Непрерывность

Еще раз, еще – тело в ответ чуть качнулось, но признаков жизни не подало. Я схватил его за правую руку, быстро перевернул на живот и изо всех сил три раза ударил по спине: поскольку незнакомец лежал вниз головой на склоне, я надеялся, что вода вытечет и откроет легкие. Безрезультатно. Я повернул тело обратно на спину и опять начал качать в области солнечного сплетения в надежде выдавить воду. Если бы его можно было заинтубировать или хотя бы была дыхательная груша. И вдруг меня осенило! Я нашел взглядом женщину, которая в испуге и растерянности стояла рядом, зажав рот руками, и широко открытыми глазами наблюдала за происходящим:

– Идите сюда, – позвал я ее. – Зажмите ему нос и вдохните в него воздух сколько сможете.

Она послушно опустилась с левой стороны тела на уровне его плеч. Она была абсолютно голой, но это както не волновало ее, ей было не до этого. Большие перепуганные глаза, лицо в обрамлении мокрых волос ниже острых плеч, довольно большая грудь с широкими ореолами сосков, плоский живот – она была намного моложе своего спутника. Она как-то неуверенно зажала нос мужчины и сделала глубокий вдох.

– Подождите! – я остановил ее, взял лицо мужчины за нижнюю челюсть, запрокинул голову вверх и назад, приоткрыв его рот. – Держите его челюсть вот так!

Правой рукой держа мужчину за нос, левой она взялась за нижнюю челюсть, наши руки соприкоснулись на долю секунды, она была совсем близко.

– Давайте! – скомандовал я, приняв исходную позицию для давления на диафрагму. Она наклонилась к лицу своего друга, ее живот лег на ее колени, а ее волосы, как занавесь, упали на грудь и шею мужчины, закрыв его лицо, голова опустилась ниже обнаженных ягодиц, которые указывали куда-то между небом и землей, а спина отражала лунный глянец, она с силой выдохнула – грудь мужчины поднялась от вошедшего воздуха, я с силой качнул вниз.

– Еще!

Она, не меняя позиции, опять наполнила грудь мужчины воздухом, а я опять качнул, почти ударил незнакомца в грудь. И вдруг тело судорожно дернулось, волна движения прошла от груди к конечностям, я качнул еще и еще, женщина, разогнувшись, то ли перепугано, то ли удивленно посмотрела на меня, не понимая, что делать дальше.

Беззвучные судороги вдруг огласил не то рык, не то хрип, не то кашель, еще и еще. Мужчина стал извиваться в бессмысленных конвульсивных движениях, попытался сделать вдох, что тут же вызвало кашель, хрип и рвоту. Я быстро перевернул его на живот. Он пытался сделать глубокий вдох, который тут же прерывался забойным кашлем. Я несколько раз ударил его по спине. Движения стали более осмысленными, кашель менее хаотичным и все больше напоминающим дыхание.

– Живой, – с внутренним облегчением подтвердил я очевидное. – Что сказали в скорой? – спросил я женщину, больше для уверенности, что она нормально объяснилась с диспетчером, и помощь в пути.

– Сказали, что скоро приедут, – ответила она неожиданно спокойно. Я поднял глаза. Женщина смотрела на меня широко открытыми глазами, и ее взгляд был так же обнажен, как и ее тело, в нем было спокойствие, никакого испуга. Я почувствовал внутреннее замешательство, и не от того, что на расстоянии вытянутой руки от меня сидела красивая незнакомая голая женщина и я невольно должен был смотреть на нее, а именно от ее взгляда – спокойного и уверенного. И я поспешил вывести себя из этого замешательства:

– Ну тогда, русалка, накинь на себя что-нибудь, раз они «скоро приедут».

– Он умрет? – спросила она, не сдвинувшись с места.

– Не сегодня и не в моем озере, – ответил я.

Мужчина лежал на животе и тяжело дышал, постанывая и перебирая руками и ногами. Теперь надо ждать приезда скорой. Женщина встала, стряхнула песок с колен, повернулась ко мне спиной и спокойно, уверенно, не стесняясь своей наготы, пошла к одежде. Я смотрел в спину этой молодой женщине, уходящей в темноту: стройные ноги, ягодицы двигаются в такт шагам, тонкая талия, темные волосы чуть выше лопаток, спина, отражающая лунный свет, словно зеркало.

Я замер, загипнотизированный этим отраженным лунным светом. Она подошла к горке одежды, присела на колени, нашла, что ей было нужно, затем встала, подошла к воде, чуть вошла в нее и, стоя в воде, надела трусики и потом – шорты. Так же спокойно двигаясь, она вышла из воды, вернулась к одежде, нашла бюстгальтер, привычным движением продела руки в лямки и застегнула его.

Гипноз прервался звуком далекой сирены – скорая. Я посмотрел на мужчину, он по-прежнему шумно дышал и шевелил конечностями. Я наклонился к нему, положил руку на плечо:

– Ты меня слышишь?

Он неопределенно качнул головой, то ли да, то ли нет, но это был ответ.

– Дыши, друг, дыши, постарайся расслабиться и дыши, помощь близко.

Женщина вернулась к нам уже одетая, майка была совсем в обтяжку, коротенькая, и ее обнаженный живот разделял майку и совсем коротенькие шорты, которые больше напоминали набедренную повязку.

– Как он? – спросила она тихо.

– Живой, – ответил я. – Что случилось в воде?

– Мы отплыли совсем недалеко, и, как я уже говорила, он вдруг захрипел, стал хвататься за меня и уходить под воду. Я испугалась.

– И правильно сделали, что испугались. Он хорошо плавает?

– Очень. Почти каждый день ходит в бассейн. Я не понимаю, что произошло.

– Скорее всего, сердце. Инфаркт. На инсульт или эмболию не похоже – все конечности двигаются, раздышался. Скорая совсем близко. Вы посмотрите за ним, я тоже пойду оденусь.

Широкая асфальтированная дорожка шла от пляжа к парковке, расположенной на площадке в лесу, выше озера. С этой стороны и должна прийти помощь. Сирена была слышна все громче, она рвала на части тишину, звуковые колебания расшатывали покой вокруг озера. Воздух, казалось, начал двигаться в такт визжащей сирене, и если бы это не был знак приближающей помощи, звук мог бы показаться отвратительным, раздражающим. Наконец, сирена затихла, и звук словно перешел в состояние света: белая вспышка пробежала по дорожке, шарахаясь от куста к кусту, нарастая в своей интенсивности.

Без сирены стал отчетливо слышен шум мотора. Скорая прибыла на стоянку. Свет фар очертил полукруг и погас – машина развернулась каретой к пляжу. Стоянку не видно за деревьями и кустами, но она совсем недалеко, было хорошо слышно, как мотор стал работать тише – машина скорой помощи остановилась. Еще минута, и вот три темные фигуры, ярко сверкая качающимися в такт быстрой ходьбе ручными фонарями, появились на дорожке. Я подбежал к месту, где лежал мужчина, и крикнул, помахав правой рукой:

– Сюда! Мы здесь!

Фигуры и фонарики на секунду замерли, а затем быстрым шагом направились к нам, невольно слепя нас.

– Что случилось? Что происходит? – спросила первая мужская фигура, подходя к нам.

– Пошел купаться и, похоже, случился инфаркт, – ответил я. – Мы достали его быстро, остановки сердца не было, но остановка дыхания была. Он уже раздышался.

Работник скорой помощи вгляделся в темноту, стараясь рассмотреть меня: мой голос показался ему знакомым.

– Да, это я, – отвечая на эту попытку, ответил я.

– А, доктор, я не узнал вас в темноте. Он живой, уже хорошо! Давайте, ребята, кислород, все дела. Машина сюда не подойдет, надо его эвакуировать к парковке, колеса на каталке будут вязнуть в песке, так что давайте вручную до дорожки, а там на колеса! Чья собака?

Муррей вертелся вокруг, не понимая происходящего, периодически вставал на задние лапы и лаял. Его размер вызывал у людей беспокойство.

– Муррей! – крикнул я. – Ушел отсюда!

Собака без колебаний отошла в сторону и замерла, глядя на меня.

– Ждать! – скомандовал я. Муррей сел и замер.

Это были наши трюки.

– Здорово, – заметил фельдшер. – Просто мешается сейчас, – извиняющимся тоном сказал он.

– Да, конечно, извините, что сразу его не убрал, – ответил я.

– Вы вместе с ним были? – спросил фельдшер.

– Нет, мы с псом гуляли, услышали крик, подбежали. Вот эта дама была с ним в воде, когда все случилось.