Прежде чем я влюблюсь

— Я достаточно помогал просто так, чтобы тебя не настиг нервный срыв.

Та закусила губу, нервно сжимая и разжимая кулаки и сдерживая слова, которые хотели вырваться у неё из души.

— Это в последний раз, — выпалила Гермиона.

— В самом деле? Ты уверена? — наигранно удивлённым тоном спросил Том. — Что-то мне подсказывает, это не то, что ты хотела мне сейчас сказать.

И Гермиона не выдержала. Она зажмурилась и со стоном воскликнула:

— Я не могу так! Что ты делаешь со мной?! Это невыносимо!

— Невыносимо быть со мной или без меня?

Гермиона перестала жмуриться, выпустила из ладоней мантию и резко сделала меньше чем полшага назад, чтобы посмотреть в глаза Тому. На его губах играла мягкая насмешливая улыбка, которая сейчас казалась ей притягательной. Тёмные глаза заинтересованно смотрели на неё и вызывали чувство бессилия.

— Хочешь знать, почему тебе тяжело? — спросил её Том.

Та молчала, неотрывно разглядывая каждую чёрточку на его лице.

— Ты пытаешься отрицать, но настоящие чувства тебя душат, пытаясь убедить, что отрицать бесполезно.

— Что ты предлагаешь мне делать? — сдавленно прошептала Гермиона, чувствуя очарование от близко находящегося волшебника.

— Смириться, — легко ответил он.

— Невозможно заставить человека влюбиться по чужой воле! — простонала в ответ Гермиона.

— Если ты о себе, то тут, увы, именно по собственной, — самодовольно улыбнулся ей Том.

— Но… но… — та совсем запуталась, не зная, что ещё можно придумать в оправдание своей тяги, которую она никак не хотела признавать.

— Если хочешь, я могу ещё раз объяснить, как ты стала привязываться ко мне, — любезно предложил тот.

Гермионе захотелось заплакать от безысходности, но никаких слёз в глазах не было. На несколько секунд она замешкалась, разрываясь на части и больно кусая губу, затем снова притянулась к Тому и цепко взялась за его мантию, надеясь снова ощутить магию.

— Я хочу тебя ненавидеть, — невесело усмехнулась Гермиона. — Твоя чёртова магия!

— Не вижу в ней ничего плохого, — ответил усмешкой Том.

— Ты – убийца.

— Ты пытаешься себя оправдать.

— Ты владеешь тёмной магией.

— Это тоже оправдание.

— Ты врал мне.

— Я был вынужден.

— Ты мучил меня! — дёрнула его за мантию Гермиона.

— Ты напросилась на это сама, — продолжал насмешливо отвечать Том.

— Ты… ты…

— Хватит придумывать тысячу аргументов, чтобы разубедить себя в неизбежном.

— Как ты можешь легко так относиться к этому? — подняла на него глаза Гермиона.

— Мне это безумно нравится, — лукаво произнёс Том, обворожительно улыбнувшись ей.

Та вздохнула, чувствуя удовольствие от обращённой к ней улыбки, и сильно сжала зубы.

— Полагаю, я могу считать это за согласие? — вдруг спросил он. — Или мне выдёргивать из тебя слова?

— Ты для этого меня звал все эти дни к озеру? — переменила Гермиона тему.

— С твоей удачей попадать в неприятности я и рассчитывал, что ты сама примчишься ко мне, а не потому что мне это нужно.

— Хочешь сказать, ты заранее всё предвидел? Знал, что я не смогу избавиться от… наваждения?

— Это не наваждение, Гермиона, уже нет. И вряд ли тебе станет легче, если я тебе скажу, что примерно так и предполагал. Однако не отходи от моего вопроса.

Та не ответила и повернула голову в сторону, принявшись внимательно рассматривать падающие снежинки. Вдруг она ощутила, как ладонь Тома прикоснулась к её лицу и требовательно повернула к себе. Их взгляды скрестились, и тот ровным тоном с угрозой в голосе произнёс:

— Ты слишком долго пользуешься моим терпением, милая. Я не буду больше спрашивать тебя ни о чём, запомни это.

Гермиона приоткрыла рот, чтобы ответить, но тут же ощутила, как огромный поток тепла захватил каждую клеточку тела. Она стала плавиться в невидимых объятиях и остро ощутила, как Том одной рукой притянул её к себе ещё ближе.

— Отныне ты принадлежишь мне, и твой каждый день будет проходить со мной, — проникновенно ровным тоном продолжал говорить он, сверкая тёмными глазами. — Я расскажу тебе секрет, как и обещал, но прежде ты должна смириться с этим, а пока что я готов приложить все свои усилия на то, чтобы твоя привязанность становилась мощнее, и, да, поэтому я с удовольствием поделюсь с тобой магией. Её будет столько, сколько ты не сможешь даже сдержать, и в этот раз тебе не помогут даже твои чувства, которые черпают силу от моих, - ты не оттолкнёшь меня, а очень скоро даже не подумаешь это сделать. Бежать тебе некуда, Гермиона, это глупая и бесполезная идея. Не заставляй меня напоминать, что я во многом превосхожу тебя.

Том замолчал на несколько секунд, продолжая неотрывно смотреть в ошеломлённые глаза волшебницы, затем мягко добавил с появившейся улыбкой на губах, которая больше напоминала усмешку:

— Будь умницей, Гермиона. Если ты хотя бы сейчас послушаешься меня, то оставшиеся дни, проведённые здесь, можно будет посчитать на пальцах одной руки.

Перемена настроения Тома напрочь смахнула все мысли из головы. Гермиона молчала, рассеяно ощущая, как внушительной силы магия продолжала терзать её своим теплом, вызывая ответные чувства. Плавясь в желанных объятиях, она лишь прекрасно осознавала, что не собирается лишаться магии, которая сама с удовольствием окутывала её. Это уже казалось невозможным, ей не отказаться.

— Очень рад, что ты не возражаешь, — елейно отозвался Том, показав ещё одну странную, похожую на усмешку, улыбку. — Тогда я уже готов выполнить одну часть нашей сделки.

Он довольно резко и властно прикоснулся своими губами к её, настойчиво призывая ответить ему, вкладывая и вдыхая в неё помимо привычного тепла новое мощное чувство – страсть.

========== Глава 13. Моё принадлежит мне ==========

Гермиона открыла глаза и тут же посмотрела в тёмный потолок. Сердце бешено колотилось, словно она только что бежала длинную дистанцию, а не спала в своей кровати. Однако поддаваясь странному желанию бежать дальше, она быстро поднялась и прошла к окну, заглядывая в ночь. Никакого снега за окном не было, а серое сумеречное небо вдалеке постепенно светлело, предвещая новый день, который должен быть таким же, как вчера, или два дня назад, или неделю назад, или… Она здесь уже ровно две недели и до сих пор не может найти выход из этого дня.

В первую же неделю она перерыла всю библиотеку в поисках хоть какой-то информации, опираясь на свои догадки или прямые факты. Следующие дни стали затягивать в воронку событий, которые сейчас она не могла остановить. Вроде день постоянно повторяется, окружающие люди ничего не помнят, и жизнь можно начинать каждый раз с чистого листа, но проблема была в том, что Гермиона уже не могла смотреть на всех так, как в первый раз. Она не могла перебороть в себе все чувства, которые ярко раскрасили жизнь в одном и том же дне. Она не могла избавиться от красочных воспоминаний всего, что ей удалось пережить. Если бы хоть кто-то вырвал их из неё!

Она чувствовала, как сходит с ума, и давно не может остановить этот процесс, происходящий в голове. Она совсем запуталась в этих днях, и не могла остановить свои чувства, свои эмоции, влекущие действия, которые каждый раз всё дальше и дальше заводили в сумасброд проблем, в которых уже успела потонуть без шанса выбраться из этого болота. А это было настоящей трясиной, которая поглотила её практически без остатка. Она была растеряна, она была сама не своя, и ощущала в себе такие чувства, которые не могли уложиться у неё в голове. Как такое возможно? Как она оказалась вовлечена в это?

Разглядывая блёкнущие звёзды в закрытое окно, Гермиона переживала в себе все последние дни, с самого начала и до самого конца. Она помнила злость, которая будила её каждый день, заставляя подняться с постели и решительно искать ответы на все вопросы. Однако тогда вопросов было мало, и важным был только один — как выбраться из этого дня. Чем больше она искала, тем больше понимала, что это не один вопрос, который её интересовал. Сделав в голове умозаключения о том, что дело всё было в диадеме, она стала искать информацию о ней в книгах, в которых были описаны разные артефакты, обладающие исключительной магией. В мире существовало множество предметов, которые до сих пор удивляют волшебников своими специфическими возможностями, но за четыре дня проведённых в библиотеке и, впадая в ярость от того, что ничего не может найти, хотя бы любой артефакт, который обладал подобными возможностями — замыкать человека в одном и том же дне — Гермиона совсем вышла из себя. Не было ничего ни о диадеме, ни о магии, которая заставляла день повторяться вновь и вновь. Конечно, она не успела пролистать все книги, но теперь точно знала, что это бесполезная идея, которая никаких плодов не принесёт, а лишь заставит ещё потратить время впустую.