Непрерывность

Вдруг Муррей остановился и замер. Я даже не успел отреагировать на его остановку, как услышал крик:

«Помогите!» Крик был женский, отчаянный, он доносился со стороны пляжа. И опять: «По-мо-ги-те!» Неразборчиво были слышны какие-то причитания. Кричит женщина, значит, кто-то пытается ее изнасиловать или происходит что-то еще, но что именно – мне не приходит в голову. Я ускоряю шаг.

Если там несколько человек, то мне будет нелегко, я не помню, когда дрался в последний раз, хоть бы дубинка какая-то валялась на дороге, а то у меня же ничего нет. Вот опять крик, единственное мое оружие – это телефон. Начинаю бежать, собака бежит впереди меня и исчезает в темноте. Что будет, то будет – разберемся. Импровизация – лучшее оружие. Беру телефон в руку. Если ситуация не в мою пользу, то надо будет сразу звонить. Вот тропинка выскакивает на пляж, ноги завязают в песке, скорость падает. Бегу вдоль берега, глаза лихорадочно сканируют пространство пляжа.

После леса кажется, что луна освещает пляж очень ярко, и вот я вижу, как ко мне в сопровождении Муррея, взрывая ногами песок, сигналя, размахивая руками, отражая кожей серебряный свет, бежит голая женщина. Мои глаза впились в пространство за женщиной в поиске преследователей, но позади никого не было.

– Помогите, пожалуйста, – уже не кричала, а, задыхаясь то ли от волнения, то ли от бега, громко говорила она.

– Что, что случилось? – спросил я, оглядываясь по сторонам.

– Он утонул!

– Кто? – выкрикнул я. Я испытал что-то вроде облегчения: банды насильников нет, ложная тревога. – Что произошло, когда?

– Мы пошли купаться, отплыли от берега совсем недалеко, он вдруг захрипел, стал уходить под воду, хвататься за меня! Я испугалась!

– Когда это случилось?

– Да вот только что!

– Где?

– В озере!

– Где конкретно? Где в воду заходили?

– А-а, вон там, вон наша одежда на берегу… Мы от берега совсем близко были…

У воды в самой отдаленной части пляжа лежали два темных холмика одежды, обувь небрежно брошена рядом. Я включил телефон, он засветился ярко, как вторая луна, пробежал пальцем по экрану, набрал номер. Голос оператора. Я скороговоркой выпалил:

– Человек утонул. Пляж, озеро!

Передал телефон женщине:

– Объясняйте дальше, – и стал сдирать с себя майку и джинсы, подбежал к месту, где они заходили в озеро. Я посмотрел на поверхность воды. Справа поперек лежала, не шелохнувшись, лунная дорожка, на поверхности – ни единого признака движения: ни от ветра, ни от рыбы, ни от человека. Он где-то там, в толще воды, завис в черной невесомости глубины в нелепой расслабленной позе, его воля и сознание оставили его тело на произвол окружающего мира, сейчас он одинок, как никто в мире.

Мне стало его жаль. Мне стало жаль озеро – или озера: смерть в озере, мертвое тело в озере, дух смерти, как бензин, будет отравлять воду. Я взглядом определил сектор поиска и побежал в воду. Люди обычно тонут в первом метре глубины, и он должен быть совсем близко от берега, собака бросилась за мной. Когда вода поднялась выше колен, я сделал глубокий вдох, задержал дыхание и, вытянув руки вперед, нырнул. Лицо и грудь обдало холодом, я начал плыть под водой, широко раздвигая руки, надеясь наскочить, зацепить тело. Я попробовал открыть глаза в надежде различить хотя бы светлые пятна от лунного света, но тщетно – полная темнота, так что глаза лучше держать закрытыми, чтобы хотя бы вода их не раздражала. Я проплыл, сколько позволило дыхание, подгребая под себя податливую воду.

Надо подняться на поверхность глотнуть воздуха и переориентироваться. Ведь когда плывешь под водой, как и когда гуляешь по лесу без тропинки, всегда забираешь в одну сторону, всегда ведет по кривой. Я выгнулся, начал подъем и совершил глупость, непростительную для человека много ныряющего: пошел наверх головой, думая, что здесь совсем мелко, но под водой я шел параллельно дну и оказалось, что я глубже, чем думал. Мне нужно было пройти всю толщу воды до поверхности, я старался сделать это побыстрее и на всем ходу головой врезался в тело.

– Твою мать! – вырвалось у меня. Все произошло неожиданно, моя голова ударилась о спину, тело, как бревно, стало отплывать куда-то в сторону, нужен воздух, но и тело отпускать тоже не хочется. Я стал загребать руками уплывающее по обретенной от удара инерции тело, надеясь ухватиться хоть за что-нибудь, и в этот момент выплыл на поверхность.

Воздух. Вдох, выдох, вдох, выдох, вдох и опять ухожу под воду, быстро, пока не потерял ориентацию, пока он совсем рядом. Вот он, я легко нащупал его тело, руки скользнули по плечам, нужна голова, там волосы, за них можно крепко ухватиться, и вот голова – волос нет, лысый. «Мачо хренов! Нехорошо так о человеке… А вдруг просто облысел? Заткнись, просто заткнись!» Я двумя руками схватил его за нижнюю челюсть и притащил к себе, поднырнул под спину, обхватив его грудь рукой сзади, с силой начал выталкивать его и себя на поверхность.

Он без сознания, а может, уже мертвый, но это облегчает задачу вытащить его на берег. На поверхности я перехватываю дыхание, высунул его голову над водой, и дальше все просто – азбука спасения. Я гребу, буксирую тело к берегу. Всплыв над поверхностью, замечаю плывущую ко мне собаку. Только не хватало, чтобы Муррей начал забираться на меня, пытаясь помочь. Берег совсем близко, правой рукой я держу тело за грудь, обхватив его под мышками, сам на спине, левой рукой и ногами гребу к берегу, стараясь держать его голову над водой, при этом между гребками я сам ухожу под воду. Вот еще несколько гребков, и я чувствую дно.

Еще гребок, и я могу встать на дно, поворачиваюсь спиной к берегу, пропуская левую руку под мышкой тела, и обеими руками начинаю вытягивать его на сушу, пятясь, как рак. Покидая воду, тело быстро тяжелеет в моих руках. Я оглядываюсь, чтобы понять, куда лучше двигаться, где будет удобнее положить тело. Мельком замечаю, что женщина еще на телефоне, она чтото торопливо говорит в трубку.

Я вытащил тело на сушу и положил его на спину на склоне берега головой вниз. Женщина подбежала:

– Он живой?

– Не знаю, – переводя дыхание, ответил я.

Я опустился на колени с правой стороны тела, положил пальцы на правую сторону шеи, стараясь нащупать сонную артерию, но мое собственное дыхание и сердцебиение мешали сосредоточиться. Я сделал глубокий вдох, задержал дыхание, затем выдохнул, опять вдохнул и опять задержал дыхание, все мое сознание ушло в подушечки пальцев на шее тела, которое я только что вытащил из озера.

Под пальцами не было никакого движения. Я усиливал давление, ослаблял его, пытаясь найти правильное, чтобы не передавить артерию настолько, что пульсовая волна не пробьется к моим пальцам, и чтобы прикосновение не было слишком легким, таким, которое не ощутит движение крови. Я продвигал пальцы по стороне шеи вдоль мышцы – все мертво, никакого пульса, надо начинать массаж грудной клетки.

– Ну что? Он живой? – опять спросила женщина. Я махнул на нее левой рукой, чтобы она замолчала, продолжая держать правую на шее ее друга, и вдруг под моими пальцами пробежала слабая волна. Что это? Мне показалось или это и правда пульс?

– Тихо, – прошипел я и замер, сам перестав дышать. И вот вторая слабая волна под моими пальцами – это пульс, слабый, едва ощутимый, но пульс.

– Пульс, есть пульс, – скороговоркой выпалил я. Теперь надо восстановить дыхание, если дыхание не восстановится, то сердце остановится очень скоро. Он наглотался воды, это точно, но вода могла попасть и в дыхательные пути и теперь не позволяет воздуху двигаться в легких. Я в первый раз осмотрел вытащенного: он лежал на земле с раскинутыми в стороны руками, это был мужчина средних лет, точнее в свете луны сказать трудно, лысый, абсолютно голый, довольно атлетически сложен, ничего необычного: ни раны, ни крови, ни деформированных суставов. Я переместился ближе к животу, сложил ладони замком, положил их в область солнечного сплетения, выпрямил локти и всем телом резко качнул грудь незнакомца.