Страница 6 из 18
В трюме срали лошади, на палубе блевали люди – и куда податься бедному солдату?
Судно вскарабкалось на пологую и длинную волну, покатилось вниз, чуть ускорившись. Керф сплюнул за борт – чудом увернулся от собственного же плевка – не учел ветер, не учел! Тут чтобы поссать, надо проявлять чудеса сообразительности!
В который раз подивившись сложности водного бытия, мечник махнул рукой и уселся на палубу, облокотившись спиной на выступ балки, к которому были привязаны канаты, тянущиеся к мачте.
«Серебряный Лось», а именно так звалось судно, везущее их в Любеч, на Север, на самое «начало углов», представлял из себя половинку гигантской винной бочки, которой приделали палубу, воткнули в нее две толстые мачты и украсили задранными вверх площадками для лучников на носу и корме. В итоге, получился сущий уродец, по местному – хольк.
Но, как Креф уже понял, в северных краях на внешнюю красоту смотрели мало. На волне устойчив? Весьма! Трюмы вместительны? Очень! Груза можно взять много? Задолбаешься бегать по сходням с тюками за спиной! Ну истинная красота же! А кто не согласен – тот южный педрила! Которому не место среди настоящих мужчин, знающих цену каждому медяку!
Кстати, о медяках!
Керф открыл глаза, вытер сопли под носом. Хотел было снова плюнуть, но передумал – сидя на заднице, не уклонишься, если ветер решит вернуть твое хамское «подношение» морю.
На берегу, особенно, после того, как обе компании выпили преизрядно пива и бормотухи (да что скромничать – нажрались!), обещанная плата показалась весьма щедрой! Притом, щедрой в меру – не рождала даже тени мысли о грядущем кидке – частенько бывает, что наниматель сулит золотые горы, дабы блеском грядущих барышей затуманить наемнику соображение.
Аванс, опять же, был выдан сразу же, в оговоренном объеме – только-только компания взошла на борт готового к выходу судна и моряки отвязали хольк от массивных тумб на причале. Посланец бородача Хельги, расплатившись, возвращался на маленькой весельной лодочке – чуть не захлестнуло бедолагу! А могли и о каменный причал размазать, пока он до лестницы доплыл!
Но проведя два дня на «Лосе», мечник пришел к закономерному выводу, что можно было и куда больше выторговать, чем записано в договоре. Так сказать, за особые условия службы!
Корабль ведь, так и швыряет на волнах, под ржание и дрысню лошадей, крики птиц в клетках и оглушительный визг свиней в загончике на носу! Первое время, мечник вообще с тревогой считал волны, ожидая девятую – она, по словам моряков, самая опасная, самая высокая!
Поразмыслив, Керф утешил себя мыслью, что не так все и плохо. К разговору о деньгах можно будет вернуться на берегу, крепок стоя на твердой земле. Непосредственно с Бурхардом или как там его, того сиятельного рыцаря, который набирает крепких и толковых парней для увлекательной и высокооплачиваемой работы по профилю?
Или вовсе употребить контракт, посидев на жердочке, на том самом носу, возле хрюшек? А на берегу развести руками, похлопать непонимающе глазами и заявить, что мол, никаких таких Хельгов никто не знает, на службу не нанимались, аванс не вернут, да и не было его вовсе, хотя и пару мерков не доложено! Но за такое можно и присесть на жердочку, только торчащую – если городом заправляет сиятельный рыцарь, то нрав у него должен быть суровым, как у куска гранита…
С другой стороны, зачем заранее переживать, если вообще пока неизвестно, доплывут они, или утонут. Вот как появятся башни на горизонте, вот тогда и будем думать!
Приняв столь разумное решение, Креф повеселел – оно так всегда, когда выход из неловкости найден. Пусть даже и временный. Снова пришли мысли о положительном воздействии бормотухи на общий габитус. Опять же, требовалось отметить решение сложного вопроса! И ноги затекли от не самого удобного положения… Хоть и говорится, что хороший солдат не встаёт, если может сидеть, а садится только тогда, когда не может лечь, но, на самом деле, просто на жопе, а не в мягком кресле, долго не просидишь! Ноги сперва онемеют, потом распухнут… А потом тебе дадут в зубы палку, стукнут по затылку деревянным молоточком, и отпилят ненужные конечности тупой пилой. И настанут отвратительные времена без женщин и приличного бухла!
Керф ухватился за пучок туго натянутых канатов, подтянулся. Расправил смявшиеся штаны, повел плечами, до хруста в спине. Хотел было сунуть руки в карманы, но остановил себя. Привычка, не особо вредная на суше – разве что не успеешь отбить летящий в рожу кулак – на воде могла стать причиной глупейшей смерти. Волна шарахнет в борт, «Лось» накренится внезапно, а ты, покатившись по скользкой палубе, окажешься за бортом. Руки-то, пока из карманов вытащишь, еще, как на зло, запутавшись пальцами в материи!
Как тот купчишка из Мильвесса, утопивший вчера вечером. Залез на борт и сиганул башкой вниз. Рыжий, конечно, шепнул по секрету, что всему виной невезение в карточной игре. А ты не пытайся обмануть судьбу, когда играешь с братьями!
Керф улыбнулся своим мыслям, зашагал к кормовой надстройке. В жилую часть трюма можно было попасть только через нее, пройдя под внимательным взглядом двух охранников с абордажными топорами. В этом рейсе, как сообщил все тот же всезнающий арбалетчик, весь груз принадлежит одному хозяину. Потому и меры предосторожности такие. А то ведь, как все отлично понимают, пассажиры бывают всякие! Кто-то и рискнет пролезть, чтобы поживиться чужим добром! Особое внимание – ко всяким подозрительным сборищам, типа их воинской компании.
Но до надстройки мечник не дошел. Буквально через несколько шагов он наткнулся на Лукаса, сидящего на корточках, лицом к борту. Студент держал в руках два обрезка веревки и по-всякому их завязывал. Точнее, если судить по непрестанному бормотанию ругательств, пытался завязывать
– Чем занят? – спросил Керф, встав у грамотея за спиной. Лукас медленно развернулся, плюхнулся на жопу. Показал веревочки, разлохмаченные уже по концам.
– Есть такой узел, грейпвайн. Связывать два конца примерно одной толщины.
– И в чем беда? Хороший узел, полезный. Говорят, не развязывается, как ни дергай. Жаль, если конец пополам резануть, уже не поможет. Меня Ланекс учил, ну помнишь, которого неведомая ебань схарчила, в пещере. Я, правда, тоже не запомнил. Руки из проклятого места!
Студент посмотрел на болтливого мечника. По лицу катились то ли редкие слезы, то ли брызги. То ли все сразу.
– Беда в том, что нихрена не получается!
– Тоже мне, беда! Сейчас урегулируем! – удивился мелкости несчастья Керф. Оглянулся в поисках. – Слышь, ты, хер с бородой! – подозвал мечник проходящего мимо матроса, судя по неспешной, нога за ногу, скорости передвижения, ничем полезным не занятого.
Хер с бородой, в привычной уже черно-белой длиннорукавной одежке, испачканной полосой краски поперек живота, скорчил недовольную гримасу, но направление сменил – здоровенный наемник мог и половину зубов выхлестнуть одним ударом – лучше не гневить!
– Стой, любезный, где стоишь, – повысил голос Лукас, – а лучше, иди к свиньям. Или куда ты там шел!
Матрос оскалился, пожал плечами:
– Вас, сухопутных, не поймешь! Одному палец засовывай, второму не надо…
Керф проводил его нехорошим взглядом, прикидывая, не намекнуть ли братьям, что этот вот обидчивый невежа не прочь с ними в картишки перекинуться? До победного конца, так сказать.
– А теперь, объясни мне, глупому старому рубаке, что не так с этим узлом? Не получается, так есть тот, кто подскажет и разъяснит. А ты его, к свиньям шлешь!
– Помнишь, я рассказывал, как мы из Сиверы выбирались?
Мечник фыркнул:
– Как не помнить? Такого дикого плана я давно не встречал! Та девица веселилась на все деньги!
– Ну так вот, – продолжил Лукас, – мне было до усрачки страшно висеть на тоненькой веревке…
Керф сочувственно кивнул:
– А представь, если бы ты висел на ней за шею? Там-то настоящий страх! Уж поверь! Меня вешали как-то. Повезло, все деревья были слишком низкими, я везде чуть ли не на коленках стоял!