Свора

— Вам нравится Столица? — ленивым голосом протянул шофер, не отрываясь от дороги. Дядины подчиненные обычно не тяготели к общению, но сегодняшняя рабочая лошадка явно изменила общим принципам.

— Я жила здесь долгое время, — отвернувшись к окну, Виктория принялась искать глазами таблички с названиями улиц. — Уехала, когда мне было двадцать. Многое изменилось с тех пор.

— Не могу не согласиться, — мужчина почесал подбородок и фыркнул. Его бурая щетина и округлое доброе лицо напоминали о медведе. Нерасторопный, сонливый зверь. — Ну, дороги лучше не стали. Хотя после Революции к власти и пришли новые лица, жизнь тоже не особо улучшилась.

— А чего Вы ожидали? Вы же сами их выбрали, — на этой язвительной ноте разговор прервался. За полчаса они достигли центра, представляющего собой обширную площадь с небоскребами по всем четырем сторонам. — Остановитесь здесь, пожалуйста. Я хочу ненадолго зайти в старую квартиру.

— Флоррик не велел мне задерживаться…

— Я сказала — остановитесь! — не переходя на крик, Маргулис заставила неуклюжего лакея исполнить приказ. Автомобиль резко затормозил у перекрестка, вызвав недоумение прохожих. Выйдя наружу, девушка осмотрелась — на самом деле ничего не изменилось в этом Городе. — Подождите меня. Я вернусь через десять минут. Надеюсь, дядя переживет нарушение такого плотного графика.

Квартира на пятом этаже, в отреставрированном доме старого фонда, в одном из дорогостоящих кварталов обители неудавшихся революционеров. Поднявшись по мраморным ступенькам, изувеченным микроскопическими трещинками, Виктория подошла к огромной черной двери. Спустя столько лет. Проворочавшись с ключом, она все же попала внутрь. В одинокое, мрачное пристанище, ранее именуемое домом. Вещи остались на прежних местах. Удивительно. Мамины родственники заходили сюда исключительно ради уборки и поддержания чистоты, не нарушая планировку.

Фотографии, картины, статуэтки с различных стран, книги, музыкальные диски — все напоминало о самых лучших годах, проведенных в родных стенах. Как же она обожала включать любимую песню на полную громкость и, под чудесные аккомпанементы инди-рока, делать увлекательные доклады по истории, или же, торопясь, дочитывать последние главы интересной книги, пока солнце не зашло окончательно, и терраса не погрузилась во тьму.

До смерти матери все это еще имело смысл, но потом уютный уголок превратился в хранилище ненужных воспоминаний, причиняющих боль. Раздвинув шторы, девушка впустила солнечный свет. Прежде его было много. Но потом наступили темные времена: затяжная депрессия, безразличие к окружающим, отказ воспринять реальность. И случайная встреча с молодым человеком, у которого хватило смелости прыгнуть за ней в омут безумия и вытащить оттуда.

Поженившись, они уехали из проклятой страны. Виктория взяла себе вторую фамилию, добавив к прежней. Таким образом она возродилась, но не обрубила связь с прошлым. Занятная философия. Детей у них не было, впрочем, как и желания их завести. Просто двое самых одиноких людей нашли друг друга и этого было достаточно. Однако судьба и тут сыграла злую шутку: после семи лет брака Майкл попал в автокатастрофу с летальным исходом.

Будущую Королеву общины разбудили посреди ночи телефонным звонком и сообщили о том, что изуродованное тело ее мужа едва вытащили из-под обломков. Тогда мир рухнул во второй раз, но она стоически пережила удар. Парадоксально, однако эта ситуация одновременно сломала ее и сделала гораздо сильнее. Пережив похороны, всеобщее сочувствие и ненавистное сожаление, Маргулис распродала все имущество, кроме ценных бумаг, и отправилась кататься по свету.

Решение вернуться в Республику было вызвано отчасти ностальгическим порывом, отчасти жаждой избавления от единственного непроданного дома, принадлежавшего покойному. Если уничтожить все связующие нити, то боль утихнет. Или это самовнушение? В любом случае, при помощи дяди она сможет избавиться от балласта и продолжит кочевать с места на место. Какое же ошибочное верование.

Если бы она знала, что ждет ее впереди.

Окунувшись в холодную воду, Перри вытерла лицо и воспользовалась пудрой для маскировки всей палитры эмоций. Никто никогда не увидит ее слезы. Они лились рекой на первых похоронах и уже совсем истощились на вторых. Лишний раз взглянув на открывающийся из окна вид: ряд абсолютно одинаковых домов возле деревьев с желто-зеленой листвой, Виктория внезапно захотела наступления летней поры. Скоро ее желание исполнится.

Закрыв входную дверь на два оборота — что подразумевало скорое возвращение — девушка отошла в сторону, поскольку заслышала шаги на лестнице. Вопреки всем ожиданиям, это была не старая семейная пара с детьми, не закоренелый холостяк с пакетами из магазина, не клиенты посуточной квартиры, а двое неизвестных мужчин в серых пальто. Один из них облокотился на стену и скрестил руки на груди, пока другой извлекал из кармана удостоверение.

На документах виднелись три слова, которые возненавидел бы каждый гражданин. СБР. Служба безопасности Республики. Замечательно. Обреченно вздохнув, Виктория гордо прошла мимо двух агентов. Бежать не было смысла, а сама мысль об этом абсурдна; просить о помощи водителя или звонить дяде — нецелесообразно. Все равно ее не задержат надолго. Никаких долгов или нарушений за ней не числится, поэтому волноваться не о чем. Но один человек все же сможет отгородить ее от противоправных действий.

— Позвоните по этому номеру и скажите, где я, — шокированный шофер едва не выронил листок с цифрами. Глядя вслед удаляющейся женской фигуре, он продолжал недвижимо стоять на месте. — А вы говорили, что страна изменилась.

Полчаса машина простояла в вечерней пробке, пока, наконец, не припарковалась около широкого здания с огромным количеством окон. Темнота приглушала невзрачный белый фасад, а нелепые колонны на входе придавали департаменту сходство с дешевым офисом на окраине. Впрочем, он таковым и являлся. Маргулис любезно провели по длинному коридору, устланному испачканным зеленым ковролином, а затем ввели в небольшую комнату со свинцовым столом.

Двое верных сопровождающих сели напротив жертвы, тем самым отрезав пути к отступлению. Их отстранённый вид мог насторожить любого, но не вдову влиятельного дипломата. Хотелось курить. А некомфортное молчание затягивалось, нагнетая интригу. Служители закона, чьи имена давно были забыты в виду ненадобности, безостановочно копались в кипе бумаг.

— Итак, Вы прошли пограничный контроль сегодня, примерно в тринадцать часов соро к пять минут? — не поднимая глаз, спросил агент.

— Вы всерьез полагаете, что я запомнила точное время, вплоть до секунды? — девушка приподняла бровь и пожала плечами. Машинально крутя золотое кольцо на пальце, она страдала от недостатка никотина. — Я провела восемь часов в салоне. Не умывалась, не принимала душ и не курила. Это беспокоит меня больше, чем цифры на билете. Если вам так необходима точная информация, хотя вы ей обладаете, то посмотрите по камерам или опросите персонал. Но мое время не тратьте.

— Попав в страну, Вы первым делом поехали в старую квартиру, ранее переписанную на Вашего покойного мужа Майкла Перри и доставшуюся Вам обратно по завещанию. Что Вы там делали?

— Ностальгировала, — прямо заявила Виктория, ловя на себе недовольные взгляды допрашивателей. — Вы подадите на меня за это в суд? В чем суть дела?

— У нас имеются сведения, что на имущество был наложен арест в виду неуплаты налогов.

— Какое отношение имеет служба безопасности к налоговому кодексу? — сохранять спокойствие становилось все сложнее и сложнее. Государство вынудило ее мужа бежать за границу и превратиться в бродягу без роду и племени, а теперь еще и пытается отобрать последнее. Утопия. — Предъявите обвинения или разрешите уехать. Буду безмерно благодарна, если вы выберете последний вариант.

— Мы бы с радостью выполнили Вашу просьбу, но Ваш супруг представлял опасность для страны и был внесен в черный список, — напомнил служащий с прилизанными волосами и гладко выбритыми щеками. На шее у него болтался жетон с девизом и гербом державы — двумя скрещенными перьями. — Мы лишь хотим убедиться, что Вы не создадите проблем.