Страница 16 из 126
Валери больше не улыбается. Я молча стою у окна, там, где шторы задергивал, а она в задумчивости подходит ко мне.
- Ты на хрена курицу сюда притащил, Игоревич? – похоже у меня теперь будет погоняло на случай действий, мягко говоря, не разумных.
Лерка смотрит на курицу, потом на меня, и, похоже, ей нужен ответ. Я смотрю на Лерку, потом на курицу, та не шевелится, наверное, уснула. Перевожу взгляд на Лерку. В её глазах вопрос не просто застыл, он там. В общем отвечать придется, и поскорее.
- Не знаю. Спасти хотел, - говорю и поминаю, что нет у меня внятного объяснения, своей неадекватности. Может согласиться Игоревича пока не поздно?
- От кого? – «сестра» смотрит на меня в упор. И не дождавшись ответа, а как ей ответить, если я и сам не знаю, выносит диагноз: - Бэтмен дебильный! Куда хочешь девай, но чтоб завтра её здесь не было!
Я молчу и киваю.
- Эй! Спасатель! – Лерка опять готова к диалогу. – Чью фамилию брать будем?
- Настоящие давай не будем говорить, - умнее я пока ничего не успел придумать.
Чтобы ускорить мыслительный процесс, начал чесать затылок. Говорят, что дураки всегда чешут затылок, когда думают. Я не то что бы считал себя дураком, но ощущал, это точно. По крайней мере сейчас. Нет, ну, правда, столько фамилий, а мне ничего умного в голову не приходит. Чтобы сказать хоть что-нибудь, а говорю:
- Да любую сказать можно, - и выжидающе смотрю на Лерку.
- Ага, например, Романовы или Рюриковичи! – её голос не то, что полон сарказма, там аж презрением повеяло. – Сашенька, нельзя любую! – теперь она как первокласснику разъясняет. – Здесь народу живет раз в сто меньше, чем в нашем мире. Здесь в такие совпадения не поверят.
Я это уже и сам понял. Ага! Сам! Сразу после «Рюриковичи» просто моментально. Чтобы хоть как-то реабилитироваться озвучиваю очевидную теперь вещь:
- Значит, Шереметьевы, Меньшиковы и Апраксины тоже не подходят.
- И не только они, - отвечает «сестра» и садится в кресло у серванта.
- А может, утром придумаем? – вопрошаю я, подходя к другому креслу.
- Нет уж! Давай сейчас! И сядь ты уже! Что я снизу вверх говорить что ль должна?
- Спать очень хочется, - делаю я страдальческое лицо, но всё же сажусь.
- Ты же сам только что сказал, что историю надо придумать, - говорит Лерка, и мне становится стыдно. А «сестра» продолжает: - История эта может завтра прямо с утра понадобиться. И мы с тобой должны в ёлочку трещать, а то расколют.
- В ёлочку трещать?! – изумляюсь я.
- Показания фигурантов не должны разниться, - Лерка разъясняет для дебилов.
Я-то как раз знаю, что означают эти слово, но вот она где такого нахваталась? Чувствую, многое мне ещё не известно о моей теперь уж сестре.
- Придет Мозель по совершенно житейским делам постояльцев проведать. Начнет спрашивать. А мы? – тут Лерка скорчила скорбную мордашку, изображая наш неубедительный ответ хозяину гостиницы: - Бе-е, ме-е, мя-ау. Если тебя после этого опять в какую-нибудь тюрьму посадят, больше спасать не пойду.
- Надо кого-нибудь такого, про кого здесь точно знать еще не должны, - говорю я, глядя не на Лерку, а в пространство перед собой, так думается лучше.
- Путин! – выпаливает Валери. – Про него здесь точно никто не знает!
- Ага! А ещё Ельцин, Горбачев, Брежнев, Андропов! – я понимаю, что это не то, но начинать-то надо.
- Сталин ещё скажи! – Лерке тоже не нравится.
- Не-е-е, лучше Берия! – издевательски говорю я, Лерка прыскает. Процесс пошел.
- Ульянов, Молотов, Каганович… - начинает перечислять девушка, голова у неё запрокинута, и смотрит она не на меня, а в потолок. Наверное, ей тоже удобнее думать, глядя в пространство.
- Нет! Только не Каганович! – яростно протестую я.
- Ладно, - легко соглашается Лерка. - Полагаю, что Троцкий, Микаян и Орджоникидзе тоже не стоит?
- Калинин можно! – радостно восклицаю я, искренне надеясь, что с выбором фамилии определились.
- Нет! – почему-то резко возражает «сестра». – У меня один знакомый был Калинин. Неприятный тип. Валерия Калинина, - произносит, словно бы на себя примеряет и тут же кривится как от зубной боли: - Фу, блин! Как будто замуж за этого дурака вышла!
- Жуков, - говорю я, имея в виду, что Жуков-то уж точно дураком не был.
- Жуков – это как-то простовато. Мы же дворяне. Вот Тухачевский подойдет, - при этих словах Леркино лицо стало каким-то благостно-мечтательным.
- Отпадает! – разрушил я её грёзы. – Тухачевский тоже дурак был, не хуже твоего Калинина. Его даже расстреляли за это. Лучше тогда уж Блюхер.
- С ума сошел! – всполошилась Лерка. – Ты знаешь, как Блюхер на русский язык переводится?!
И мы оба заржали.
- Чапаев? - Предложил я.
Валери оценивающе посмотрела на меня и выдала:
- Не тянешь ты на Чапаева. Харизмы в тебе нет.
Мы замолчали. Я обиженно, а Лерка задумчиво.