Может?..

И если кому-то будет больно — Анна готова взять на себя эту ответственность. А если больно будет ей — ну, не привыкать. Удачнее момента просто не подобрать. Она решилась, готова к любому исходу. Хотя жестокая надежда, так часто её обманывающая, подводящая, была направлена конкретно на Алана. На то, что именно с ним Анна и поймёт, даже прочувствует любовь. Не с Брэдом.

Она обречённо застонала, откидываясь на постель, раскинула руки, стараясь дышать глубже. Анна всё же боялась разочарования. Боялась, что все месяцы просто обманывалась. Но если оно так на самом деле, то разве не должно всё сложиться лучшим образом? Ведь тогда она сможет быть свободной. Ей не нужно будет страшиться своей слабости перед Брэдом, у неё будет нечто большее. А хочется ли её, этой свободы? Нельзя столько терзаться, сомневаться. Нужно просто принять, как данность. Поэтому, не давая себе передумать, Анна потянулась за телефоном, набирая номер Алана. Завтра выходной. Всё решится завтра.

***

Всё было так странно… Или просто по-другому. Разговор, неспешные поцелуи, медленные ласки. Она будто наблюдала со стороны. Никакого огня, лишь мерное течение воды, разрастающееся в бурный поток. Алан казался таким открытым, нежным, мягким. И она сама не плавилась от жара, а таяла под воздействием вод. Словно лёд, разрушался со всех сторон, истончаясь. А когда течение прекратилось, пришло долгожданное умиротворение и, отчего-то, холод. И холодно было не от лёгких прикосновений чужих пальцев к боку, не от краткого поцелуя в висок. Эта морозь шла изнутри.

Потому что не было желания продолжить. Потому что не хотелось вцепиться мёртвой хваткой и не отпускать. Просто легко и спокойно, пусто как-то. Будто вместе с сексом ушло и раздражение, отступила нервозность с напряжённостью, вот только на этом всё. Так в чём же разница, Анна? Между любовью и желанием. Стоило себе признаться. Это не любовь. И гадко стало от себя, от того, как поступила с человеком, который открылся ей. Теперь казалось подлым искать успокоения в этих руках, так бережно обнимающих. Почему она всё ещё тут?

Бегство — не выход, но иногда — единственно возможный вариант. В этот раз она бежала от себя. Или же, наоборот, к себе настоящей. Анна толком даже не понимала, что именно говорит и зачем. Просто знала, что должна находиться совершенно в другом месте. И, наспех одевшись, выскочила в духоту ночи. На улице действительно было душно, сказывалась приближающаяся гроза. Даже редкие порывы ветра не спасали. Так если этого не миновать, беги, просто беги, Анна. И она побежала. К счастью, удалось словить попутку, как раз вовремя — начинало моросить. А когда дождь разросся в полную силу, спасением стали деревья у знакомой дорожки, ведущей к тому самому месту, где всё случилось в первый раз.

Любовь или страсть? Сомнений больше не осталось, только вопросы, на которые она получит ответы несмотря ни на что. Одного лишь чувства было уже недостаточно. Ей нужно всё. И хотя ни в одном из окон не горел свет, она была уверена, что дома кто-то есть. Занесла руку, постучав, и ещё раз упрямо. Пока не открыли. Анна до конца осознала всю правильность момента лишь в тот миг, когда встретилась взглядом с серыми глазами и выпалила на одном дыхании:

— Я люблю тебя.

Оказалось проще, чем она себе надумала. Раньше ей представлялось, что такие моменты непременно происходят в романтичной обстановке или прямо во время занятия сексом, когда оба неизменно клянутся друг другу в вечной любви. Хотя когда это у неё происходило что-то по нормальному?

Брэд же не казался удивлённым, лишь слегка сонным, впустил её, как обычно, молча. Но Анна и не ждала ответного признания, а ещё она немного промокла, и холодно стало не только внутри. Она ожидала, что Брэд уведёт её на кухню, напоит чаем и спросит зачем пришла, но так сделал бы Алан. Хейл же просто поманил за собой, уводя вверх по лестнице и сворачивая совершенно в другую сторону от тех комнат, в которых она раньше бывала. За одной из дверей скрывалась спальня, почти аналогичная той, где они впервые были вместе. На голову водрузили полотенце, позволяя самой обсохнуть, затем подали чистую футболку, но она ведь не за этим пришла сюда. А зачем тогда? Только ли за ответами? Может, за покаянием?

Анна переоделась, наблюдая, как Брэд возвращается в постель. Замешкалась, но всё же улеглась рядом, мгновенно будучи укрытой одеялом. Её аккуратно привлекли в объятия, и она поддалась. Вот оно — то самое тепло, к которому всегда стремилась. Тот покой, который значительно отличался от дарованного Аланом. Если Алан приносил успокоение в её мысли, то Брэд — в сердце. Чужая ладонь вплелась в волосы, пальцы аккуратно принялись разминать кожу, и хоть в этих действиях не было подтекста — её всё же накрыла мелкая дрожь.

И как теперь сказать? Как спросить? С чего вообще нужно начинать? Она не знала, не было подобного опыта, и верных слов найти не могла. Так и лежала, слушая, как мерно бьётся сердце Брэда — полная противоположность биению её. И если бы не желание всё расставить по местам, она, быть может, даже уснула так, вот только… Скрывать что-то от Брэда всегда было глупо, тот всегда всё знал, более того — понимал и принимал, как есть. Разве могло что-либо измениться?

— Я переспала с Аланом, — в ответ привычная тишина. — Тебе всё равно?

— Нет, — спокойно отозвался Брэд, словно его это действительно не волновало.

— Тогда почему не реагируешь?

— А ты хотела бы?

Анна задумалась. Насколько страшен может быть Брэд в гневе? Покусала нервно губы, упираясь ладонью в чужую грудь, смяла пальцами футболку, потянула зачем-то. Может, реакции нет по другой причине? Смутная догадка. Но умалчивать она больше ничего не собиралась.

— Ты знал, что так будет?

— Догадывался, — голос Брэда прозвучал глухо, и только сейчас Анна начинала понимать почему. Он просто сдерживается? — Ожидал этого.