Страница 37 из 60
— И Гарри… — сказал Декс.
— Не мог это видеть, — сказал Атлас. — Но я мог. И, конечно, мама могла. И она пыталась жить с этим, но не выдержала. Она убила себя в ванне лезвием бритвы, надеясь, что проклятие утонет с ней, но… — он вздохнул, опустил кружку, глядя на нее, будто что — то искал в воде. — Теперь она привязана к дому. Проклятием. Навеки.
Это почти звучало печально, если бы она не пыталась меня убить.
— И ты хотел, чтобы мы ее освободили, — сказал Декс. — Верно?
— Гарри хотел. Она манила его после смерти. Он был одержим ею. Это все делала она, управляла этим она. Она знала, что освободится, если вы это сделаете, так что заставила Гарри связаться с вами. Дать вам денег. Дать вам все.
— Но и ты хочешь, чтобы мы ее освободили, — сказала я.
Его улыбка была сдавленной, он посмотрел на меня, глаза колебались между серым и зеленым. Я вдруг осознала, как ему было больно.
— Да и нет. Хочу, потому что она моя мама, и я люблю ее, и меня влечет сделать это, но и не хочу, потому что она проклята, и она вредила людям, и я боюсь ее. Черная магия не покидает тебя. Она меняет тебя, портит, рушит.
— Она давит на тебя? — тихо спросил Декс после минуты.
Он закрыл глаза.
— Вряд ли я спал годами. Она всегда там, в моем разуме, говорит освободить ее. Порой она не только в разуме, но и передо мной. Кричит на меня.
Я едва могла сглотнуть.
— Она… тебя ранит? Она появляется перед тобой?
— Я не знаю, может ли она ранить физически, если ты об этом. Но она может проецировать себя. Она показывалась и тебе, если ты думаешь, что она преследует тебя.
— Мне просто нужно знать, в опасности ли я.
Он открыл глаза и пронзил меня взглядом.
— Она физически задевала тебя?
Я покачала головой.
— Нет. Но она как… в комнате. Она может открыть двери, включить душ, все такое.
Атлас смотрел на меня миг, размышляя.
— Думаю, ты должна знать уже, может ли она ранить тебя или коснуться. Ты в порядке. Это ужасает, но не опасно.
— Перри не может так жить, — сказал Декс. — Никто не может, даже ты. Как нам избавиться от нее?
Атлас вздрогнул, проливая чай. Он взял салфетку и вытер лужу, качая головой.
— В этом проблема. Я не знаю, как. Я не могу избавиться от нее, даже когда хочу. Но большую часть времени я бы не дал вам сделать это. Я хочу, чтобы вы освободили ее, хоть и знаю, что это плохая идея. Потому что порой она получает контроль и…
Атлас явно хотел помочь, но его мать заставляла его делать то, что она хотела.
— Если мы будем подальше от дома, — сказал Декс, — она может потерять интерес к Перри?
— Может быть. Попробовать стоит. Я не жду, что вы туда вернетесь. И это к лучшему.
— Да, но проблема в том, что нам нужно вытащить Макса.
Глаза Атласа расширились.
— Кто такой Макс?
— Ты не встречал Рыжего? — спросил Декс. А потом улыбнулся мне. — Хоть что — то он не знает.
— Максимус — наш друг, — сказала я Атласу. — Друг, которого затащило в ад в обмен на спасение наших жизней, и он теперь в доме.
Он покачал головой.
— Чертов портал, — выругался он. — Там все время Самайн.
— Мы хотим вытащить его, — продолжила я. — Когда мы сделаем это, тогда можно не возвращаться.
Атлас приподнял брови.
— Вы думаете, что можете его вытащить?
— Мы пытаемся понять это, — сказал Декс. — Хотя ты, видимо, думаешь, что мы можем вытащить твою мать.
— Другая история. Ваш друг — ведьма?
— Нет, он Джейкоб.
— Я его не знаю.
— Сверхъестественный опекун для одаренных? — сказала я. — Нейтральный хранитель врат? Паранормальная няня? Рыжеволосые?
Атлас пожал плечами.
— Есть много других созданий, с которыми я не знаком. Но если вы думаете, что сможете вытащить его, вы никак не сможете сделать это, не вернув и мою мать.
Его слова сыпались на нас как пепел, закусочная стала тихой, только ровно стучал дождь снаружи. Джейкоб тоже говорил это, но от Атласа это звучало хуже.
— Блин, — сказал Декс, отклонившись на спинку дивана.
— Точно, — сказал Атлас.
— Но нужно попытаться, — тихо сказала я. — Может, нам удастся сделать так, чтобы она не смогла выйти, — я хотела упомянуть, что Максимус считал, что был в безопасности в комнате в подвале, и что Роза или кто — то еще сможет открыть Вуаль там, и Саманта не узнает. Но я не сказала, ведь не доверяла Атласу. Он сам сказал, что им порой управляла его мама.
— Как хотите, — сказал Атлас. — Но помните об этом.
— И что теперь? — сказал Декс. — Самая большая проблема — твоя мама, Атлас. И то, что она что — то хочет от Перри.
Атлас разглядывал меня.
— Я не знаю, что она хочет от Перри, — сказал он. — Может, пытается манипулировать тобой, как мной. Может, пытается заморочить тебе голову или заманить.
Сердце колотилось в моей груди.
— Для чего?
— Чтобы ты ее освободила? — он слабо улыбнулся. — Если это тебя успокоит, она любит женщин. Она ненавидит мужчин. Я не думаю, что она хочет тебе навредить, женщине, которую она не знает. В этом нет смысла.
Но ее демон мог желать разрезать меня. И эта штука управляла.
— Во всем этом нет смысла, — сказал Декс, качая головой. Он взглянул на Атласа. — Но я должен поблагодарить тебя за встречу с нами и правду.
— Пусть это подарит нам свободу, — Атлас резко встал и вытащил из пальто черный кожаный кошелек. Он бросил купюру в пять долларов и кивнул нам. — Увидимся. Наверное.
— Ты будешь хотя бы отвечать на мои звонки? — крикнул Декс ему вслед, пока Атлас шагал к двери.
Атлас оглянулся через плечо, но не ответил. Открыл дверь и вышел под дождь, пропал из виду.
— Что ж, малыш, — сказал Декс, тяжко вздохнув, опуская ладонь на мою. — Все оказалось ужасно запутанным.
— И не говори.
— Мне почти жаль парня. Ты можешь представить детство в том доме? Видеть эти кошмары? Все еще быть игрушкой мертвой матери? Да, со мной такое немного было, так что не мне говорить, но все же. Конечно, он такой странный.
— Интересно, ведьма ли он? Колдун? Маг?
— Он — что — то, уверен, — он поднял другую руку, пытаясь привлечь внимание официантки. — Эй, Фло? Можно нам еще кофе и немного яблочного пирога?
— Декс, — возмутилась я.
— Что? — сказал он, шевеля бровями. — Думаю, нам нужен десерт после основного блюда с ведьмами и демонами, да?
Я так не думала, но с аппетитом Декса спорить нельзя было.
Значит, яблочный пирог.
* * *
Три часа утра.
Грустно вздохнув, я опустила телефон на тумбочку экраном вниз, проверив время.
Худшее время для пробуждения посреди ночи. В этот час все плохое происходило в фильмах ужасов… и в жизни. Я надеялась, что было хоть шесть утра, чтобы я могла встать и начать день, но не повезло.
Я лежала на спине, смотрела на потолок, пока фонари плясали за шторами. Снаружи все еще лил дождь, и хоть звук успокаивал, когда мы засыпали под него, теперь звук был жутким. Напоминал смех.
Я взглянула на Декса, спящего на животе рядом со мной. Он растянулся на кровати, одеяло наполовину съехало. Его волосы были темными и спутанными, спина осторожно приподнималась от глубокого дыхания. Я посмотрела на татуировку на его плече, слова, которые он нанес для меня. Что я — его свет.
Только сейчас я ощущала тьму. Густое ощущение давило на меня, как невидимый плащ.
Я протянула руку, ладонь замерла в дюймах над тату. Я ощущала жар его кожи у кончиков пальцев, словно они жаждали коснуться, ощутить связь. Энергия в нем желала связи с моей энергией. Я хотела провести по нему пальцами, одолжить немного его света, согреться внутри, потому что кровь текла ужасно холодной.
Но я не хотела его будить. Это было бы эгоистично, будить его из — за того, что я была напугана и не могла спать.
И я убрала руку и осторожно выбралась из кровати, запустила ноги в тапочки из овчины и схватила мягкий халат со стула. Было холодно, холоднее, чем должно быть.