Страница 70 из 111
— Я думал, что до конца сломал в тебе наивную доверчивость к людям.
— Моя безрассудность, — выдохнула Гермиона.
— Ты осознаёшь, что я мог опоздать? — тихо поинтересовался он, посмотрев ей в макушку.
— Да.
— Я бы не успел, если бы ты не вырвалась сама.
— Было мгновение, когда я думала, что это очередная твоя выходка – дождаться последнего момента, чтобы я молила о помощи.
Том тихо, но искренне засмеялся. В этот момент Гермиона немного отстранилась от него и заглянула в тёмные глаза, которые сверкали в полумраке.
— Неужели ты думаешь, что я на такое способен?
— Не знаю… ты, наверное, на всё способен, — слабо ответила Гермиона.
— Да, вполне, — серьёзно согласился он. — Но зачем мне так поступать с тобой? Это не убийство, это то… что оказалось для тебя хуже.
Та невольно вздрогнула и сглотнула. Мысль о том, что Том не выжидал, когда появиться в роли спасителя, как в тот раз, сильно утешала её. Выходит, даже Том не готов был подвергать её таким испытаниям.
— Ты бежал ко мне? — неожиданно спросила Гермиона.
— Да.
— Ты знал?
— Да, — выдохнул он.
Она не стала спрашивать, откуда он в очередной раз узнал, что происходило с ней. И впервые Гермиона была счастлива тому, что Том был осведомлён о её поступках и действиях. Ей не важны сейчас его секреты, ведь самым важным было то, что он знал о разворачивающихся событиях, которые заставили его искать Гермиону.
— Я направлялась к тебе и не ожидала, что…
— Я знаю, — перебил её тот.
Та ничего не ответила и сильнее отстранилась от Тома, ощущая, как невидимая энергия начинает ослабевать и растворяться в её руках. Неохотно пальцы расцепили замок, а руки опустились вниз.
— Спасибо, — прошептала Гермиона, опустив глаза.
Недавние переживания стали касаться разума. Множество эмоций подступали к сознанию, стараясь овладеть ею, но Гермиона пыталась бороться с этим. «Всё позади», — шептал ей внутренний голос одно и то же. И она пыталась острее осознавать эту мысль, чем какую-либо другую.
Вспомнив свой ужас, Гермиона не понимала, как Том смог убедить её приблизиться к ней. Тогда она была в такой невероятной панике, что любого готова была убить, если кто сделает к ней хоть один шаг. Она вспомнила, как бежала ему навстречу, а затем полыхнул зелёный луч, который обезвредил её насильника. Этот луч убил его.
Гермиона медленно повернулась назад и увидела в сумраке коридора неподвижно лежащее тело, уткнувшееся лицом в пол. Она покосилась на Тома и медленно подошла к телу, чтобы рассмотреть поближе. Дрожь волной раскатилась по её коже снова, но Гермиона не испытала ни ужаса, ни испуга от того, что Том в очередной раз убил человека на её глазах. Было странным то, что она до сих пор находила в себе желание самой разобраться с этим человеком, в котором она так легко обманулась. Её не заботило это душегубство. Том убил её врага, который недостоин был назваться ей другом. Он убил, и она была искренне благодарна ему за это.
Том подошёл к Гермионе следом и остановился рядом, находясь ближе к телу. Его туфля коснулась его затылка и надавила вбок, чтобы повернуть лицо убитого к ним. Широко распахнутый глаз открылся их взору, и Том внимательно проследил за тем, как Гермиона слегка поморщилась, посмотрев в бледное лицо, и сделала незаметно полшага назад. Том убрал свою ногу с головы и выпрямился перед Гермионой, поймав её растерянный взгляд.
— Не боишься? — спросил он.
Та отрицательно качнула головой и отошла ещё дальше, оглядываясь по сторонам. Её взгляд зацепил в темноте какой-то выступ, и она подошла к нему, чтобы разглядеть внимательнее.
— Спрячем его сюда, — прошептала Гермиона, посмотрев в сторону Тома. — За сегодня его тут никто не найдёт.
Она тут же увидела светящуюся белую нить, которая в темноте что-то обвязала, затем услышала, как Том почти беззвучно направился к ней. Гермиона отошла немного, позволяя ему направить палочку в нишу, и обмякшее мёртвое тело проскользнуло во мрак.
— Уходим, — бросил он ей.
Том и Гермиона направились по коридору, одновременно обернувшись назад. Их взгляды пересеклись, на несколько секунд они не отворачивались друг от друга, затем Том посмотрел вперёд, и Гермиона шепнула:
— Куда мы?
— Наверх.
Они молча шли по коридорам, затем настал черёд подниматься по лестницам. Гермионе показалось, что они идут слишком долго, и, когда она увидела впереди винтовую лестницу, она, наконец, поняла, куда они шли.
Том привёл её на Астрономическую башню. Он поднялся быстрее и сразу же подошёл к огораживающим перилам, остановившись в паре дюймов от края. Гермиона медленно приблизилась и встала рядом, последив за его взглядом, направленным в непроглядный мрак. Белые снежинки стали сыпаться им на голову, а ветер весело заиграл в волосах. Гермиона сильнее сомкнула тёплую мантию, чтобы не попадал холодный вихрь ужасно разыгравшейся плохой погоды, и устремила взгляд в непроглядный мрак, как и Том.
Она винила себя в том, что очередной день не вышел идеальным, как ей хотелось. Ей было ужасно обидно, что даже без ссор с друзьями, день хотел оставаться таким же ужасным, как и предыдущие, а то и хуже. Вспоминая борьбу за свою честь, Гермиона почувствовала себя жутко и противно. Она ярко помнила на себе все касания, которые успели ощупать ей тело, и невольно задрожала от отвращения. Ей было противно, что она оказалась настолько доверчива и слаба, что даже не смогла толком защитить себя от насилия. Чем бы всё это могло закончиться, если бы не чужое вмешательство? Гермиона дёрнула голову в сторону, смахивая с себя дальнейшее видение ситуации.
Она опустила глаза вниз и стала постепенно прислушиваться к своему телу, которое, наконец, дало о себе знать. Слабые болезненные ощущения ныли в ногах, а шея неприятно покалывала в местах, где губы и зубы впивались в кожу. Она неторопливо подняла руку и отодвинула воротник, чтобы прикоснуться к болящим местам. Её касания заставили поморщиться от боли, и Гермиона закусила губу, ощущая, что она оказалась набухшей от терзаний и солёных слёз. Отвращение и отчаяние тут же схватили за горло, не давая вдохнуть холодный зимний воздух, и тихий стон сорвался с губ.
Том перевёл на неё безмятежный взгляд. Гермиона молчала, пытаясь побороть в себе душащие эмоции, но выходило плохо. Как мантру, внутренний голос повторял ей об окончании ужасов, но разум не хотел его слушать. Она вцепилась одной рукой в перила и скрипнула зубами, чувствуя подступающую злость, которая отяжеляла сердце и душу. Её насильник заслужил смерть и, по мнению Гермионы, ни один раз.
— Зачем вспоминаешь? — спросил Том.
— Завтра я его сама убью, — вырвалось у неё из груди.
Тот как-то странно улыбнулся ей, а в тёмных глазах что-то ярко заблестело.
— Могла бы, но завтра ты будешь обходить его стороной.
Гермиона склонила голову вбок, внимательно наблюдая за движением тонких губ.
— С чего такая уверенность?
— Ты уверена, что сможешь обнять хотя бы своего друга? По-дружески.
— Гарри? — почти беззвучно спросила Гермиона, и Том кивнул ей.
Она задумалась, отводя взгляд в сторону. Прислушиваясь к себе, она понимала, что на самом деле не хочет, чтобы её кто-то касался вообще. Представив, как они с Гарри могут по-дружески обняться в знак той же поддержки, Гермиону передёрнуло. Она не хочет больше никаких касаний.
Гермиона снова взглянула на Тома и на его едва ли насмешливую улыбку, которая по-прежнему украшала его лицо.
— Если я не хочу, то это не значит, что я не смогу, — ответила она.
— Это, возможно, на всю жизнь, Гермиона, — ровным голосом отозвался он.
Гермиона пристально посмотрела ему в глаза, пытаясь понять, прав ли сейчас Том. Ей не хотелось чужих прикосновений, но и не хотелось мучиться с этим всю жизнь. Панический страх тактильного контакта – это ещё одна зарождающаяся слабость, которая могла плохо сказаться на её дальнейшей жизни, влекущая за собой одиночество и непонимание. Сможет ли она перебороть это в себе?