Карты и лезвия

— Кстати об этом. У вас там наверняка записан бард, который решил спеть песенку о Йольте?

— Конечно, записан. Но тебе мы его не назовём.

— Как милосердно. Раз вы всё о своих Героях знаете, можете догадаться, что я найду его и сам.

— Вот и ищи сам, Марек, без нашей помощи — а мы, облачка, сверху посмотрим.

— Засранцы, — выдохнул Яр со смешком.

— Братки, ваши разговоры меня пугают…

— Ха-ха, да уж Коген. Но не бойся, этот кот не кусается просто так.

— Да блять.

— Всё-всё, хе-хе. Давайте продолжим. Итак, мы собираем истории. Но не все они идут в игру, потому что одно из базовых наших правил — основывать картины на легендах. Второе же правило — придерживаться действительности. Рисовать то что и то как было на самом деле. И иногда баллады оказываются настолько далёкими от реальности, что от Героя приходится отказаться.

— Как от Беккера, да?

— Не совсем, но примерно так. Обычно наши Глаза не ошибаются насчёт, например, цвета волос. А вот барды могут, они часто и специально приукрашивают. Но это не страшно, и художники не боятся не следовать балладе. В этом случае предпочтение отдается исторической точности. Но иногда бывает такое, что Герой вообще чего-то не совершал, а баллада ходит. Таких мы, конечно, не рисуем.

— Наверное поэтому тебя так легко пустили, — шепнул Мареку Коген. — Поняли, что ошиблись.

Гоза сдержал ухмылку.

— После того, как песни пройдут отбор, и их реальность подтвердится, отдел Легенд подключает к процессу отдел Искусств. Но прежде, чем художники могут приступить к работе, Героя должен одобрить Мастер Чезаре — староста Искусств. Мастер Уго предоставляет ему балладу и весь визуальный материал, и они обсуждают, брать Героя или нет. На этом межэтапье подключается и Ладай, староста отдела Механик, и далее активно участвует в разработке карты. Понимаете, мы стараемся сохранить не только связь легенды с картиной, но и связь механики конкретной карты с ними обоими. Проще говоря, чтобы свойства карты вызывали ассоциации с тем, кто на ней нарисован, и о чём поётся в его песне. Поджигатели жгут, белки стреляют по людям, собаки кусаются, всё в этом духе… Ведьмак, я сказал не трогать!

Марек отдёрнул руку от раскрытой книги на столе. Он успел перетрогать уже кучу всего, но заметил Гоза только крайний раз — страница перевернулась с предательски громким шелестом. Яр поднял ладонь в примирительном жесте и отшатнулся от места преступления. Ни одна рукопись в комнате не оказалась на знакомом ему языке.

— Так-то. О чём там я… А. На отделе Механик лежит вся техническая часть Гвинта: способности карт, их взаимодействия между собой, обновления и исправления… Потому что иногда что-то ломается. Какая-нибудь старая карта противоречит новым или легко кроет новые сильнейшие, например. Чаще всего отдел Механик выявляет подобное на этапе тестирования, но даже они могут иногда пропустить какую-то полузабытую мелочь, которую приходится чинить с новыми редакциями. Как какую-нибудь колоду Скеллиге, например, которая всё чинится и чинится, кхм.

Знаете, когда-то одной Ладай-инженера хватало, чтобы за всем этим уследить. Как и одного Уго-историка, одного Чезаре-художника, но почти сразу стало понятно, что тут нужны целые команды. Ради игры. Чтобы она жила и развивалась. К Гвинту присоединялись всё новые и новые деятели искусства и истории Махакама. Собралась Галерея, которая, хоть и занимается Гвинтом, давно уже стала чем-то вроде коммуны для всех, так сказать, нелюдей возвышенного.

Низушек затих отдышаться.

— Чёрт, — хрипнул Марек, — я ведь и правда думал, что гвинт — это какой-то безумный дед на горе. Сидит, картинки малюет от нечего делать.

Гоза захихикал, как смеются над милыми детьми-глупышами. Коген тоже, но немного стыдливо, ведь ещё вчера он тоже был таким глупышом.

— Пойдёмте теперь в отдел Искусств. Все сумасшедшие сидят там. Штук двадцать безумных дедов от тридцати до четырёхсот годков. Ну, там же и все легендарщики, по ходу дела, ха-ха.

И Гоза выпустил гостей из отдела Легенд, а сам нажал неприметную кнопку у двери. Она туго поддалась, и на полосы огня вдоль потолка и пола поползли закопчённые стеклянные купола, которые прятались до этого в каменном желобе. Гоза убедился, что весь огонь потух, отпустил кнопку и вышел вслед за гостями.

========== Глава 12 часть 2 - Искусства ==========

— Я понял, что напоминает мне Махакам изнутри.

Марек приподнял лампу, вглядываясь в темноту.

— Что?

— Школу.

— Ведьмачью?

— Ага. Я думал, она эльфей работы, но, кажется, ошибался.

— Как можно спутать эльфийскую архитектуру с краснолюдской!

— Ну не знаю. Там всё такое высокое…

— Аа! Первые переселенцы и правда страдали гигантизмом.

— Забавно. И всё-таки там точно также. Чёрные коридоры…

— Мы сейчас экономим!

— Путаные повороты, горящие в темноте глаза.

— Какие ещё гла…

Два крошечных круглых фонарика мелькнули впереди.

— Ой!

— Не бойся, Коген, это наш кот. Один из.

Вспыхнула вторая пара глаз, третья, четвертая… Мгновение, пара шагов, и перед экскурсией сверкала целая кошачья поляна. Яр замедлился. Кошки учуяли его издалека, и теперь двенадцать горящих в свете ламп глаз уставились на один.

— Ох, кажись опять Чезаре открыл свой разбавитель, — Гоза вздохнул. — Не знаю, что он туда добавляет, но наши коты сходят от него с ума… Опять собрались дверь сторожить! Ох. Как их не пустить-то… Просочатся же. Приготовьтесь, гости дорогие, сейчас будем их отлавливать по всему отделу…

Марек остановился, когда ближайший кот недобро заворчал в его сторону. Второй ощерился, несколько других выгнуло спины.

— Э-э, Масло, Мелок, вы чего? Мич-мич-мич…

Гоза попытался погладить сердитого, но тот отшатнулся, не сводя взгляда с одного из гостей.

— Коты, кхм, не любят ведьмаков.

— Ах, да…

— Что? — удивился Коген. — Ты же и есть кот!

— Я, считай, приёмный. Уродец в семье.

Марек сделал аккуратный шаг вперёд, вызвав на поляне всплеск недовольства. Сидящие повскакивали.

— Хс-ш-ш-шкх-кхк, — ведьмак закашлялся. — Я тоже так умею, засранцы.

— Ой, ну ты их это, не беси, что ли. У тебя, вон, глаз один остался… А вы цыц! Это гость!

Поляна проигнорировала хозяина, как, впрочем, и ведьмак. Марек бросил спутникам ехидный взгляд и шагнул прямо в центр собрания.

— Бу.

Волна шерсти поднялась в воздух со страшным визгом. Ей вторил Коген, запоздало вскрикнув. Поляна дёрнулась прочь из-под ведьмачьей ноги, и чуть не по стенам ринулась бежать, огибая вжавшихся друг в друга нелюдей.

— Кха-кха-ха!

— А-а-а! Ты что творишь!

— А что, теперь мы можем пройти. И ловить никого не придётся.

— Да ты! Да блин!

Гоза бессильно закряхтел, отпуская Когена.

— Я чуть не умер со страху, — пробормотал тот.

— Кха-ха, Ког, ты вчера впритык видел злого ярчука.

— Ярчук был один и не бежал на меня! Бежал… чуть левее.

— А вот если бы они тебе в лицо полетели, ведьмак?

Гоза упер руку в бок и посветил на Марека. Хоть и смотрел он снизу вверх, вид у него был суровый, насколько позволяла низушечья мимика.

— Да не, я ж их знаю. Коты хоть и бузят на нас, а как что — драпать.

— Если хоть один потом с нервным тиком ходить будет…

— А почему они вас не любят?

— Ну, один брат шутил, что за красивые глаза. Мол, украли достояние.

Марек наклонился и демонстративно сузил зрачок — Коген заворожённо вытаращился, а Гоза деловито закивал.

— Бурда, конечно. Что им глаза. Они скорее чуят, что мы твари инородные. Чужие среди чужаков в этом мире.

— Грустно, наверное. И об ногу никто не потрётся, и на колени не прыгнет.

Яр пожал плечами.

— Мне повезло не знать, как это потрясающе. Но я наслышан.

Низушек бросил в темноту, откуда они пришли, куда растворились кошки, взгляд. Больше ни одного фонарика не сверкало из неё — пушистые умчались далеко и без оглядки.