Страница 5 из 18
– На приступ, господа компанейцы! – неожиданно громко скомандовал Лукас, махнув в сторону кабака.
Не слышанное ранее обращение, на миг погрузило компанию в тугую задумчивость. Но, не найдя ни капли оскорбления, наемники заулыбались, и полезли из седел.
– Мы тут, мы тут! На охране! – тут же заявил Флер. К нелюбви мастера гиен шляться по злачным местам компания привыкла давно, и вопросов не задавала. Ну не любит человек находиться среди стен, и ладно. Лошади с поклажей, опять-таки, всегда под присмотром.
Судьба негодующе взвыла – гиене хотелось под крышу, в тепло. А не мокнуть на грязной площади под дождем – пусть мелким, но все равно – мерзким и холодным.
– Не думаю, что в кабаке будут ей рады, – протянул Лукас, погладив зверюгу по затылку. Мяур отвернулся, сделав вид, что не заметил столь явного предательства.
– А не похеру ли? – удивился Керф. – Главное, чтобы пиво приносили, а с какими рожами – это плевать!
– Так в пиво же и наплюют! – резонно возразил студент. – Пока нести будут, самое время харкануть!
– Чего не видел, того не было! – отрезал мечник. – Лишь бы не ссали!
– Значит, можно тебе подзатыльники незаметно отпускать? – потер руки Рыжий. – Раз на затылке у тебя глаз нету? Мне ж легко!
– Риск – дело благородное, – намекнул Керф.
– Не, с тобой скучно рисковать – ты пинаешься, как дюжина ослов!
– А ты не подкрадывайся!
Двери распахивались неохотно… А потом, подхваченные сквозняком, распахнулись, чудом не пришибив Пуха. Разведчик еле отскочил, яростно сквернословя. Быть убитым дверью… Как-то позорно для настоящего наемника!
В кабаке появление компании встретили молчанием. Оно продлилось ровно миг – и посетители вернулись к прежним занятием – выпиванию, закусыванию, игре в кости и карты, и вялому мордобою – даже без поножовщины! Разве что кто-то обругал всяких ходунцов, напускающих холодрыги. Но ругали тихонько и неразборчиво, опустив гнусную клеветническую харю к столу, поэтому, кому ее бить было совершенно не понятно. Влезать же в драку со всем кабаком… Ну нет, такие перспективы выглядели хоть и эффектно, но слишком неприглядно по последствиям.
Пройдя по широкому коридору меж полупустых столов, компания подошла к стойке. Из-за нее тут же вынырнуло два трактирщика, крупных парня с бледными от затворнического существования, рожами.
– Пива, уважаемые, – для ускорения Керф высыпал несколько медных монеток. Среди полустертых кругляшей, на которых лишь опытный ростовщик мог разглядеть гербы, оказалась одна, на вид, будто с год назад из-под станка вышедшая. Но со светлым ликом помершего лет сто назад императора. Мечник с грустью вспомнил сержанта Стьюи, ставшего настоятелем Келпи. И ведь честно заплатил, хороняка! Выдал до последней медяшки, еще и частично новой монетой, не прошедшей сквозь тысячи рук… Эх, и такой человек сменил меч на молитву!
На блестящую денежку трактирщики метнулись, будто коршуны, столкнулись плечами, чуть не передрались от восторга.
– Какого пива? – уточнил запыхавшийся победитель, отпихивая ногой унылого проигравшего.
– Хорошего, – добродушно оскалился мечник. Его улыбка вкупе со зрелищем обрубков ушей – войдя внутрь, он стянул повязку, сунув ее в карман куртки – очевидно, натолкнули кабатчика на определенные ассоциации. Он молча кивнул, и нырнул через приоткрытую дверь в подсобку. Чтобы тут же вернуться с ящиком пива, которое взгромоздил на стойку.
Керф благосклонно кивнул, прижал к себе хлипкое сооружение из четырех дощечек, парусины и веревочек и, позвякивая на ходу, прошествовал к одному из свободных столов. Второй ящик сноровисто ухватил Рыжий, поставив его на пузо.
Составили вплотную два стола, проскрипев по доскам. Распустили завязки, расхватали кувшины…
– Ничего не показывает нутряную сущность города лучше, чем пиво, которое в нем варят! – глубокомысленно заявил Керф, отставляя кувшин, опустошенный тремя глотками. Мечник тут же икнул.
– Что, все-таки надумал тут оседать? – спросил Лукас, оглядываясь по сторонам.
– Разве что найдется бесхозная пивоварня! – захохотал Керф и вытащил из распавшегося ящика следующую емкость. Неловко содранная крышка улетела к соседям, шлепнула по плечу здоровенного – как два Рыжих, а то и больше! – светловолосого бородача, сидящего за спиной Керфа и пьющего в компании из полудюжины бородачей поменьше.
Здоровенный с недоумением посмотрел на неожиданное «подношение». Начал неспешно вставать.
Керф, увидев, как округлились глаза Лукаса, так же неспешно потащил меч из ножен…
Разведчики повскакивали, схватившись за ножи. Мелкие бородачи ощетинились мечами и совней на окованном древке. Студент обреченно вытащил корд, мысленно поминая нехорошими словами вспыльчивость и прочую людскую глупость.
Казалось, еще миг, и вспыхнет очередная короткая, но кровавая схватка. Столько ехать, чтобы вот так вот!?
Рыжий оглушительно и весьма мелодично перданул. Звук пронесся по всему кабаку, отразившись от стен и потолка.
– Ну ты и срешь, – заткнул нос Керф. – сущий медведяра!
– Это не от испуга, а от лютой ненависти, – пояснил арбалетчик стоящим напротив него бородачам, – ну и чтобы, как в последний раз! А то помру, не пропердевшись, как жить дальше?!
«Обпробоченный» вдруг заулыбался, вбросил короткий, но широкий меч в ножны:
– Всегда уважал людей, любящих добрую шутку и хорошую драку! Мир?
Мечник бросил короткий взгляд на свою компанию, на мечи будущих поединщиков, на пиво, кивнул:
– Мир, хрен с тобой!
– Всегда со мной! – заржал бородач, – не отстегивается!
– Мало ли, как у вас тут заведено, в городе у моря!
– Не, не настолько мы от сухопутных-то отличаемся!
Бородач подшагнул к Керфу, протянул руку:
– Зови меня Хельги Пащен, торговец разным деревом! И у меня, парни, есть к вам предложение, от которого вы не сможете отказаться!
Глава 3. О серебряных лосях и незваных гостях
Ветер щедрыми пригоршнями бросал в лицо пену и брызги, срываемые с верхушек высоких океанских волн. Керф то и дело вытирался рукавом, зябко ежился, дергал плечами, чтоб согреться. Но упрямо остался на месте, облокотившись о мокрое дерево поручней – или как тут, на море, зовется ограда вдоль борта корабля, по пояс высотой, уберегающая невезучих от падения? Капитан как-то называл хитро. И даже повторил!
Но из памяти тут же выдуло очередным порывом ветра.
В одно ухо вошло, из второго, так сказать… Мечник стянул мокрую повязку, потер шрамы. С правой стороны надсадно колотила боль. Этакими приливами-отливами. Тело привыкает, а разум упорно цепляется за старые привычки. Видит не бесконечную воду, а черно-серую степь, утыканную странными бегающими холмикам. Выпить, что ли?..
С одной стороны, мысль не лишенная приятности, благо, в Груманте закупились весьма недурственным пойлом за разумную цену – по совету Хельги зашли в нужное место, сказав владельцу – морщинистой столетней бабке, что они от него, от торговца разным деревом. Бабка, не долго шамкая, приняла деньги – наученный прошлым опытом, Керф расплачивался не монастырской денежкой, которую следовало поберечь для приличных мест, а вырученным за трофеи. Стукнула пяткой в доску позади себя. Тут же появились то ли внуки, то ли правнуки, притащив два приятных глазу бочонка.
Содержимое, впрочем, вызывало двойственные чувства. Пойло, по местному – «бормотуха», сотворенное каким-то хитрым способом, выглядело как очень сильно разведенное молоко и жутчайше воняло. Однако вкус запаху не соответствовал в лучшую сторону, да и утренняя голова болела не так сильно, как могла. И согревало претличнейше!
С другой же стороны, чтобы добраться до вожделенного сосуда, придется пробираться узкими и кривыми деревянными внутренностями корабля, похожими на какие-то уебищные кишки, чтоб их! Китовы потроха! Высокий и широкий мечник непрестанно бился головой и врезался плечами. К тому же, в трюме, рядом с пассажирами, ехали кони. Подвешенные на ремни бедолаги только и знали, что жалобно стонать, да яростно дрыстать жидким, украшая переборки зелеными потеками…