Страница 45 из 181
Они даже обсуждали это, — он пытался понять. Ни красота, ни обаяние, ни магия. Потому что это произошло до того, как Том впервые поделился с ней тем, чем обладает. Неужели такое странное чувство, как глупая любовь, является чем-то необъяснимым и неизвестно откуда взявшимся? Как будто с небес в душу спустилась тоненькая нить и поселилась в груди без ведома обладателя и стала разрастаться. Том представил свою мысль в голове и ещё раз улыбнулся от красочных фантазий. Вот она, ниточка, медленно спускается с тёмного антрацитового неба, раскинувшегося от края леса до высоких шпилей замка и далёких гор, вниз, к Гермионе. Она опускается над ней, касается растрёпанных пушистых волос, скользит по щеке к груди и исчезает внутри. Ниточка неожиданно в ней, она её поймала и невольно приютила в себе. Как же эти ниточки выбирают к кому проникнуть и о ком должны проникнуться?
Том глубоко вздохнул и немного нахмурился от того, что сейчас приходит ему в голову. Тяжёлые мысли, что мучили на протяжении почти двух недель, впервые отступили, оставив пустоту и истинные ощущения, без обёртки в виде злости или ярости, без дикой жажды магии и тепла. Просто остался наедине с самим собой, лишь слабо ощущая чужое присутствие, такое же умиротворённое и спокойное.
В душе было тепло и, наверное, не одиноко. Чувство, что какой-то маленький росток выбрался из земли, наконец, открылся ясному просвету, выглядывающему из темноты мрачного неба. Та пропасть, в которой все эти дни он стремился на невидимое и, скорее, на несуществующее дно, стала мягкой и обволакивающей. Он вспомнил ощущения Гермионы, когда она впервые восприняла его таким, какой он есть, пропадая в объятиях, влекущих за собой ту самую бездну с мягким и ласковым теплом — настоящим, искренним. Он был её бездной. Объятия без магии — они были для неё чем-то особенным и отличительным. И сейчас Том бездвижно лежал на кровати, перелистывая картинки воспоминаний, и ощущал то самое чувство, которое тогда испытывала Гермиона. Что это? Ниточка, спустившаяся с необъятного неба и забравшаяся к нему в душу? И как давно?
Где-то глубоко внутри затрепетала злость, которая не могла даже набрать половину силы и проникнуть в опустошённое сознание. Ярость хотела выбраться наружу от таких мыслей, но зелье прекрасно сковало ледяным кольцом любую эмоцию, дав возможность только проявиться слабой улыбке на тонких губах.
Нет-нет-нет, Том не мог чувствовать себя, как Гермиона! Ни одна ниточка не может спуститься и проникнуть к нему в душу! Он не пускал её! Он не предназначен любить! Нет ни одного человека в мире, ни одной женщины, на которую может обратить внимание! Твою ж мать, где эта чёртова злость?!
Но он лежал с безмятежным видом и прекрасно понимал, что остался наедине с собой без защитной реакции, и спрятаться от происходящего ему некуда.
Том повернул голову, посмотрел в потолок и бездумно продолжал улавливать чувства, растворяясь в их тепле и мягкости, как в воздушных облаках. Вместо злости он мог только улыбнуться и медленно прикрыть глаза. Захотелось смеяться над собой, и глубоко сидящий смех внутри тихо вырвался наружу. Воображение вновь нарисовало тонкую прозрачную нить, опускающуюся с потолка вниз, он открыл глаза и как будто бы различил её в воздухе. Как лёгкое пёрышко, белеющее и прекрасное, кружащее в танце и очаровательное в своём движении, стремящееся к его груди и, касаясь, проникает в душу. Том глубоко вздохнул и медленно сморгнул, теряя придуманную воображением нить. Она исчезла в груди и наполнила чем-то приятным и трепетным. Ему вспомнилась магия, дающая невероятное превосходство и необычайную силу, которую сегодня он ощутил во всём теле и впервые смог выплеснуть на неприятелей. Том даже не догадывался, что такое возможно и что так может действовать сжигающая внутри энергия. Это было мощно, красиво, невероятно! Трепет в груди усилился, и внезапно он задал себе вопрос: готов ли заплатить такую цену, чтобы владеть таким волшебством?
Это была какая-то уверенная и импульсивная вспышка, озарившая всё вокруг, в том числе всё его существо. Том — особенный, с ним могут происходить только уникальные вещи. Так стоит ли эта мощь его настоящих чувств?
Разве это что-то меняет?
Том опустил взгляд вниз, вспоминая, как Гермиона всегда отвечала именно так, зная, что — нет, ничего её ответ не меняет. Так же как и сейчас его. Они оба бежали от свалившейся на голову правды, и теперь даже Том не знал, что с этим делать, потому что правду различил только сейчас.
Плавая в тумане свободных мыслей и не испытывая никаких гнетущих эмоций, он закрыл глаза и подумал, что это… наверное, ужасно. Это должно быть ужасным, несмотря на то, что странная улыбка проявлялась на губах.
Но по ощущениям — до невозможности тепло и приятно.
========== Глава 7. Мерцающая нить ==========
Комментарий к Глава 7. Мерцающая нить
Сердечно прошу прощения за долгие ответы на отзывы и вообще любую не активность, но реальность иногда затягивает глубоко.
Главу писала на эмоциях и довольно странных, особенно вторую часть, и надеюсь, смогла передать то, что мне хотелось, ибо, возможно, присутствует “обрывочность” или я слишком что-то странное написала. Не знаю, в общем, как вам такое :D
Если всё хреново, буду разжёвывать в следующей главе.
Том открыл глаза и понял, что не может терпеть пронзающие его чувства. Это было тепло, но не настолько, чтобы удовлетворяться душевными порывами настигающей время от времени магии.
Ему вспомнились ощущения Гермионы, когда его крестраж привлекал своими чувствами, вызывая яростные эмоции и желания: схватить его за руку, соприкоснуться теплом и пропасть в мягкой и обволакивающей бездне.
Том тяжело поднялся с кровати и слабо усмехнулся, пряча улыбку в отяжелевшей ладони, притянувшейся к губам. Он не может уснуть без ощущения ярого присутствия источника силы и расплавляющей нежности, которая должна усилиться от малейшего касания.
Неужели он всем своим нутром жаждет настоящего тепла и уверенности, словно без этого не представляет свою жизнь?
Как во сне, не зная, откуда в нём берутся силы, Том обулся, медленно оттолкнулся от кровати и направился к выходу из комнаты, жадно преследуя одержимую цель — ему важно прямо сейчас увидеть Гермиону. Невидимая связывающая нить тянула вперёд, проникнуться чувствами, найти то, что принадлежит ему, и пропасть в горячем потоке эмоций. Он вышел в коридор, спустился вниз, не встречая никого на своём пути, и прошёл мокрую дорожку, ведущую к железным воротам.
Внезапно Том остановился, почувствовав мгновенное опустошение. Его же тянула не магия, а он сам! Зачем сейчас идти к ней, да и каким образом?
Он развернулся и поднял глаза на большой дом, все окна в котором были зашторенными. Почему-то пришла в голову мысль, что сейчас за ним может кто-то наблюдать, стоя возле края оконной рамы и глядя вниз.
Том медленно опустил взгляд и посмотрел в сторону, где вдалеке виднелся край прекрасного сада, ярко окрашенного из-за сырости и влаги серыми оттенками зимнего времени. Несколько секунд разглядывая кусты и стволы деревьев с обнажёнными ветками, он, почти не чувствуя себя, отправился в сад. Рассеянно посмотрел под ноги, не улавливая поток безмятежных мыслей, затем поднял голову и глубоко вдохнул прохладный воздух, чувствуя, как вдыхает слабо теплеющую, но ещё мёрзлую жизнь — приближалась весна, а с ней и усиливались запахи.
Спрятав руки в карманы, Том увлечённо стал рассматривать прошлогодние мокрые и посеревшие листья, которые настигал и наступал на них туфлями, оставляя вереницу мёртвых украшений деревьев позади, собственно, как и мысли. Поддаваясь действию успокоительного зелья, он не мог думать о своих чувствах с раздражением или злостью. Пришла в голову странная мысль, что злость — своего рода защитная реакция от того, чего хотелось избежать. Может быть, Волан-де-Морт точно также всю жизнь закрывал от себя очевидные вещи яростью, потому и стал совершать необдуманные и нелогичные поступки?