Иллюзия треснула

– Да, хорошо, – согласилась я. – Объяснения мне очень нужны.

– Грейс Роадз тебе все расскажет, она лидер нашей общины, – сообщил Дэйв. – Мы с Ханной отстреливаем роботов и контактируем с торговцами. За некоторые детали дают хорошую сумму денег. Самое ценное – чипы в голове и встроенное в руку оружие. Поэтому при стрельбе важно не повредить ни голову, ни оружие в руке. Робот с отстреленной рукой уже не может тебе навредить.

– Но все-таки он еще дергается и работает, – Ханна улыбнулась и на ее щеках появились ямочки. Она была очень миловидной и, похоже, была добродушным человеком, несмотря на то, что воевала с роботами. – Чтобы его отключить, нужно найти щель на спине, просунуть туда нож и провести вниз до упора. Смотри! – Ханна подозвала меня к себе, чтобы показать, как выключается робот. – Вот и все. Теперь я разберу ему голову и мы пойдем домой.

Легким движением руки она сделала так, что робот перестал говорить и шевелиться. Я с интересом наблюдала, как Ханна ловко «препарирует» робота. Всего десять минут и она уже вытащила все необходимое и запихнула в рюкзак. Мы направились в общину. Теперь, когда я была не одна, идти было гораздо спокойнее, хоть я и предпочла бы побыстрее оказаться в укрытии. Дэйв и Ханна обсуждали между собой роботов, торговлю и понятные только им штуки, оставив подробные объяснения для своего лидера. Хоть я и ни черта не смыслила в теме их разговора, все же мне было приятно находиться в их обществе. Они были первыми нормальными людьми, которых я встретила в новом мире.

Путь наш лежал через чудом уцелевший мост. Несмотря на то, что в нем местами зияли дыры, все же можно было пройти от начала до конца и не провалиться вниз. Под мостом текла какая-то грязная река, больше напоминавшая болото. Дэйв сказал, что переходить вброд ее нельзя, в воде большая доза радиации. Перебравшись на другой берег, мы пошли по шоссе. То тут, то там валялись груды покореженного металла – роботы, техника, остатки автомобилей. Зрелище было печальное, от руин веяло безысходностью, а золотистые лучи заката придавали всему этому какой-то фантастический, нереальный вид. Порой казалось, что эти брошенные автомобили пылают огнем, а в разрушенных домах бушует пожар. Нереальное было зрелище, как будто я оказалась в другом мире, абсолютно чужом, непривычном. Можно даже представить, что я нахожусь в аду. В этом была доля правды. Пройдя некоторый отрезок пути по дороге, мы свернули на пустошь, чей пейзаж был не менее печален, чем городской. Выжженная земля пугала своей сухостью, редкая растительность выглядела слабой, а мертвые деревья угрожающе простирали к незадачливым путникам свои лапы, как будто хотели поймать и сожрать. Я ощущала тревогу от этого жуткого, неестественного пейзажа. Как же так произошло, неужели все вымерло? В подступающей темноте мне действительно казалось, что я попала в самый настоящий ад. Но, присмотревшись, я начала замечать, что не все деревья были мертвы – некоторые из них вполне могли похвастаться остатками листьев, а ели и сосны выглядели вполне живыми. Я глянула на часы и до меня, наконец, дошло: сейчас же глубокая осень, конец октября. Поэтому и деревья выглядят такими мертвыми. Весной и летом наверняка на них распускается свежая листва.

Постепенно пустынные пейзажи снова начали сменяться разрушенными жилищами. Вдалеке виднелись очередные руины то ли небольшого городка, то ли деревни.

– Эта деревушка – Колдвилль – наше убежище, – ответил Дэйв на мой немой вопрос. – Скоро будем дома.

Мы зашагали быстрее, так как всем хотелось уже отдохнуть. Вскоре мы приблизились к первым руинам, оказавшимся нагромождением плит и кусков бетона с крепкими железными воротами. Похоже, все это специально сюда стянули, чтобы сделать подобие заграждения. Мы углубились в дебри руин, еще более разрушенных, чем те, в которые я попала вчера. Казалось, в Колдвилле нет вообще ничего уцелевшего, так все паршиво выглядело. Деревня выглядела так, будто ее пропустили через мясорубку. Я засомневалась, что здесь вообще можно жить, пока мы не вышли на центральную площадь. За очередной самодельной стеной из обломков жилищ показалось первое неразрушенное строение.

– Местная школа – единственное уцелевшее здание в округе, – сообщила мне Ханна, пока Дэйв подавал какие-то сигналы часовым у стены. – Мы сделали все возможное, чтобы оградить ее и обезопасить, ну и, конечно же, организовали приличные спальные места и пропитание. У нас здесь здорово, тебе понравится. Правда, после пребывания в иллюзии все это кажется очень жутким, но ты просто не видела, что творится в остальных местах. Я уже два года как вышла из иллюзии и привыкла ко всему этому безобразию.

Нам открыли ворота и мы, преодолев небольшую дорожку перед школой, вошли внутрь. Ханна скинула с плеч тяжелый рюкзак и передала его Дэйву.

– Отсортируй добычу, а я отведу Милли к Грейс, – кивнула она своему товарищу. И спросила у одного из тех, кто охранял вход: – Грейс у себя?

Мужчина утвердительно кивнул, и Ханна повела меня школьными коридорами к своему лидеру. Вскоре мы вошли в директорский кабинет, который, похоже, не сменил своей обстановки. Разве что в углу за ширмой виднелась кровать и мебель выглядела довольно потрепанной.

– Грейс, привет! – Ханна приветливо улыбнулась Грейс – приятно выглядевшей женщине лет сорока. – А я новенькую привела. Только вчера вышла из иллюзии.

– Отлично, – у Грейс был тихий, но уверенный голос. – Присаживайтесь, – Грейс кивнула на диванчик напротив ее стола, – и рассказывайте. Я Грейс Роадз – лидер Колдвилльской общины. А ты у нас кто?

– Эмилия Грант, – я коротко представилась, с удовольствием опускаясь на мягкий диван. И, подумав, добавила: – Мне 22, моя капсула вчера днем сломалась и я проснулась. Я поспешила выбраться из убежища, так как мне было неуютно там, среди этих спящих. И я ни черта не понимаю, что здесь происходит.

Глава 4

Война, изменившая мир

– Я расскажу тебе, что произошло, если ты не устала с дороги, – Грейс вяло улыбнулась. – Ханна, ты не могла бы приготовить нам чаю и принести что-нибудь перекусить? Заодно захвати рюкзак Эмилии и найди для нее комнату. В твоей, кажется, есть свободная постель?

– Да, третья кровать пустует, – Ханна с готовностью принялась за поручения. – Сейчас все устрою, Грейс.

Я устроилась поудобнее на диване, в ожидании долгого рассказа, который мне все прояснит. Грейс несколько минут меня с любопытством рассматривала, а потом начала говорить:

– Я так понимаю, ты уже знаешь, что последние 14 лет провела в иллюзии?

– Да, – я утвердительно кивнула. – Знаю, что была в иллюзии, но не знаю, сколько точно времени и какие мои воспоминания настоящие, а какие ложные.

– Настоящие – те, что были до погружения в иллюзию. Если тебе сейчас 22, то, получается, что в иллюзию тебя погрузили в 8 лет. Следовательно, все воспоминания до 8 лет настоящие.

– Хоть что-то. А почему я не помню, как меня приспали? – задала я один из нескольких самых важных для меня вопросов.

– Прежде чем погрузить в иллюзию, они перепрограммировали наше сознание, подчистили память, чтобы в иллюзии нас не преследовали страшные воспоминания, – пояснила Грейс. – Но ты скоро вспомнишь, как все было. Память о настоящих событиях восстанавливается в течение года вне иллюзии. У кого-то чуть раньше, у кого-то позже, но в среднем потребуется год.

– Понятно, – эта новость меня радовала. Возможно, воспоминания о погружении в иллюзию помогут мне в поиске родных. – Значит, сестра у меня все-таки есть, ее я не придумала. А кто такие эти «они»? И зачем мы оказались в иллюзии? Как я могу найти своих родных? В реестре в моем убежище их имен не было. И еще такой вопрос: все те люди, которые появились в моей жизни после погружения в иллюзию – ненастоящие?

– Не торопись, – Грейс мне снова улыбнулась. От нее исходило тепло и мягкость, как будто от мамы, но чувствовалась усталость и какая-то затаенная боль во взгляде. – Я тебе все расскажу по порядку, а потом сможешь задать вопросы, если что не понятно будет. Договорились?