Белые ночи

Стукаются жестяные бока кружек,  душный винный дух развеивается легким ветерком. Подбрасываю в костер можжевеловые веточки. Какая пакость все эти чуйства!

 Девчонки, оказавшись в блаженном состоянии «слегка навеселе», затягивают песню. Поют громко, нестройно. Что-то на английском. Я не вслушиваюсь – любуюсь, как Дэниэл, не отрываясь, смотрит на костер. В его пламени снова проступают черты древнего божества. И снова красные всполохи в черном омуте глаз. И я опять не хозяйка своему сердцу. Ох, до чего ж я дура!

Да, девчонки уже исчерпали свой репертуар и теперь завороженно смотрят туда же, куда и я. На профиль Дэниэла.

Магия не рассеивается. Она становится концентрированнее, что ли. Разливаю в протянутые кружки уже заваренный чай из зеленого чайника, аккуратно снятого с костра. Дымок вьется ввысь. Пахнет хвоей и мятой. Этот запах успокаивает. Делаю осторожный глоток, чтоб оценить – чай и правда какой-то особенный в этот раз. Может потому что ты его тоже пьешь, вместе со мной. И можно надеяться, что ты его не забудешь. И увезешь эти воспоминания - про таежный чай, про кружку, что греет ладонь, про белую-белую ночь без звезд и луны, но с магическим светом низкого северного неба, про глупую-глупую дурочку, что умудрилась втюриться в тебя по самые уши – увезешь в свою сухую Калифорнию и будешь там хранить. И что в особенно жаркие ночи, когда цикады будут трещать под окном, сводя с ума, ты вытащишь эти воспоминания из тайника – и они охладят тебя, как вода из ручья.

Как-то так получается, что ничего нет больше: только тайга, река и этот костер. И ты. Я всматриваюсь в твое лицо: глаза горят таежными звездами. Идеализирую? Ну и что! Ветерок гонит на нас запах леса, смешивает его с ароматом можжевельника из костра, листьев брусники, мяты, душицы и шиповника от кружек. И все это сплетается вместе и на какое-то мгновение становится нашим собственным запахом, нашим воздухом одним на двоих, потому что никого вокруг нет…

— Ната… — Игорь достает из вещьмешка гитару, — споешь?

— Да, наверное. «Не гляди», хорошо?

Не гляди назад, не гляди —
Просто имена переставь.
Спят в твоих глазах, спят дожди, —
Ты не для меня их оставь.

Перевесь подальше ключи,
Адрес поменяй, поменяй!
А теперь подольше молчи —
Это для меня.

Не хочу, чтоб голос дрожал, но он предательски то падает, то вибрирует – и я все никак не могу попасть в аккорды. Игорь бросает странный взгляд, мол «что это с тобой, мать?». Я самой себе не в силах ответить, какое уж там…

Мне-то все равно, все равно,
Я уговорю сам себя,
Будто все за нас решено,
Будто все ворует судьба.

Только ты не веришь в судьбу,
Значит, просто, выбрось ключи.
Я к тебе в окошко войду…
А теперь молчи.

Насвистываю последний проигрыш и – не пою, выдыхаю – строчки куплета еще раз.

Молчи, пожалуйста. Никаких слов. Лучше уж молчание, чем твоя вежливость. Вместо красивых слов – тишина. Так будет правильнее. Нам она нужнее сейчас. Но нет: Игорь не прячет гитару и уже берет аккорды, знакомые сейчас до тошноты. «Солнышко лесное». Дружно затягиваем мелодию. Но у меня какой-то такой автомат сейчас, что я перескакиваю припев.

Знаю: будет еще много всего – и «Изгиб…», и «Зеленая карета». Но я ухожу от этого. Извиняюсь и ретируюсь в палатку. Какая-же я жалкая. Оставила красного-распрекрасного мистера Риза у языкового барьера. На растерзание девушкам в состоянии веселого подпития. И Игорю теперь со всем этим справляться, он ведь тоже приехал отдохнуть, а придется разнимать, готовых порвать мистера Риза на сувениры, дам.

Какое-то время я еще прислушиваюсь к веселью за пределами палатки, да так и засыпаю. Бросаю только взгляд на циферблат часов чтоб зафиксировать время – и вырубаюсь.

***

Я просыпаюсь от какого-то неясного шума. Ощупываю спальное место рядом с собой – и понимаю, что уже не одна. С трудом разлепив веки, обнаруживаю тело в ярком спортивном облачении – и копну рыжих спутанных волос в районе подушки. Катя или Валя? Я их, вот честное слово, путаю. И вообще – надо учитывать, что я вчера почти никого вокруг и не видела. Только Дэниэла. И тайгу в его глазах. 

Это воспоминание просто бьет поддых. Выхожу из палатки. Вдыхаю утро, с тонкими нотками морозного воздуха, что плывут вокруг, незримо связывая раннее летнее утро с зимним. Чудно. Поеживаюсь. Зря не захватила ветровку. Возвращаться, в пропахшую винными парами душную палатку, охоты нет.

Хочу, чтоб Дэниэл разделил со мной это утро, ну хоть разочек. Вот так взял бы и вышел. И уселся тут рядом со мной. И развел костер. А потом мы бы молчали, впитывая запахи тайги и огня. Я бы сварила кофе… Зажмуриваюсь, отдавая куда-то выше это желание. Оно разворачивается в груди теплой кошкой.

Он подкрадывается неслышно, как индеец, как, наверное, шагали столетия назад по ковру еловых веток ханты. Оборачивает меня пледом, смеется тихонько.

- Тепло ли тебе девица?

Конечно, произносит он другое, какой-то подходящий к эпизоду «согреть девушку» английский текст, но отчего-то я слышу именно эти слова из сказки.

Так и хочется, с Настенькиным нежным придыханием в голосе ответить прямо по тексту. Но не поймет. Поэтому в ответ просто повожу плечами. И проваливаюсь куда-то. Ладони ложатся по курсу «предплечья» и легко двигаются вниз. Только бы не сойти с направления. Только бы не испугаться того, что неотвратимо надвигается на меня, как белая ночь, заворачивающая нас в саму себя, как тайга, затягивающая и затягивающая нас двоих…

Отклоняюсь, упираясь спиной в Дэниэла, попадаю в кольцо рук. Ловлю легкое прикосновение к виску. Рациональная часть мозга кричит и семафорит только одним лозунгом, по ярко-красному полю которого туманно расплылась фраза: «С чего-бы это?». Да, я бы поверила, если б застала вот в таком вот виде кого-то из дуэта «Катя-Валя». Это они же тут вчера глазки строили (ха, а говорила, что никого вокруг не видит!). Но я? Как так?