:

– Что вы тут ищите? – её вопрос повис в воздухе. Незнакомцы не обращая на неё внимания продолжали обыскивать кабинет. Она спросила ещё раз, уже совсем прийдя в себя и вконец потеряв терпение.

– Мне кто-нибудь ответит, наконец!?

– Они ищут рукопись. – Елизавета и оба искателя приключений оглянулись и увидели в дверях Якова Фёдоровича, который с трудом держался на ногах и был бледен, как сама смерть. Он шатаясь прошёл к открытому ящику стола и упал без сил в кресло, которе ещё не успел разобрать Ришар.