Шарлотта

Начали со старомодного контрданса, которому многие предпочли бы кадриль. Шарлотта, внезапно вспомнив, что в детстве у кузена Эдмунда были вечно влажные ладони, мысленно возблагодарила того, кто создал перчатки. Впрочем, танцевал Эдмунд весьма недурно. Веселый рил, грациозный менуэт13 и тур вальса с Джонатаном – кружась в водовороте улыбающихся лиц и развевающихся подолов, Шарлотта постепенно приходила в легкое расположение духа.

Внезапно перед ней оказался Теодор Гастингс, протягивающий руку в пригласительном жесте. «Ты обещала!», – говорили его глаза.

– Шарлотта, – тихо позвал Эдмунд, меняясь в лице и также простирая к ней открытую ладонь.

Шарлотте показалось, что все вокруг остановились, наблюдая сцену. Конечно же, это было всего лишь ее воображение.

– Эдмунд, я пообещала танец, – извинилась девушка, подавая Теодору руку.

Вторая его рука легла чуть ниже лопаток Шарлотты, привлекая ее ближе. Сквозь ткань платья чувствовалось тепло настойчивых пальцев. Похоже, Тедди никогда не носил перчаток.

– Тео, слишком близко, – беспомощно выдохнула Шарлотта.

– Ты боишься меня, миссис Говард или себя? – вкрадчиво поинтересовался Тедди. – И что это за необычайно ласковая вариация моего имени?

– Не знаю, вырвалось, – честно ответила Шарлотта.

– Меня мама так называла, – на долю секунды на его лице отразилась глубокая печаль.

– Мне кажется, на нас все смотрят, – призналась девушка.

– Так уж и все. Только Эдмунд Стенфилд, мисс Стоунвилл и директриса – то есть все неравнодушные к нам люди. Расслабься, пожалуйста, у тебя спина словно деревянная.

Шарлотта с невесть откуда взявшейся покорностью сделала то, что он просил. Слегка откинувшись назад и едва касаясь пальцами плеча Тедди, девушка отдалась на его милость. Он вел мягко и плавно. Пара будто двигалась в воде.

– У тебя дрожат руки, – отметил Тедди.

– Мог бы сделать вид, что не заметил, – рассеянно парировала Шарлотта, как завороженная следуя за его движениями.

– Почему они дрожат? – настойчиво спросил молодой человек.

– Я не знаю.

Шарлотте было хорошо. В руки кузена Эдмунда возвращаться совершенно не хотелось. Она тут же запретила себе подобные мысли. Это всего лишь танцы – разве не она сама говорила это, посмеиваясь над Анной?

– В зеленом ты, как эльф из зачарованного леса, – сказал Тедди. – Но к твоим волосам нужен темно-синий. Мне представляется платье из благородного тяжелого бархата.

– Бархат подошел бы графине. На студенческом балу он неуместен.

На губах Тедди появилась лукавая усмешка. Он многозначительно молчал, явно пытаясь удержаться от колкости.

– Что? – рассердилась Шарлотта, и очарование танца мгновенно растаяло.

– А тебе хотелось бы стать графиней, чтобы надеть такое платье? – невинным тоном поинтересовался Тедди.

Только тут Шарлотта вспомнила, что говорит с будущим графом. От нахлынувшего раздражения унялась дрожь в руках.

– Не воображай, будто все девушки мечтают выйти за тебя, – фыркнула она.

– Я про это и слова не сказал. Ты сама додумала, – потешался Тедди.

– Давай танцевать молча, умоляю. С тобой невозможно нормально разговаривать! – попросила Шарлотта.

– А с тобой приятно поговорить. Девушки редко переступают через природную скромность и полученное воспитание, чтобы сказать дерзости.

– Я только тебе их говорю.

– Я польщен, – Тедди слегка склонил голову в знак признательности.

После секундной передышки квартет начал очередной рил, и Шарлотта с досадой снова оказалась в паре с Эдмундом. Радовало лишь то, что танец не предполагал такой близости, как вальс. На лице Эдмунда читалась тревога, граничащая с паникой.

– Мы же не потеряем вас из-за него, кузина Лотти? – выпалил Эдмунд, до боли стискивая ее пальцы.

– Я тебя не понимаю, Эдмунд.

Конечно, Шарлотта прекрасно знала, что он имеет в виду.

– Теодор Гастингс смотрит на вас, как дьявол на лакомую чистую душу.

– Премилое сравнение. Но позволь мне самой разбираться со своими знакомыми. К тому же, на минуточку, это лучший друг моего брата. Мне ничего не грозит.

– Лотти…

– Эдмунд, спасибо за заботу, правда. Но все в порядке, уверяю.

Следующий танец Шарлотта пропустила, присев на скамью у стены и бесстрастно наблюдая за людьми, словно это происходит не сейчас и не с ней. Перед глазами в такт музыке мелькали знакомые и незнакомые лица, черные фраки джентльменов и всевозможных цветов платья леди. Не разрывая одного на двоих взгляда, проплыли мимо счастливые Анна и Джон. В слезах выбежала из зала Мелани Кармайкл. Кузен Эдмунд неловко топтался с какой-то девицей. Изабелла послушно следовала за каждым движением Тедди, как она сама только что. Мисс Стоунвилл уже не выглядела такой воодушевленной, как в начале вечера. Должно быть, ее волновало то же, что и Эдмунда.

Нахлынула утренняя раздражительность. К чему увеселительные мероприятия, если ими наслаждаются не все? Изабелла Стоунвилл, заметив мимолетный взгляд Шарлотты, принялась преувеличенно оживленно щебетать. Шарлотте захотелось уйти в комнату.

Рядом плюхнулась разгоряченная Анна.

– Что это с Мелани? – спросила Шарлотта. – Она ушла. И, кажется, плакала.

– Ты что, не видела? – ахнула Анна, прикрыв рот рукой. – Она пригласила на танец мсье Лярю, а он отказался.

– Сама пригласила? – удивилась Шарлотта. – Она же осуждала Изабеллу за проявленную инициативу. Видно, та подала пример всем решительным девушкам.

– Отчаявшимся, – поправила Анна, обмахиваясь веером. – Ты бы видела лицо Изабеллы, пока вы с Теодором танцевали. Словно кто-то умер. Хотя я, конечно, ее понимаю.

– Что такого? – недоумевала Шарлотта. – Мало ли, кто с кем сегодня танцевал.

– Тут важно не с кем, а как, – заговорщическим тоном выдала Анна. – Между вами искры и флюиды.

– Ага, а еще ураган и раскаты грома, – добавила Шарлотта. – Он невыносим.

– Кто невыносим? – спросил подошедший Джонатан, в руках которого было два бокала с лимонадом.

– Бал, – ответила Шарлотта, отбирая один бокал. – Еще ты что-нибудь скажи про вальс с Теодором Гастингсом. Сегодня каждый полагает своим долгом это сделать, так и ты не выделяйся.

– Что тут скажешь… – притворно грустно вздохнул Джон. – Господь с вами, дети мои. Меня больше волнует, что я только что остался без лимонада.

Около одиннадцати директриса велела всем расходиться, а комендантам общежитий строже, чем обычно, проконтролировать, чтобы в ближайшие полчаса каждый студент был отмечен в книге записей своего корпуса. Джонатан взялся немного проводить девушек, что не возбранялось.

Троица неспешно брела среди других студентов, наслаждаясь ароматами наступившей осенней ночи, когда сзади послышался шелест торопливых шагов по гравию и женский голос окликнул Джонатана. Позади них оказалась мисс Стоунвилл, бледная, запыхавшаяся и растрепанная.

– Мистер Аддерли, – повторила она. – Прошу вас, пойдемте со мной. Теодор…

– Что с ним? – испугался Джонатан.

– Тот джентльмен, который сегодня сопровождал вашу сестру, позвал его на боковую аллею парка. Ох, мистер Аддерли, это будет драка, я уверена! Да пойдемте же! Мы не можем этого допустить.

– Эдмунд, – прошептала Шарлотта.

Анна инстинктивно прижалась к Джону. Многие, услышав Изабеллу, остановились.

– Покажите, куда они ушли, мисс Стоунвилл, и бегите за кем-нибудь из преподавателей, – приказал Джон.

Следом за Изабеллой они поспешили в ту часть парка, что раскинулась за мужскими общежитиями. Вместе с любопытствующими набралось человек пятнадцать. Вот послышались голоса, спорящие на повышенных тонах, звук удара, еще один, сдавленный стон и глухой стук падения тела на землю. Девушки дружно вскрикнули. Изабелла кинулась было на звуки, но Джон бесцеремонно схватил ее за плечи и встряхнул.

– Мисс Стоунвилл, приведите кого-нибудь из преподавателей. Возьмите же себя в руки! Изабелла!

13

Контрданс, кадриль, рил, менуэт – традиционные британские бальные танцы.