Страница 50 из 151
- Неужели он передал так много силы? – в бессильной злости на саму себя выкрикнула она. – Мой отец почти ничего не мог! Моя мама... Она была сильнее, но никогда не делала ничего подобного!
Глядя на девушку, которая вот-вот разрыдается, Лоти обнял ее не для того, чтобы успокоить, а чтобы спрятать собственное лицо. Честно сказать, он находился на грани паники, потому что Мира делала такие вещи, которые неподвластны никому, кроме Первых. Лучшие боевые маги Юга, которых он видел, могли создать огненный шар, но не взрыв, который способен выжечь пропитанную влагой топь и иссушить ее до состояния пустыни. А жар, что исходил от ее тела, был похож на дыхание вулкана, готового к извержению. Частью сознания он понимал, что это сила Короля, которую он, неведомым образом, передал этой девчонке, хоть таких случаев и не бывало в истории. Никто не может передать свою силу другому, это против природы, против самой сути вещей. Но Ясу смог. Или Мира смогла.
Откликнувшись на крик Холгера, Лоти мягко повел Миру за собой, сжимая ее прохладную ладонь, которая едва не убила его несколько часов назад.
С первыми лучами солнца Ларта подняла всех громким свистом. Оказалось, что женщина уже приготовила повозку, успела запрячь всех собак в упряжку, и теперь раздраженно рассматривала заспанного мужа и попутчиков.
- Собирайте палатки, нужно добраться до одаля к закату. Луны этой ночью войдут в полную силу, я не хочу застрять в лесу.
- Детей накормить бы, Ларта. – хрипло заметил мужчина, накидывая на плечи плащ.
- В повозке поедят, на ходу.
Спорить с ней не стали – импровизированный лагерь быстро собрали, погрузили собранные палатки в телегу, Холгер затоптал кострище и, кивнув сам себе, забрался на облучок.
За ночь настроение Лоти не улучшилось – он по-прежнему сверлил взглядом пустоту, вяло пережевывая доставшийся ему кусок сухого мяса. Успокаивающая тряска настраивала Миру на размышления, как и окружающая природа – скрип колес, умиротворяющее падение хлопьев снега на землю, шум деревьев, туман, затянувший все вокруг. Никогда прежде она не видела ничего подобного и не могла подумать, что окажется так далеко от дома.
В деревне, где они жили после смерти матери, почти не осталось ни деревьев, ни скота. Сколько она себя помнит, люди жаловались друг другу на болезни земли, на плохие всходы, а потом стало не хватать огня из-за того, что все деревья в округе сгнили. Соседи сушили торф, ветви умирающих растений, но этого не хватало. С улиц пропали факелы, каждую пятницу солдаты привозили уголь, но угольных печей в домах не было, теперь то понятно, что на то и был расчет – голодные и замерзающие люди отдавали последнее, чтобы через неделю получить небольшое устройство, черный металлический ящик, печь, в которой можно сжигать уголь и отапливать свои жилища.
В то время Даан сильно болел и отцу тоже пришлось покупать уголь, чтобы не выбиваться из общей массы селян. Он мог развести огонь по щелчку пальцев, но подвергать детей опасности Фелис не стал. Продав последнюю лошадь, аптекарь принес печь и мешок угля. Пришлось выводить новую трубу, разбирать крышу, но отец со всем справился, дом, наконец, стал теплым, а брат и правда вскоре выздоровел. Было ли что-то, более ценное, чем настоящий огонь? Синее пламя до деревень так и не дошло, власти только обещали привезти его в отдаленные уголки страны, но так и не привезли. Наверное, снимать с людей последнюю одежду, продавая им уголь, было куда выгоднее.
Запив терпкое мясо, Мира подставила лицо падающему снегу. После всего, что произошло, жизнь в деревне кажется ложью, будто ее и не было никогда. Больнее всего ранило одиночество – у нее ведь никого не осталось. Родители мертвы, брат предал, променял семью на иллюзию хорошей жизни в Столице. Но она все еще верила, что сможет образумить его. Даан не плохой человек, он вспыльчивый и самолюбивый, но точно не злой, не пропащий. Смерть отца не могла пройти даром для него, может, так он пытается забыться.
Не сумев сдержать смешок, Мира нервно хихикнула в рукав, которым прикрывала рот. Что-то внутри хохотало над ее наивными мыслями, нечто холодное и чужое обвивало сердце.
- Все в порядке?
Хмурый Лоти тронул ее за колено, попытавшись заглянуть в лицо, скрытое капюшоном. Она лишь кивнула, отворачиваясь.
- Ты смеешься?
- Просто задумалась о том, что пришлось пережить за последние месяцы.
- Тебе это кажется смешным?
- Если я не буду смеяться, придется постоянно плакать, а я не хочу.
- А чего ты хочешь?
- Нам нужно рассказать Королеве, что ее брат жив. Я покажу ей его метку и...
- Нет, подожди, чего хочешь ты, Мира?
- Спасти брата. – не задумываясь ответила она и снова хихикнула. – Прости, я не понимаю, что со мной.
- Мира, он тебя ударил. Ты правда считаешь, что он заслуживает спасения? – прошипел Лоти, будто до глубины души пораженный ее глупостью.
- Хочешь сказать, что он заслужил превратиться в синий огонь? Неужели хоть кто-то этого заслуживает?
Южанин замолчал. По выражению его лица понятно, что именно так он и считает – Даан должен ответить за свои поступки. Должен, но преобразователь – это уже слишком.
- Спасти людей.
- Что? – переспросил Лоти, внимательно вглядываясь в ее грустное лицо.
- Я хочу спасти людей. Они не виноваты, что живут по законам Совета. И не они придумали этот ужас с синим огнем. Страна в упадке, Лоти, скоро станет совсем нечего есть, а Верховный Мэр не выпускает за границу никого, отдав приказ стрелять по-всякому, кто попытается сбежать. Каждый имеет право попытаться найти место, где сможет жить счастливо.
- Думаю, Королева что-то предпримет для этого. Она принимает всех, магов севера или людей восхода, считает, что все мы – единый народ. И если... - Лоти тяжело вздохнул, - если случится война, она примет всех, кто не захочет воевать за Сторону Заката.
- Вижу одаль! – радостно крикнул Холгер, привстав. – Давайте, детишки, еще немного и мы будем дома.