Страница 9 из 14
Три трупа лежали вокруг меня, четвёртый — рядом с внедорожником. Я осмотрелся: никого. Всё тихо. Пешеходов не было, по встречной полосе проехала машина — и дорога вновь опустела. По обе стороны улицы громоздились кирпичные и бетонные строения, напоминающие цеха. Они равнодушно глядели на происходящее чёрными пыльными окнами. Где-то впереди виднелись огни многоэтажек. Я не узнавал это место. Прежде тут бывать не приходилось.
Но это сейчас неважно. Главное — свалить подальше отсюда. Вот только бежать-то мне и некуда. Ни денег, ни документов, даже смарта при себе нет — всё отобрали. Но мысли эти звучали фоном, больше всего сейчас заботило то, как сберечь собственную шкуру. Об остальном можно подумать потом.
Позади, метрах в пятидесяти от фургона на обочине стояла легковушка с включенными фарами. Тоже конвой? Или обычная машина, остановившаяся рядом по случайному стечению обстоятельств? Выяснять это не было ни малейшего желания.
Вдруг фары машины погасли и снова включились. Я замер. Сигнал повторился. И тут я понял, что авто знакомо: это был тёмно-бордовый «Пейкан», похожий, как две капли воды, на машину Оболенской. Я пребывал в нерешительности, не зная, что делать: то ли подойти ближе, то ли удрать. Голова работала плохо.
Дверь машины открылась. Вышла Мария и махнула мне рукой. Сомнения отпали.
Я подошёл и сел на заднее сиденье. Рядом с Марией сидел Борис Сахаров, уперев прикладом в пол ручной многозарядный гранатомёт. Опять эти двое. Словно мои ангелы-хранители везде следуют по пятам. Вот только до ангелов им далеко. Едва я оказалось на просторном кожаном кресле «Пейкана», глаза стали слипаться. Пришлось приложить чудовищные усилия, чтобы не уснуть.
— Справился? — спросила Мария. — Молодец. Надо увезти тебя из города.
Она вдавила газ. Машина развернулась, и мы поехали в обратном направлении.
— Что происходит? — спросил я.
— Борецкий строит козни. Ты попался.
— А вы стояли и смотрели? Помогли бы. Меня там чуть на куски не порвали.
— Мы держали ситуацию под контролем. Если бы возникла необходимость, вмешались бы. Но мне показалось, что с такой простой задачей ты и сам прекрасно справишься.
— Они станут расследовать это дело, — добавил Борис. — Если бы мы помогли, все поймут, что ты был не один. А теперь тайный приказ будет сбит с толку. Возможно, решат, что нейтрализаторы не способны тебя сдержать.
Действительно, обеим службам безопасности придётся поломать голову по поводу того, как я с двумя нейтрализаторами умудрился освободиться и перебить всю охрану. Да что там службам, я и сам пока этого не понимал.
— Погодите, — произнёс я. — Так это вы всё подстроили? Мои нейтрализаторы не работали? Что вообще произошло?
— Мы нашли способ заменить нейтрализаторы на неактивные, — объяснила Мария, не вдаваясь в подробности.
Но я-то всё понял. Похоже, в тайном приказе у ГСБ есть свои люди. Оперативная работа на месте не стоит.
— Стоило предположить что-то подобное… — я зевнул так, что чуть не вывихнул челюсть
— Можешь поспать. Четыре-пять часов у тебя есть, — сказала Мария.
— Куда мы едем?
— В Москву.
— Погоди… Стой. У меня документов нет, у меня забрали смарт. Там все телефоны, там всё.
— Успокойся. Разберёмся.
Я хотел ещё что-то сказать, но мозг отказался думать, а бороться со сном уже не было никаких сил. Организм ощутил себя в безопасности и требовал отдыха ещё настойчивее, чем раньше.
— Ладно, — произнёс я себе под нос и отключился.
Тимофей Дуплов бодрствовал. После того как среди ночи ему сообщили о побеге Артёма Вострякова, он так не смог уснуть. Глава тайного приказа сидел в плетёном кресле под развесистым дубом в саду своего городского дома и думал. Василию Степановичу он решил рассказать новость утром. Ни к чему будить старика. Конечно, тот не обрадуется побегу, но это — пустяки.
Гораздо больше Дуплова волновало то, как именно сбежал Артём. Разумеется, на нём были нейтрализаторы. Перевозить без них энергетика — самоубийство. Но тогда как он освободился? Неужели пацан настолько силён, что даже браслеты ему не помеха? Или ему помогли? Последнее казалось маловероятным. Судя по тому, что обнаружили дружинники, прибывшие на место происшествия, складывалось впечатление, что Артём действовал в одиночку. Он убил водителя фургона, в котором его везли, и трёх сопровождающих, а потом напал на бойцов, ехавших следом.
И всё же версию, что Артёма специально кто-то вытащил, нельзя было сбрасывать со счетов. Ему могла посодействовать собственная семья. Вдруг начальница СБ Востряковых решила не выдавать парня и организовала побег? Или к этому приложили руку более серьёзные люди? Последний месяц в Новгороде околачивались агенты ГСБ, прибывшие из Москвы, они даже допрашивали Артёма, когда тот попал в тюрьму. Могли ли они быть соучастниками? Или УВР, которое занималось делом Востряковых? На самом деле это мог оказаться кто угодно: в глазах многих князей столь сильный энергетик, как Артём — на вес золота. Возможно, его семья тоже поняла это.
И ведь казалось бы, что может пойти не так? Тимофей предусмотрительно вывозил Артёма ночью в грузовом фургоне в сопровождении восьми человек дружины. Все меры предосторожности и протоколы безопасности были соблюдены — в тайном приказе не идиоты работают. Но как часто случается, беда пришла, откуда не ждали.
Теперь Артём, скорее всего, уже не в Новгороде, а значит, найти и достать его будет проблематично. На территории других княжеств ни новгородская полиция, ни новгородский тайный приказ не имели никаких полномочий.
Но это не сильно волновало Тимофея. По большому счёту ему было плевать на Артёма, он не видел в нём серьёзной угрозы. Поквитаться с парнем хотел великий князь, и Тимофей просто исполнял прихоть старика. Главу тайного приказа тревожили совсем другие вещи: например то, что в Новгороде околачиваются агенты ГСБ и УВР, которые могли спутать все планы. Вот это было проблемой.
Близилось утро. Тимофей наблюдал, как серые сумерки сменяются рассветом. Он решил, что надо отвлечься от дел и подумать о чём-нибудь приятном. Иногда релакс был просто необходим. Тимофей достал длинную трубку, набил табаком и затянулся, размышляя о том, куда отправиться на охоту в ближайшие выходные. Это было одно из любимых его развлечений. А ещё глава тайного приказа обожал редкие моменты одиночества и покоя. С возрастом он всё больше понимал, сколь ценны такие мгновения, когда вокруг нет тех, кто строит козни, подсиживает или постоянно что-то от тебя хочет — одним словом никого.
В этом Тимофей походил на великого князя. Тот тоже не доверял никому, тоже замыкался в себе и терпеть не мог родню. Вот только при всём при этом Василий Степанович окружил себя четырьмя жёнами, две из которых имели аристократическое происхождение (великим князьям такое не возбранялось). Одна из них, ныне покойная княгиня Рюмина, долгое время даже была его личным секретарём. Тимофей же в вопросе женитьбы придерживался более умеренной политики. Он имел лишь одну жену, от которой у него были два сына и дочь, да и ту держал подальше от себя и своих дел: семья его проживала в отдельном доме, куда Тимофей наведывался в специально отведённое для общения с женой и детьми время.
Не стремился он приблизить к себе и других женщин, даже постоянных любовниц не содержал, как это принято в светском обществе. Он прекрасно знал, что с бабами церемониться не стоит, иначе проблем не оберёшься. Бережливость и экономность брали своё: время и деньги лучше потратить на что-нибудь более полезное, нежели благоустройство очередной шлюхи. Да и жёны лишние ни к чему. Заведёшь много законных отпрысков, так им надо давать образование, устраивать в жизни, а жён — содержать. В общем, сплошные расходы. Да ещё и после смерти все перессорятся из-за папкиного состояния. Зачем такое?