Страница 22 из 54
За солнечным окном громыхнула молния. Я стояла, будто она в меня только что шибанула, и пялилась на этого выпендрежника. Или обманщика? В голову полезли очень разные мысли.
- Давай, пока ты не пришла в себя, я кое-что успею объяснить, - быстро проговорил Василий.
Я присела на высокий табурет.
- Понимаешь, - начал он объяснять, - мы несколько месяцев пытались тебя сюда заманить… ну, в хорошем смысле. Бывшая Яга узнала все о твоей учебе, а я устроился преподавателем в институт и должен был привести сюда группу студентов на экскурсию, будто в этнографический мини-музей. Тут мы постарались бы тебя удержать, - предложить подработку, например. Однако ты умудрилась сорвать прекрасный план, так как просто не явилась ни на одну мою лекцию. Кто же знал, что… ну, впрочем, ладно. Тогда она разработала и блестяще реализовала план «Б», в котором учла и твою влюбленность в однокурсника, и явное нежелание учиться. Извини за откровенность. Теперь – все. Я закончил. Можешь кидаться чайниками.
Мне всегда казалось, что та женщина в парке выбрала меня случайно, может я ей под руку просто подвернулась так неудачно… или удачно… а теперь выходило, тут действовал тщательно разработанный план. Слух резануло слово «заманить». Не было у него никакого хорошего смысла, как ни крути. И мое свидание! Все оказалось обманом?
Молчание длилось очень долго, пока, наконец, из сумбура в голове не выбралась на поверхность одна мысль:
- Получается, ты все-таки знаешь, почему Ягой стала именно я?
Василий невольно дернулся, но быстро овладел собой.
- Да. Получается, знаю.
- А почему не сказал?
- Ты не спрашивала меня об этом.
Я даже задохнулась от возмущения. Ну да. У него, может, и не спрашивала, - думала, он не в курсе.
- Так не честно! Ну окей, спрашиваю…
- Стой, - перебил Василий, – опоздаем на занятия. Давай-ка разговор до вечера отложим.
- Да не хочу я никуда идти! – заявила трусливая двоечница во мне. – Пропусков вагон, все равно уже…
- Нет, мы пойдем туда. Главное – прийти, ты же знаешь.
Знала я это. Вот только приходить и краснеть перед преподавателями мне уже до чертиков надоело. А теперь, после недели пропусков...
- Пошли-пошли. Не переживай, разберемся с твоим вагоном вместе. Кстати, можешь надеть что-нибудь новенькое… Ты недавно показывала такое вечернее платье с блестящими камушками и кроссовками, помнишь? Хорошо смотрелось.
- Это про которое ты сказал, что в нем с улицы выгнать могут?
- Э… ну, я, вероятно, пошутил. Если не хочешь одеваться, можешь и так пойти, тоже отлично выглядишь.
Я посмотрела на себя. Розовая короткая ночнушка в кружевах и правда смотрелась обалденно. Вот никогда не понятно, шутит он или прикалывается.
Мне пришлось гордо продефилировать по лестнице наверх и хлопнуть дверью своей комнаты, после чего я призадумалась. Ну не хотелось мне переться сейчас в институт! И потом, правда, тоже не захочется. Но придется. Последняя фраза Василия вдруг зазвучала в голове как угроза. Лучше и правда чего-нибудь подходящее натянуть на себя поскорее, а то он вполне может потащить меня на занятия в ночной рубашке.
Я открыла высокий платяной шкаф. В глаза брызнули яркие краски и блестки. Мой новый гардеробчик был офигенным… и совершенно неподходящим для учебы. А делать сейчас новую одежду нет ни времени, ни настроения. Порывшись в недрах полок, я нашла менее яркую тряпочку и развернула.
Ну да, все правильно. Это оказалась то платье, в котором я сюда явилась. Самое нарядное из всего, что у меня тогда имелось. Единственное нарядное. Старая одежда будет как раз под стать настроению – забиться в угол, только бы никто не увидел. Однокурсники, преподы… все они очень быстро стали для меня прошлым. Выпендриваться и привлекать их внимание не хотелось.
Двадцать минут спустя я стояла полностью одетая, и оставался только один вопрос, который требовалось разъяснить: дурацкий красный знак на лбу. По словам Василия, его никто не видит… из людей, но нужно проверить, а зеркал-то в доме нет, – ну не разрешал он их делать. Прибегал сразу и орал как ненормальный.
И тут меня озарила прекрасная мысль. Ведь есть же мое старое зеркальце! Лежит в косметичке, а косметичка – в сумочке, а сумочка… я выудила ее из-под груды вещей в дальнем углу шкафа. Обычно в этой черной дыре из кожзама исчезало все, причем бесследно. Потом могло само выпасть наружу через некоторое время. Нашлась же, когда очень понадобилась, шоколадка.
Зеркальце обнаружилось в боковом кармашке. Тщательный осмотр показал, что никакие отличительные знаки меня не украшают. Похоже, помощник не соврал. Я бросила косметичку на столик и заодно проверила телефон. Совсем про него забыла, столько всего произошло. Конечно, техника полностью разрядилась, кто бы сомневался.
Наконец меня можно было показывать людям, и пришлось спускаться вниз. В животе шевелился неприятный холодный комок. Василий, который уже торчал у выхода, оценил мой несчастный вид, толкнул дверь и широким жестом предложил выйти. На крыльце я еще раз присмотрелась к своему помощнику. На солнечном свету стало видно: он действительно сейчас не КАЗАЛСЯ, а БЫЛ самым настоящим преподавателем лет за сорок с хвостиком. Появились даже морщинки в уголках глаз и седина в шевелюре. Вот зараза, и как ему такое удается?
- У нас мало времени, - проговорил Василий сухо. - Дорожка доведет до вуза, но не телепортирует туда за секунду. Пошли?
Тропинку помощник уже успел проложить, она поджидала нас прямо у порога.
- Слушай, а какой смысл эти дорожки вечно делать? До универа ведь недалеко.
Мой провожатый усмехнулся.
- А где мы, по-твоему, находимся? - спросил он.
- Ну как? Где-то за нашим парком сразу. Я же в первый вечер сюда дошла минут за десять. Получается недалеко.
- А Древо, значит, еще немного подальше растет, где-то у конечной станции электрички. Так получается?