Страница 67 из 151
Южанин мирно сопел, уснув прямо сидя - усталость и стресс последних дней дали о себе знать. Мира мягко положила парня на бок, накрыла шкурой, как одеялом, и вышла из пещеры, чтобы подышать морозным воздухом и привести в порядок мысли.
На улице тоже развели костер, куда больший, чем внутри пещеры. Вокруг сновали туда-сюда волчата, как в зверином облике, так и в человеческом. Они пищали, визжали, лаяли и рычали, эта веселая малышовая возня отвлекла Миру от тяжелых мыслей. Лель гладил по холке какого-то волка и говорил с ним, Ульфа сражалась с колтунами на голове младшего брата.
- Где ты сумел найти репей зимой? – ворчала сестра, пока мальчишка заливался хохотом. – Я не шучу – мы с отцом отрежем твои волосы!
- Нет! – завопил ребенок, прижимая руки к макушке.
- Так и знай!
Они заметили подошедшую к Миру, Дьярви насупился и опустил глаза, однако Ульфа широко улыбнулась, кивком приглашая ее сесть рядом.
- Как твой друг?
- Спит.
- Выглядит он ужасно. Его следует покормить. Жена Леля принесла мелкую дичь, нужно только сходить за водой.
- К реке? – поежилась Мира.
- Конечно.
- А что особенного в Черной Реке, Ульфа? – спросила Мира, хотя вовсе не собиралась задавать вопросов – информации от Лоти хватит на долгие дни размышлений.
- Она дала жизнь Северу. – пожала плечами волчица. – Люди пришли и стали жить на ее берегах, а она давала им воду для жизни и земледелия. Когда начали рождаться первые слепые дети...
- Что?!
- Чужаки. – с видом умудренной опытом Альфы покачала косматой головой рассказчица. – У северян рождаются слепые дети – ведуньи и колдуны. Их глаза затянуты туманом и видят они мир мертвых, а не живых. Пока жива ведунья, новой в семье не родится. В некоторых хуторах нет их вовсе, значит, Черная не одобрила, не благословила.
- А какое отношение река имеет к...
- Мертвые уходят по ней. Наверное, ты не видела, как умирают северяне.
- Нет. – подтвердила Мира, в душе надеясь, что и не увидит.
- Если силы есть у волка – он сам идет к реке. Говорят, перед самым концом он видит Черную, та зовет его, и зверь уходит с ней по течению. А если нет сил у умирающего, мы приносим его к берегу и кладем в воду – она сама забирает его. Но есть у Черной одна особенность – она течет в обе стороны сразу.
- Разве это возможно?
- Ну, так говорят. – пожала плечами Ульфа, вырывая колючий комочек из волос брата. – Все, иди, больше не стану доставать их, так и знай! Никто не видел места, где течение Черной направление меняет. Просто в одно мгновение видеть начинаешь, что прежде шел по течению, а теперь идешь против него. Мать говорит, это чтобы живые не ходили тропой мертвых – путает их река, не дает проследить, куда идут духи.
- Жуткая легенда. – Мира почувствовала, как воздух вокруг стал холоднее.
- Не хочу обижать тебя, но на твоей родине из людей делают огонь, маленькая луна. – иронично заметила волчица. – Эта правда страшнее любой северной легенды.
- Здесь ты права, Ульфа. – печально заметила Мира. - Как думаешь, Рагнгерд вернется?
- Она сильная женщина и не сдастся воле предков так просто. Но кто знает, может, это ее судьба, умереть там, уснуть вечным сном.
- И ты станешь новой Альфой?
- Не хочу, но могу ли я отказаться? Без Матери стая погибнет, сила Альфы дает волкам защиту.
- Я чувствовала ее. – вспомнила Мира, мысленно возвращаясь к встрече с матерью Ульфы.
- Кого?
- Силу Рагнгерд. Когда мы сидели у костра, я... Понимаешь, будто от нее исходил жар, волны жара, упругие, словно я могла их потрогать.
Ульфа долго всматривалась в ее лицо и ничего не говорила. Волчьи глаза на девичьем лице сперва пугали, но теперь Мира не могла представить, что эта гордая северная жительница выглядела иначе. Вдруг девушка склонилась к лицу гостьи и, втянув носом воздух, прошептала:
- Твой запах отличается от тех, что я слышала раньше, поэтому я и нашла тебя той ночью. А теперь ты пахнешь как волк.
- На мне шкуры животных и я постоянно рядом с тобой. – неловко попыталась отшутиться Мира, глядя на застывшие прямо перед ней желтые глаза с расширившимися черными зрачками.
- Перед уходом мать сказала, что видела тебя во сне. Ты шла по воде среди мертвых.
После услышанных слов пот выступил на лбу и противными, мгновенно остывшими каплями, пополз вниз по лицу. Дрожащей рукой Мира стерла влагу со щеки и отстранилась от Ульфы, пристально наблюдавшей за ее реакцией. Вспомнился сон, где в воде лежали сотни людей с открытыми белыми глазами, среди которых была Орта. От воспоминаний стало тошно – вид раздувшихся от долгого пребывания в воде тел вызывал рвотные позывы.
- Я схожу за водой. – хрипло сказала Мира, поднимаясь с камня.
- Мира!
Но она не обернулась, не посмотрела на подругу, молча взяла деревянное ведро и побрела сквозь лес на звук воды. Избавиться от навязчивых видений не получалось – мертвое лицо Орты появлялось снова и снова, всю дорогу до берега, где, зачерпнув в ладони ледяной воды, Мира умылась. Стало немного легче, тошнота отступила, сознание прояснилось. Выдохнув облако пара, она наклонилась, чтобы наполнить ведро и тут же отпрянула, вскрикнув – на поверхности бегущей воды она увидела свое отражение и плачущее лицо Черной, стоявшей прямо за ее спиной.
Время словно остановилось, превратилось в тягучую субстанцию, завернулось в спираль – она точно чувствовала за спиной чье-то тело, от которого исходил холод. Дыхание Черной было прерывистым и хриплым. От осознания того, что существо, похожее на птицу, находится прямо за ней, Мира едва не потеряла сознание.
Черная прошла рядом, задев Миру плечом, вошла в воду и обернулась. Впервые на ее лице не было слез, она не плакала, она звала – протянув худую черную руку, покрытую чешуей, она стояла по колено в воде и ждала. Завороженная ее огромными глазами и плеском воды, который звучал в сотню раз громче, чем обычно, заглушая все остальные звуки, Мира коснулась длинных когтей и почувствовала, как влажные пальцы сомкнулись на ее запястье.