Карты и лезвия

— Я его даже не вижу!

— Да вон, у неё сила чуть наклонилась противосолонь.

Коген прищурился, но даже впритык не увидел дефекта.

— Готовые карты отправляются на продажу нашим коллегам-торговцам из отдела Легенд. А дальше они разносятся по всему Махакаму и всем Северным. А с недавних пор и по Скеллиге с Нильфгаардом… А скоро и по Зеррикании с Офиром! Расширяемся!

— Обалдеть!

Гоза довольно улыбнулся и отвёл глаза.

— Не поспоришь, Коген, не поспоришь. Ну что, теперь заглянем в отдел Механик? А потом и к народу. Им наверняка будет, что ещё рассказать.

— Да! А можно мне сначала… Сравнить карту Мэвы с картиной?..

— Конечно. Можем вынести её в мастерскую красок, чтобы было лучше видно.

Прежде, чем экскурсия продолжила путь, Коген вдоволь насмотрелся на оригинальную Мэву. Он изо всех сил искал отличия картины с картой — не нашёл. Даже поднявшиеся из-под ее ног снежинки, блеск меча, каждая складочка на одежде — всё было на миниатюре, всё точно повторяло широкие мазки картины. Гоза не знал наизусть соответствующую этой карте песню, но она вот уже несколько месяцев ходила по Махакаму, так что он уверил Когена, что в Саду ему эту песню точно с удовольствием споют.

Когда нелюди покидали отдел Искусств, Чезаре в студии не было. Только мольберт с его картиной стоял чуть в отдалении, уже не посередине. Как сказал Гоза — сох. Пользуясь отсутствием хозяина, троица с подначки ведьмака подкралась к работе, чтобы рассмотреть. Только вблизи Марек заметил горящие среди листвы глаза и угадал в тени крон женский силуэт.

Комментарий к Глава 12 часть 2 - Искусства

*жиоды это как жеоды, но в контексте гномо-краснолюдских флуоресцентных камней пишутся через “и”, потому что что вы мне сделаете, я ассоциирую их коктейлем из слов “жеод” и “диод”

========== Глава 12 часть 3 - Механики ==========

Гоза обещал, что отдел Механик — самое скромное и неинтересное место Галереи, но гости готовы были с ним поспорить. Они никак не ожидали оказаться в человечьей корчме, шагая за очередную краснолюдскую дверь в сердце Горы.

Зал был против традиции Махакама полностью отделан деревом: досками на полу, срубами по стенам и потолку. Крепкие столы на людской манер стояли не пустые — с потушенными свечами и редкой посудой. Даже цветочные узоры на стенах нарисованы были будто человеческой рукой, а к потолку подвешены украшения из венков сухоцветов. Над стойкой, где не хватало только корчмаря, подмигивала гостям кабанья голова, держа в губах игральную карточку. Вдоль двух стен расположились ряды бочек. Ведьмак принюхался и на радость свою понял, что не бутафорских.

Только две вещи напоминали гостям что они ещё в Горе: низость мебели под краснолюдский рост и махакамские стеклянные сферы над каждым столом. Гоза зажёг только одну, но и этого хватило, чтобы рассмотреть всю «корчму». У неё даже была небольшая сцена в дальнем углу зала, на которой лежала кучка знакомых Мареку инструментов. На балках под потолком висели в беспорядке десятки небольших гербов, но ни один из них ведьмаку не был знаком.

— Поверить не могу, таверна! — воскликнул Коген.

— Ага. Староста Ладай увлекается миниатюрами, и лет десять назад решила увеличить одну. Говорит, что так легче понимать Гвинт. Что так они, отдел Механик, могут на вечер стать простыми игроками где-то там, под Горой. Хотите Зигринского Стаута?

— Хотим, — согласился ведьмак без лишних раздумий.

Начав утро с пинты сока после дня лизания родных эликсирчиков, Марек окончательно понял, что отошёл от винной закваски, и тёплые чувства к спиртному в нём возгорелись, как прежде.

Гоза сгрёб со стола три кружки, убедился, что они чистые, и направился к рядам бочек.

— В каждом столе лежит полная коллекция карт, если что, — бросил он через плечо, поворачивая над первой кружкой кран. — Включая те, что давно не печатаются и те, что ещё не вышли.

Марек с Когеном принялись искать какую-нибудь волшебно-научную кнопку, командующую очередным механизмом — не нашли. Столы открывались по старинке, как ставни на окнах.

— А! Сколько карт! Нет, я не смотрю!..

— Почему? — спросил Гоза, возвращаясь к столу.

— Потому что не будет интриги, если я всё увижу.

— Справедливо. Но ты всё равно не знаешь все их свойства.

— Верно…

— Может, хотя бы одну фракцию?

— Ну… Если только одну…

— Я лично смотрю ведьмаков, — встрял Марек. — Где тут ведьмаки?

Карты стояли как книжки — на рёбрах, плотно друг к другу прижавшись. Их разделяли перегородки.

— Вон, всё написано на столе.

И правда: на внутренней поверхности ставен симметрично положению карт расчерчены были ряды. Цвета рамок и надписей соответствовали, судя по всему, фракциям и типам карт.

— Ага, только я не читаю по-гномски.

— Ах да, — Гоза вручил гостям по кружке и наклонился над иероглифами. — Вот написано «ведьмак», значит собраны они… тут.

Марек достал карты — не много, около дюжины, но были отделения и меньше.

— Тогда я посмотрю чародеек!..

Гости взяли, что хотели, и закрыли стол. Гоза отхлебнул пива и откинулся на скамейке — с их с Когеном стороны она была со спинкой.

— Собрания отдела Механик могут проходить где угодно. Им не нужны инструменты, разве что их дневники и перья. Но Ладай настояла, чтобы коллекции карт лежали тут и, соответственно, играть ими удобнее всего здесь.

— А что, отдел Механик просто играет?

— Сначала рисует непонятные схемы. Я бы показал, но никто не оставил тут записей. Они обычно таскают их с собой, чтобы ковыряться, когда настрой придёт, а ещё рьяно охраняют. А потом, как в теории разберутся, да — играют. Игры их, правда, не очень похожи на то, что вы знаете. Они там в основном комбинации отрабатывают, смотрят, что не смогли просчитать. Но даже так порой возникают… Провисания? Я лично не могу назвать их ошибками. Но всё всегда можно подправить редакциями — обновлением, так сказать, правил. Обычно дело в крохотных деталях, которые находят чаще сами механики, чем игроки, но иногда приходится прям базовые правила косить. Помнишь, например, Коген, что раньше было три ряда? А. Да. Ты тогда не родился ещё.

— Люды до сих пор в три ряда играют, я видел!

— Да люды там вообще в какой-то свой Гвинт играют, прости Дана, если это вообще Гвинтом можно назвать… Люды, по ходу, вообще лопату клали на правила и личную способность каждой карты. Всех Героев под одну гребёнку сметают… Уф, да, слышал я, как они играют… Но если бы не они, мы бы так не выросли. А ум он, может, и придёт ещё под Гору. Хотя люды так мало живут, фиг они вообще запомнят, как в Гвинт правильно играть. А по инструкциям им, видите ли, лень и не динамично…

Гоза начал тираду о различиях в Гвинте, которая через предложение скатывалась к порицанию людей. Коген слушал с интересом и подливал в огонь масла, делясь всем, что узнал о стиле игры человеков за год в дректаге. Параллельно Гоза рассказывал о старых редакциях и технических, со стороны создания, тайнах. Марек отключился от диалога. Потягивал стаут и листал ведьмачьи карточки.

Опять этот Геральт. И даже не один. Яр фыркнул (Гоза воспринял это как поддержку его словам и разбушевался ещё сильнее), сразу выбросил всех «Белых Волков» на стол. О, а вот это уже интересней: перед Мареком легли три карты разных ведьмаков, но они вставали в ряд, будто были одной картиной. Тоже Волки. Ламберт, Весемир, Эскель. Хм, наверное, в этой легенде они сражались вместе. А может, они всегда в стае охотятся? О Ламберте Яр не слышал, о Весемире не слышать было сложно, а вот Эскель… Какая-то рожа знакомая. А это не тот Волк… Он. Точно, Марек с ним пересекался. Да, знатно челюсть болела после этого Эскеля. Хороший мужик.

Следующими была пара Медведей. Они уже не вставали так красиво друг к другу, как Волки, но Марек теперь каждого ведьмака пытался к кому-нибудь приложить. О, Грифон. Нет, молниями не стреляет. Эрланд из Ларвика. Знакомое имя, да и морда… Марек вдруг вспомнил то, что и подумать не мог, до сих пор припрятано в его голове: целую биографию этого Эрланда, которую наравне с биографиями остальных основателей ведьмачьих школ зачем-то заставлял учить котят батька. И что им было делать с этими знаниями? Странные времена. Страшные тогда, но сейчас… Будто появилось в них послевкусие, совсем другие нотки, как говорили в Туссенте о вине. Марек потянул из кружки пиво и словил себя на мысли, что никогда бы не хотел вернуться. Во времени. В пространстве, пожалуй, даже начинал хотеть. Думал, что рад дожить, к удивлению всего цеха, да и своему собственному, до… ста? или было это восемьдесят? а может и вовсе шестьдесят? Не важно, приятно было встретить эту мутную цифру чёрт пойми где, с пивом в желудке, в чистой рубахе как всегда не по размеру. Марек решил, что сегодня или завтра его день рождения. Да. А то последний был лет десять назад и тот потому, что одно уважаемое эльфячье заведение снижало по праздникам цены.