Точка

Стоя здесь в темноте и наблюдая за мужчинами, она поняла, что очень давно не разговаривала ни о чем, кроме планов и целей полетов. Что она вообще ужасно давно не разговаривала с незнакомыми людьми. Она казалась себе дикой и отчаянно нелепой девочкой – переростком. Усилием воли Анна вытолкнула себя на свет гостиной. Мужчины замолчали.

Орлиевский не знал, застанет ли он Анну в этот приезд.

Они не виделись и не общались после последнего разговора. Наутро он улетел в Хельсинки, отсутствовал около недели и сейчас даже не успел пройти к своей спальне, так и остался в гостиной, продолжая начатый в порту Барселоны разговор со всеми предполагаемыми участниками эксперимента.

Увидев ее высокую фигуру, он ощутил удар крови в левый висок, но остался спокойно сидеть на высоком барном стуле с бокалом в руке. Родригес широко улыбнулся ей, приподнявшись ей навстречу, а Тамерлан подбежал, распахнув объятия. Он был значительно ниже ее, поэтому ей пришлось слегка наклониться, подставляя ему щеку для поцелуя. На лице Анны наметилась легкая улыбка, но глаз она не коснулась, взгляд оставался сонным и тусклым, что странно контрастировало со всем ее ярким обликом. Обменявшись приветствиями с Магометовым и Родригесом, Анна вопросительно взглянула на Джерри Картера, удобно расположившемся в ее любимом кресле.

–А это наш второй пилот, дорогая донна, – заметив ее взгляд, поспешил пояснить Тамерлан

Анна окинула Картера все тем же тусклым взглядом и села на низкий мягкий мешок-тюфяк, немедленно принявший форму ее тела.

–Что, Илью уже вычеркнули? Быстро, – безразлично произнесла она.

Орлиевский сжал зубы и вцепился руками в бокал. Если б бокал был стеклянный – разлетелся бы на миллион острых осколков. Еще совсем недавно он бы немедленно начал орать в ответ на подобную провокацию, доказывать свою поставленную Анной под сомнение добропорядочность и преданность брату, возмущаться самой возможностью подобного предположения. Он бы бил ногами по стульям, пробивал бы дыры в стенах кулаком, брызгал слюной и выпучивал глаза. Сегодня же он просто застыл, скрючившись, внутренне и оставаясь неподвижно-спокойным внешне.

Родригес приоткрыл было рот для ответа, но, покосившись на капитана, закрыл его обратно, не издав ни звука.

Молчание, длившееся всего пару мгновений, оказалось очень ощутимым.

–Ну что ты, дорогая, – лучезарно заговорил Тамерлан, по-отечески, даже скорее по-дедовски снисходительно улыбаясь. – Ты даже не представляешь, как мы все любим и заботимся об Илюше.

Имя «Илюша» заставило поморщиться даже Анну, такое могло сойти с рук только Тамерлану.

–Ну-ну, вам видней, – протянула она, высвободилась из своего вязкого сиденья и подошла к бару. Наливая в бокал что-то зеленовато-мутное из огромной темной бутыли, Анна в упор смотрела на Картера. Тот терпеливо ждал окончания этого своеобразного рентгена и не отводил взгляда.

–Надеюсь, он вас благословил, господин Картер? Илюша-то. – Вопрос прозвучал как-то нарочито фамильярно и презрительно.

–Непременно, – холодно проговорил тот, по-прежнему не отводя глаз.

–Остроумный, – протянула Анна, осматривая Картера, – Смелый, наверное. Какой улов, капитан. – Это был уже откровенный вызов. Она сама не могла понять, что за черт в нее вселился, но ничего не могла поделать с желчью, изливающейся наружу. Все мужчины замерли, не узнавая в этой мегере привычную Анну. Тамерлан отчаянно пытался поймать взгляд Григория, но тот сидел, прикрыв глаза, и словно ничего не слышал. Родригес смотрел в пол, Магометов мог видеть только его огромное красное ухо. Он уже собрался было хоть что-нибудь сказать, когда Картер встал со своего места. Он медленно подошел вплотную к Анне и остановился, глядя ей в глаза. Анна, стоявшая стойки бара, с показным интересом смотрела на него.

–Я прекрасный пилот, мэм, – проговорил Картер после длинной паузы. – Остроумный. Смелый. Опытный. Я готов приложить все усилия, чтобы ни ваш муж, ни господин Родригес не почувствовали дискомфорта от отсутствия Ильи Орлиевского. Если вас что-то смущает, непременно поделитесь со мной. Я готов к любым переговорам. К любым мирным переговорам, – добавил он и уже молча продолжал стоять перед Анной с по-прежнему спокойным и чересчур доброжелательным лицом. Только Анна почему-то была уверена, что она видит нечто совсем обратное в глубине его взгляда. То ли ярость, то ли насмешку, то ли еще что-то, но точно не преданность и заботу.

Она внезапно поняла, что они уже достаточно долго стоят посреди гостиной, молча глядя друг другу в глаза. Ощутив острую неловкость, Анна еще раз смерила его взглядом и улыбнулась то ли застенчиво, то ли иронично. Вызова в ее взгляде стало заметно меньше.

–Ну просто Мистер – эталон качества, из палаты мер и весов,– хмыкнула она. – Надеюсь, Илье понравится ваша позиция, как и ваше существование в целом. – Она отвернулась и неторопливо пошла со своим странным напитком по направлению к спальням.

–Какую-то особенную дрянь вы затеяли в этот раз, господа, – кинула она им через плечо.

Когда она вышла, в комнате долго было тихо. Орлиевский сидел в прежней позе. Родригес встал со стула и резко выдохнув, налил себе полный бокал текилы. Картер, переглянувшись с Тамерланом, изобразил подобие улыбки и спокойно вернулся на свое место, закинув ногу на ногу.

–Что это было, Гриша? – тихо спросил Магометов. Орлиевский молча встал, и одним движением скинув одежду, нырнул в бассейн. Тамерлан проводил его взглядом и перевел глаза на Адэхи. Тот мрачно пожал плечами.

–Так теперь бывает, – пробурчал он.

–И часто? – спросил Магометов.

–Чаще, чем хотелось бы. Правда, не так, как сейчас. Сегодня она переплюнула сама себя. С незнакомым человеком на ровном месте…

–У них что-то не так? – начал было Тамерлан, но, покосившись на Джерри, остановился. – Теперь я понимаю, почему она не летит.

–Она считает этот полет идиотизмом и самоубийством. Впрочем, ничего не имеет против, если полечу я, – сказал за спиной Тамерлана вынырнувший Орлиевский. Он сидел на полу, опустив ноги в синюю воду.

–Честно говоря, она может очень понадобиться, – протянул Магометов. Его лицо было спокойно, без тени наносного добродушия и дешевой клоунады. Серьезный, взрослый, жесткий человек. Один из ведущих разработчиков последнего поколения двигателей космических кораблей.

–На каком этапе? – подал голос Картер.

–На самом последнем, – мрачно ответил Магометов. – Она должна будет лететь.

–Нужен четвертый?

–Нужен медик, – жестко ответил Тамерлан, покосившись на капитана. Тот уныло смотрел куда-то в глубину, словно рассматривая подсветку бассейна. На слове «медик», Григорий повернулся и с косой улыбкой посмотрел на Магометова. Тот выдержал взгляд.

–Да, нужен будет живой врач на борту. И лучше всего, чтобы это была Анна.

Орлиевский только покачал головой и снова нырнул. Ему хотелось уплыть. И не в настоящее море-океан, а именно в глубину этого странного водоема. Ему казалось, что там, среди мерцающей подсветки нет дна, что глубина там неизмерима, бесконечна, и он, Григорий, сейчас нырнет в сладкую синеву и будет погружаться и погружаться, вечно, плавно, неторопливо, получая удовольствие от каждого миллиметра масляной жидкости, ласкающей его сведенные болью и ревностью мускулы. И он спрячется, уплывет. Уплывет от сознания пустоты и одиночества, спрячется от всего на обратной стороне реальности и материи, пройдя сквозь свой личный тоннель в пространстве.

2045

Ролик в очередной раз закончился и снова начался новостной блок, а Лиза все еще сидела, замерев.

Вокруг нее возникали новые фигуры и здания, что-то взрывалось, люди сменялись животными, голос невидимого ведущего звучал то нежно, рассказывая о новорожденном жирафе в биопарке, то воинственно и тревожно, докладывая о событиях в Африке. При этом голова жирафенка оказывалась у нее на коленях, а бомбы, взрываясь, засыпали ее землей.