Страница 21 из 54
Обрести вечную молодость и дивную красу
очень просто. Такое средство доступно
абсолютно всем дамам и девицам.
Надо взять самый обычный…
(К сожалению, листик, на котором следовало
продолжение, в книге так и не нашелся)
Утро следующего дня наступило как будто раньше положенного срока. Просыпаться не хотелось. В голове застряла мысль, что сегодня предстоит неприятное дело, но какое – забыла напрочь. Вроде как Василий вчера неудачно пошутил… Сквозь полудрему до меня донеслось тихое сопение, по комнате кто-то топотил и шуршал. Пришлось разодрать глаза. Возле полок с вазочками и статуэтками маячила невысокая лохматая фигура.
- Шип, зараза, ты меня разбудил, - пробурчала я и попыталась забраться назад в уютный сон.
Банник вообще-то редко шлялся по комнатам, но сейчас он стоял у полок, пялился на них как зачарованный и шептал непонятное:
- Глянь-ка. Экое яйко! ПестрО, вострО…
- Ты чего там бухтишь? – Мне стало любопытно, какая из новых фарфоровых финтифлюшек ему так понравилась.
«Финтифлюшками» мою коллекцию обозвал Василий. Я весь вечер украшала каминную полку в зале, а он пришел, увидел и поржал. Впрочем, как всегда. Пришлось с гордым видом уносить созданную красоту в спальню. Сюда мой помощник вместе со своим дурным вкусом не совался, поэтому комната стала территорией свободного искусства – в нее стекалось все, что Василий браковал или обзывал непонятными словами типа «кич», «мещанство», «моветон». Иногда и более понятными, например, «убери это немедленно» или «какая гадость».
Я приподнялась и глянула на Шипа.
- Ты чего там нашел?
Банник повернулся. В руках, перепачканных золой, он держал гнездышко из веточек. Я смастерила его сама для моего яичка - подарка от Древа. Куда девать презент и что с ним делать, никто не знал, даже Василий, поэтому мне пришло в голову сплести своими руками корзиночку. Ну, получилось гнездышко, тоже неплохо. Яичко уютно лежало в нем на мягкой травке, и на полочке смотрелось ужасно мило.
- Эх, како… костянО, мудренО…
- Осторожно, не разбей!
Яичко в корявых пальцах выглядело маленьким, хрупким и беззащитно-кругленьким. Понравилось оно ему, видите ли…
Мне всегда казалось, будто Шип сейчас чего-нибудь сожрет. В первый же день банник напомнил, что ему, как хозяину парилки, нужно оставлять подарочки - еду, значит. Когда Василий, улыбаясь, поставил на деревянную скамью кружку кваса и произнес слова про банника доброго, тот вылез из-под лавки, понюхал кружку и спросил, нет ли еще ТОГО гостинца. При этом на бородатой моське появилось очень умильное выражение.
Мы с помощником долго гадали, чего Шипу надо. Василий припомнил все, что любят банники: ржаной хлеб, соль, пиво даже. «Угощения» мы ставили в баню. В ответ лохматая голова только качалась и слышалось бормотание про ТУ, больно уж наваристу да сладку тверду кашу. После слова «сладку» в моей голове забрезжила догадка.
- Вась, похоже, я его на шоколад подсадила. Когда он в первый раз пришел, помнишь?
Василий вспомнил и опять долго ржал. Мой помощник вообще оказался каким-то смешливым. Серьезным я его видела так редко, что сразу пугалась.
- Шип, нету больше того гостинца. Придется потерпеть. Держись, друг!
Банник обиделся. Он побурчал еще немного про новую Ягу и ее щедроты, скрылся за печкой и сердито загремел там. Пиво, правда, потом все-таки выпил и хлебушком закусил.
А теперь это чудовище вертело в руках мое яичко, гладило его по круглым бочкам и ворковало что-то хрипловатым голосом.
- Верни на место, его есть нельзя! - сказала я строго.
Шип послушно положил яйцо назад в мягкую травку, отлепился от полки и тихо пошлепал из комнаты. Пришлось встать и поправить мой подарочек. В гнезде появилась пара сухих дубовых листиков. Я пристроила их в травку и полюбовалась. В первых лучах, заглянувших в витражное окно спальни, яичко стало разноцветным, будто его раскрасили.
По новой лестнице вниз можно было скатиться по перилам. Василий наконец согласился, что домик без второго этажа – просто халупа, и теперь мне приходилось по пять раз на день бегать вверх и съезжать вниз, это было здорово. Правда, новый этаж пока выглядел пустовато, там находились только наши две спальни, но я работала над этим. Мысленно. Постоянно. Пока додумалась до оранжереи, но надо было обосновать ее необходимость. Может Яга должна травки лечебные выращивать или грибы?
- Вась, слушай, а нам не нужно чего-нибудь посадить? – проорала я, заходя на кухню, и осеклась.
За столом сидел немолодой мужчина. Может очередной «перебежчик» пришел? Но мужик поднял голову, и на меня глянули темные глаза. Кажется, знакомые, хотя за стеклами очков плохо видно. Пиджак, брюки, рубашка, галстук, даже небольшая сутулость, – Василий этим утром ужасно походил на вузовского преподавателя средних лет. Он опустил чашку с чаем и глянул из-под очков.
- А ты собралась огород завести? Ну хоть что-то полезное придумала! Доброе утро.
- Да не, думала оранжерею забацать наверху, - пояснила я.
- Ясно. Огурцы там посади.
Я окинула его взглядом еще раз.
- А ты чего так вырядился? Мы прям щас пойдем учиться? – Смысл вчерашней дурацкой шутки быстро вспомнился.
- Выходим через полчаса, - уточнил он.
- Да ладно, не смешно. А ты очень на препода похож, - фыркнула я.
- Прекрасно, потому что я и есть преподаватель. Веду ту самую историю славянской культуры, на которую ты ни разу за семестр не явилась.
Я аккуратно отставила чайник в сторону, а то кину еще случайно в кого-нибудь.
- Ты наш препод? Чё за бредятина?
- Сегодня у нас контрольная, да и с остальными предметами у тебя завал, надо бы разобраться, поэтому мы туда идем. Наверное, лучше было заранее объяснить…