Беленорские хроники

– Уверяю, это излишне, – Талли не успел договорить прежде, чем бастард показался им на глаза. Зря старый Мутон распинался: тот был похож на собственного отца больше, чем остальные отпрыски. Эти черные смоляные пряди хаотично спадали на вспотевший выпуклый лоб, достигая пышных бровей и касаясь верхнего века. Гладко выбритый подбородок смотрелся неплохо, но болезненный цвет лица, на грани бледности, придавал ему сходство с мертвецом. Положение существенно спасали глубокие глаза с зеленоватым отливом. Широкие, но лишенные какого-либо блеска. – Почему… ты хромаешь? – человек перед ним действительно подволакивал правую ногу, отчего все тело нелепо тряслось. Это вызвало плохо скрываемые смешки аристократов. – Что с тобой случилось, Освальд?

– Старая рана, – полушепотом сообщил младший Мутон и, сделав неловкий поклон, едва не упал на землю. Замахав руками, словно птица, он чудом сохранил равновесие и распрямил спину. – Извините

– Папа, он похож на пингвина, – внезапно подал голос доселе молчавший Арон, схвативший отца чуть повыше локтя и указывая на странного мужчину пальцем. Проницательный комментарий ребенка не мог оставить равнодушной добрую половину гостей. Раздался по-настоящему громкий смех. Мейсон отметил, что гадливые улыбочки скользнули по лицу лорду Красного Пруда и его наследника, только Джерма и Эдвард не присоединились к общему веселью. – Те смешные птицы, которых привозили к нам недавно… черно-белые… у него тоже черный кафтан!

– Хватит, – прервал разбушевавшихся забавников Талли, заметно повышая голос. Впервые за долгое время вассалы почувствовали на себе гнев сына Лукаса, не перенявшего от отца твердого характера. Видимо, они серьезно ошибались, если так думали. – Почему замолчали музыканты? Играйте! Где виночерпии и кладовщики? Где вино? – все мгновенно пришло в движения. Рыцари продолжили поединки, пари на деньги возобновились, азартные игры вернулись к активной фазе, а пьяные песни – к пассивной. Все разбрелись по разным сторонам сада, дабы принять участие в развлечениях. Успокоившись лишь на третьей минуте глубоких вдохов и выдохов, Хранитель подошел потерянному бастарду. – Освальд. Простите моего сына. Он слишком мал и бестактен. Я обещаю, этого больше не повторится. Надеюсь, вы не в обиде.

– Обида знакома мне с самого детства. Как и унижения, – заикаясь, проговорил Освальд, прикусывая губу. Пронизывающий взгляд вперился в настороженного сюзерена, все еще державшего ребенка на руках. Когда подозрительный мужчина, разодетый в сплошную черную материю, сделал шаг вперед, протектор ожидаемо отступил, но, спохватившись, замер. – Но вот извинения я слышал крайне редко. Благодарю. – протянув ладонь, он коснулся детских волос и провел по ним пальцами. – Я этого не забуду. А пока я пойду за вином, если не возражаете.

Испросив дозволения, Мутон не стал дожидаться каких-либо жестов и просто направился к столам с нетронутыми блюдами, но перевернутыми бокалами. Мало кого беспокоила пища. Или музыка. Или душевны беседы. Вот почему он сторонился больших компаний и не вступал в разговоры с погаными пьяницами, не знавшими меру. Тем не менее, Освальд не успел добраться до отдаленного стола, так как споткнулся на середине пути и упал в траву. Позади раздался неудержимый злорадный смех. Не нужно было оборачиваться, чтобы понять, кто решился издеваться над невинным гостем. Выпившие дворяне, богато разодетые скоморохи с черными сердцами.

– Тебя вроде как пингвином назвали. Это ведь птица, да? – растягивая слова, мучитель наслаждался. – Но, как по мне, ты больше похож на курицу. С подмоченными перышками.

– За вином пришел? Разве бастардам можно сидеть за общим столом? Твое место в курятнике, юнец. Или как там тебя зовут?

Кто-то грубо схватил упавшего Освальда за плечо и поднял на ноги с намерением поиграть с жертвой. Но их затея провалилась, стоило чьей-то ладони лечь на плечо одного из дебоширов и развернуть по направлению к вмешавшемуся лорду. Поначалу садист хотел выразить протест, но стушевался после того, как увидел стоявшего перед собой ветерана. Можно было судить о внешности десницы короля лишь по нарисованным портретам, но в королевстве практически все знали о знаменитом слепом солдате на службе дома Талли. Он потерял зрение в юном возрасте, но сумел удержать все земли своего клана, пройти несколько войн и остаться в живых. Невзирая на собственный серьезный недуг, он руководил осадами, оборонами и крупными армиями.

– Сир Блэквуд, – промямлил рыцарь, отступая назад и непрестанно кланяясь. Оба скрылись за аллеей с многочисленными невысокими елями. Прислушиваясь к удалявшимся шагам, Скотт склонил голову набок и улыбнулся краем потрескавшихся губ.

– Люди иногда бывают жестокими. Или беспросветно глупыми. Одно от другого не всегда отличишь, – философски заметил ветеран, покрепче хватаясь за трость и выпрямляясь. – Освальд, не так ли? Мы незнакомы. Мое имя Скотт. Глава дома Блэквудов.

– Да, вы правы. Я о вас прежде не слышал, но ваше имя тут кое-что значит. Так что благодарю, – грязь, покрывшая одежду, была тщательно счищена, после чего Мутон злобно выдохнул и оскалился. Если бы не публичное мероприятие, он бы нашел способ поквитаться с обидчиками. Хотя что может какой-то калека в чужом обществе? – Но каким образом вы… – подняв указательный палец, он только тогда заметил, что собеседник упрямо смотрит в одну точку. – Вы не видите!

– А вы хромаете, – представив шокированное лицо слушателя, старый Ворон тихо рассмеялся. Но, по крайней мере, не стал этого скрывать. – Потеряв зрение, я получил способность слышать вибрации и распознавать недуги любого свойства. – младший из сыновей Корнелия действительно раскрыл рот, нелепо уставившись на слепого лицедея. Он явно хотел задать вопрос, но был поражен услышанным. – Я пошутил. На самом деле мой сын сообщил мне о хромом господине, который устроил сцену для всего двора. – Освальд шумно выдохнул и поправил упавшие на глаза волосы. Вена на лбу вздулась, грозясь прорвать плоть. – Надо мной тоже подшучивали в молодости. Кто-то даже посчитал веселым подозвать меня к речке и толкнуть в воду. Не удивлюсь, если это был кто-то из рода Пайперов.

– И как вы с этим справлялись?

– Меня поддерживала горячо любимая супруга. Хотя родители с обеих сторон были против нашего брака, но где они теперь? – тяжело вздохнув, Блэквуд попросил поднести ему бокал и Мутон с удовольствием исполнил просьбу, пусть и адресованную слугам. – Меня постоянно опекали. Не хотели пускать в походы или на войну. Но я обзавелся решительным характером и друзьями в столице. Влиятельными и заботливыми.

– Вы сражались против Голодного Волка?

– Однажды я дрался с ним самим, – предсказав молчаливое изумление бастарда, солдат усмехнулся и покрепче схватился за трость, силясь не поддаться детскому порыву и не продемонстрировать свои умения. – Не могу сказать, что считаю себя ровней такому сопернику. Скорее всего он был готов пощадить меня из чувства отвратительного сожаления, но, уверяю, я бы боролся до конца. – пораженный столь проникновенной историей, Освальд с придыханием поднес к губам бокал и поморщился от крепкого напитка. – Подумайте о моем предложении. Вам здесь делать нечего. Заново отстроенная столица – вот, куда вам нужно стремиться.

– Благодарю за живейшее участие, но незаконнорожденным детям нет места при дворе. Я понимаю это и не питаю ложных надежд. Так что… – разнесшийся по саду крик привлек внимание обоих. Скотт встрепенулся и поднял голову, с усилием вслушиваясь. – Это, должно быть, мой старший брат. Снова пытается сломать кому-то ключицу.

– Ваш брат – жестокий человек, правда? Если вы кивнули, то напоминаю, я не вижу, – он рассмеялся первым, вынуждая смущенного Мутона последовать его примеру. Кто бы мог подумать, что рыцарям славного королевства не чужды сострадание и взаимопомощь.

На другом конце рощи, за специальным деревянным ограждением, шел уже пятый поединок подряд. Никто до сих пор не смог свалить поразительно быстрого фехтовальщика Джареда, не гнушающегося грязными приемами и, как следствие, серьезными увечьями. Его безжалостность поражала, но могла восхитить лишь приверженцев кровавых зрелище. Некоторые из них подошли ближе, дабы взглянуть на кровавое месиво, красующееся на зеленеющей травке. Шелковой, напоминающей перину или же удобный плащ, подкладываемый под голову путниками. Такое сравнение мысленно проводил юный лорд Бракен, поваленный на землю вторым резким ударом по черепу. Почувствовал, как по опухшей скуле стекает тонкая кровяная струйка, он попытался приподняться на локтях и встать, но был прижат ногой непреклонного соперника с мерзкой ухмылкой.