Страница 171 из 181
— Хорошо, — кивает он, и тень улыбки мелькает на тонких губах. — Тогда тебе нужно узнать последнее. Идём.
Выбрасывая окурок, он кладёт ладонь ей на плечо, слабо подталкивает к выходу, но сам зачем-то оборачивается, и Гермиона следует его примеру. Оба бегло осматривают зал, где каждый занят своими делами, и выходят в полуразрушенный вестибюль, только вот там и останавливаются, увидев вдали процессию из волшебников, которые на фоне появившейся на небе тонкой полосы оранжевого солнца, предвещающей приближение рассвета, смиренно идут по дороге и всматриваются в стены замка. Их возглавляет Волан-де-Морт, а рядом с ним идёт Хагрид, держа в руках… что?
Гермиона хмурится и делает несколько шагов по направлению к ним, пытаясь разглядеть происходящее, а дежурившие у входа в замок пара студентов тут же побежали мимо, в зал, и крикнули:
— Они идут сюда!
Началась суета, в которой каждый устремился на улицу, готовя волшебные палочки для атак и защиты.
Том равняется с Гермионой, устремив взгляд на Волан-де-Морта, берёт её за руку и не позволяет пойти за остальными на улицу.
— Кто это?! Кто это у Хагрида в руках?! — разносится по простору голос Джинни, которая уже успела спуститься по ступенькам вниз и приготовилась подбежать ближе, как кто-то решает её остановить.
— Гарри Поттер мёртв! — звонко произносит Волан-де-Морт и широко улыбается, позволяя гадкому смеху слететь с губ — его поддерживают изнурённые соратники, обнажая отвратительные улыбки, похожие на оскал.
— НЕТ! — слышится крик некоторых волшебников, а после они отчаянно зовут Гарри по имени и проклинают Пожирателей смерти.
— МОЛЧАТЬ! — громко кричит Волан-де-Морт, а следом раздаётся хлопок, после которого наступает тишина. — Игра окончена. Клади его сюда, Хагрид, к моим ногам — здесь ему место.
Гермиона с силой сжимает мужскую ладонь, словно требует пропустить её вперёд, и добивается своего — Том сам направляется во двор, проходя мимо знакомых и незнакомых защитников замка.
— Видите? — кивая на Поттера, которого Хагрид положил на траву, продолжает Волан-де-Морт. — Гарри Поттер мёртв! Вы теперь поняли, что вас обманули? Он был обыкновенным мальчишкой, который хотел, чтобы вы жертвовали жизнью ради него! Он был убит при попытке сбежать с территории замка. Убит при попытке спасти свою жизнь…
В этот момент Гермиона ощущает, как ладонь Тома выпускает её и слегка отталкивает назад, чтобы она за ним не шла. Он обходит выживший преподавательский состав, равняется с Джинни Уизли, которая невольно отступает от него, а после делает ещё несколько шагов вперёд.
— Что ты несёшь, лжец?
Вокруг наступает слишком звенящая тишина, чтобы хоть кто-то посмел её нарушить.
— Поттер пришёл к тебе сам, чтобы уничтожить предпоследний шанс на твоё возвращение, — спокойно продолжает Том, пряча руки в карманах.
Он говорит тихо, но в образовавшейся пустоте его голос кажется слишком проникновенным и хорошо различимым, только его тут же обрывает высокий вскрик Волан-де-Морта — он тупо выходил из себя при виде Риддла.
Яркая жёлтая вспышка озаряет расцветающее небо, но Том даже не шевелится и наблюдает, как огромный луч, выпущенный из его палочки, рассекает воздух и испаряется, словно его и не было.
Гермиона слышит шепотки — некоторые узнают Риддла, но ему абсолютно плевать — он словно пытается что-то себе или Волан-де-Морту доказать.
— Прочь! Уходи прочь! Это мой триумф! — кричит Волан-де-Морт, махая рукой и подходя ближе к Тому.
— Не могу отказать себе в удовольствии испортить его! — в ответ выкрикивает тот, и на его лице проясняется насмешливая улыбка.
— Во что ты превратился, Том? — сменяя тактику, отзывается Волан-де-Морт, едва сумев взять себя в руки. — Ты… не достоин носить звание наследника Слизерина. Ты предал всех чистокровных и меня… самого себя. Ты не помог мне. Не сделал то, что я хотел. Вместо этого ты выбрал грязнокровку, и поверь — она первая, кто отправится вслед за Поттером на тот свет.
— Не я, а ты предал самого себя, Том, — склоняя голову вбок, отзывается Том, а Гермиона жадно начинает смотреть на него, не отводя взгляд от его образа величия и незримой мощи, которая волнами колеблет воздух, заряжая чем-то действительно невероятным. — Я жил не с такими идеалами, как ты. Ты многое забыл, а я многое тебе напомнил. И ты бесишься, потому что тебе не нравится то, что я говорю. А я говорю правду — мы оба об этом знаем…
— ГАРРИ! ГДЕ ГАРРИ?! — вдруг верещит Хагрид, испуганно оглядывая весь двор, и другие подхватывают его панику.
Гермиона смотрит в то место, где должен лежать Поттер, и не видит его, словно он исчез или провалился сквозь землю, а затем ловит полувосторженный и полуизумлённый взгляд Тома — он снова поворачивается к Волан-де-Морту и кричит:
— Неудачник!
Волан-де-Морт издаёт протяжный звонкий стон злости и обрушивает месть на стоящих волшебников, не различая кто свой, а кто чужой, и в этот момент защитники замка издают боевой клич и вступают снова в бой.
Том быстро отступает назад, хватает Гермиону за руку и уводит её в вестибюль, чтобы подняться по лестнице на верхние этажи и оказаться в том месте, где никто не будет им мешать.
— Том, какого чёрта ты делал?! — то ли со смехом, то ли с негодованием восклицает Гермиона, резко разворачивая его к себе.
Он улыбается, чувствуя её облегчение, — оба не понимают, какого чёрта Поттер жив?
Они тихо смеются, прислоняясь друг к другу, словно на секунду забывая, что происходит и для чего Том увёл её ото всех.
Но это лишь на несколько мгновений — затем оба успокаиваются и становятся серьёзными, заглядывая другу другу в глаза.
В горле застывает смех, появляется ком, который не даёт говорить, и Гермиона опускает голову, тяжело вздыхая.
— Ты готова? — спрашивает Том и плотно сжимает губы, словно желая до конца хранить какой-то секрет.
Она смиренно кивает и проходит вглубь аудитории — той самой, в которой когда-то началась их история. Её взгляд цепляет парту, на которой она сидела и так давно пускала слёзы, и эти воспоминания кажутся ненастоящими. Это было так далеко позади, и с тем моментом её разделяют настолько разные и глубоко потрясающие сознание события, что просто не укладывается в голове. Неужели здесь всё и началось?
Гермиона поворачивается к Тому, в глазах которого явно читаются подобные мысли, но он трясёт головой, словно смахивает мысли, и его зрачки сужаются, останавливаясь на ней.
— Я никого не убила, Том, — выдаёт она волнующую мысль.
— Я знаю. Тебе и не нужно было кого-то убивать. Сядь и послушай меня.
Он кивает на ближайшую парту, сам обходит её и облокачивается боком, скрещивая руки на груди.
— У нас мало времени, но я должен тебе многое рассказать, — он выдерживает паузу, не сводя глаз, затем смотрит куда-то в сторону и опускает руки, продолжая: — Когда я исчезну отсюда и вернусь в своё время, я не буду ничего помнить, понимаешь? Поэтому сейчас последний шанс передать тебе всё, что ты должна знать. И ты должна точно понимать, Гермиона, слышишь? Должна понимать, что у тебя будет одна-единственная попытка изменить меня и моё будущее. Ты будешь менять не только это, но и всю историю, понимаешь? Единственный шанс, Гермиона.
Его голос совсем пропадает — он так же взволнован, как и она, и ей кажется, что сейчас его внутренний мир разорвёт её на части, пронзит собой каждую клеточку тела и энергии, лишь бы она помнила обо всём сказанном всегда. Лишь бы она совершила то, что нужно.
Он возлагает на неё все надежды. Он отдаёт ей в руки всю свою судьбу.
— Я не знаю, насколько реально заставить меня в моём времени вспомнить всё, но мне кажется, это возможно. Попытайся найти способ — уверен, это облегчит твою задачу. Когда мне в голову пришла эта мысль, увы, не было возможности поискать на это ответ, но у тебя будет уйма времени изучить этот аспект. Возьмись изучать ментальную магию, в свои двадцать лет я довольно неплохо продвинулся в ней, и в первую очередь советую тебе выставить щиты в сознании. Я не должен ничего знать о будущем до какого-то определённого момента, и всегда есть опасность, что я не пренебрегу залезть тебе в голову и поискать ответы на возникающие вопросы в отношении тебя. У Антонина есть родственница — она русская, она прорицательница и дала мне несколько уроков владения сознанием, поэтому попроси его помочь в этом. Не светись особо передо мной, пока не будешь полностью защищена, тебе понятно?