Страница 4 из 12
У отца был друг, который являлся счастливым обладателем автомобиля. По нынешним меркам это было «ведро», но в нищие девяностые владелец машины считался успешным человеком и не важно, чем он управлял. Но состояние машины оставляло желать лучшего. Это была американская классика, доведенная до состояния металлолома на колесах. В некоторых местах ее дно проржавело так, что, если убрать с пола коврики, можно было насладиться серыми тонами городского дорожного покрытия. Двери закрывались при помощи хорошего толчка плечом, трещина на лобовом стекле…перечислять проблемы этой колымаги можно очень долго, но техническое состояние машины не мешало ей каким-то чудом катать нас. Иногда этот друг приезжал за нами, и мы всей семьей ехали кататься по ночному городу. Просто ездили, любовались городом, слушали музыку, взрослые общались между собой. Я же, не встревая во взрослые разговоры просто прилипал своей моськой к окну и старался рассмотреть что-нибудь, что другие могли пропустить. Я смотрел на пролетающие мимо фонари, здания, деревья и мечтал, что когда-нибудь отправлюсь в путешествие по всему миру. Я погружался в свои мысли и мечтания с головой. Временами после таких прогулок мне снилось, как я мчу на мотоцикле по магистрали вдоль бескрайних полей, мимо небольших городишек. Впереди горизонт расправил объятия, а я просто еду, ветер треплет мне волосы, я ощущаю полную свободу, спокойствие и легкость. Просыпаясь после таких чудесных снов, я чувствовал разочарование от реальности, так резко накатившей на меня. Рите же наоборот нравилось поболтать со взрослыми, поумничать, доказать, что она уже не ребенок. С тех пор желтое освещение улиц будит во мне только положительные эмоции.
Зимой, когда мы выбирались всей семьей, отец любил катать нас с Ритой на санках. Но не просто катать. Он разбегался, таща санки за собой, на которых мы по очереди сидели, а потом резко поворачивал в сторону, унося нас в занос. Рита всегда старалась удержаться, ей не нравилось падать, но у нее это редко получалось. Санки переворачивались, она шлепалась в снег, я смеялся, она на меня обижалась и начинала гоняться за мной, чтобы «как следует треснуть по башке». А вот я время от времени специально падал с санок, кувыркаясь несколько раз, представляя себя главным героем в каком-нибудь боевике. Когда нам купили санки с рулем, я чуть не сошел с ума от счастья, много ли ребенку надо. Я понимал, что теперь могу скатиться с любой горки и при этом контролировать свой спуск. Естественно, я постоянно выруливал на какие-нибудь трамплины или просто поворачивал с заносом. Слетал по инерции и кубарем продолжал свой спуск, собирая за шиворотом снег. Мама тут же начинала переживать, что я себе что-нибудь сломаю, но на ее беспокойства отец всегда отвечал, «Ничего, крепче будет.». Просто обожал, когда мы всей семьей, будь то лето или зима, выбирались на прогулку. Я вообще любил, когда все родственники собирались вместе. Получалась целая толпа народу. Я и сейчас убежден, что большая семья – это здорово. Некоторые из моих знакомых считают, чем меньше людей в доме, тем лучше. Некоторые из них и вовсе не хотят заводить детей. Несомненно, каждое мнение имеет право на существование, но каждый раз, выслушивая подобные мысли, мне на ум приходят слова великолепного артиста Льва Константиновича Дурова, произнесенные им в фильме «По семейным обстоятельствам»: «Странные эти люди, люди! А неужели им так плохо вместе?! А неужели плохо, когда вечером за большим столом собирается вся семья?! Когда за таким столом собирается вся семья – дети, внуки, правнуки, три-четыре поколения, что ж здесь плохого, я вас спрашиваю?! Кому это мешает?! Малогабаритные квартиры, малогабаритная мебель и, прошу меня простить, малогабаритные семьи. Что же здесь хорошего?! От этого даже души становятся малогабаритными!».
Когда мы приезжали к бабушке с дедушкой по маминой линии, мы садились за один большой стол, кушали, а после играли в настольную игру «менеджер» или в карточную «бридж», это были наши семейные игры. Но отец не очень любил приезжать к маминым родителям, они недолюбливали друг друга. Поэтому нам удавалось собираться всем вместе очень редко. К маминым родителям мы ездили без отца. Когда же собирались у его родителей, народу становилось гораздо больше, так как к нам присоединялся дядя Боря со своими женой и дочкой – моей двоюродной сестрой. Как же было здорово наблюдать за улыбающимися лицами всех собравшихся вместе. Все были рады видеть друг друга, хотя и собирались редко. Но стоило только отцу и его брату выпить, как начиналось противостояние в попытке доказать, кто здесь альфа-самец. Праздник прекращался и все разъезжались. Их соперничество перерастало в побоище после каждого совместного употребления алкоголя. Доставалось всем, кто находился рядом в тот момент, и даже их родителям. Поэтому, когда мы видели, что отцы дошли до кондиции, сразу старались предотвратить бой за титул чемпиона и разъезжались по домам.
Родители мамы и отца не очень ладили между собой. Дедушка по папиной линии прошел вторую мировую войну, испытав на себе все «прелести» фашистской оккупации и партизанской войны, начиная с малолетнего возраста, а потом до пенсии служил в милиции. Он был консерватором, не всегда понимал шутки и сам шутить не очень умел, но был очень добрым и отзывчивым, готовым всегда и всем прийти на помощь человеком. Выпивал мало и только по особым случаям, выпил и спать. Дедушка по маминой линии в молодости был хулиганом, носил при себе огромный нож и даже, однажды, выкинул из поезда парня, который пытался ухаживать за бабушкой. Он был весельчаком, душой компании, так же помогал всем, кто к нему обращался. Любил выпить, но, если его не трогать, был спокойным, как танк. А если уж он начинал пить, то не успокаивался до тех пор, пока все запасы не закончатся. В связи с такими отличиями между ними мы очень редко собирались все и сразу, но если уж это происходило, то только у нас в квартире, на нейтральной территории. И каждый раз такие встречи проходили без единого конфликта, что делало их особенно ценными.
Так мы отмечали новый год. Для нашей квартиры было много народу, но в тесноте, да не в обиде. Все были на позитиве, праздничный гомон, запах мандарин, подарки, веселье и радостные близкие. Мы с отцом каждый год привязывали хлопушки к дверце холодильника, просили маму, которая год за годом покупалась на этот розыгрыш, достать что-нибудь из него. Она открывала дверцу холодильника, веревка натягивалась, хлопушка срабатывала, весь холодильник в конфетти, мама в испуге ругается на нас, а мы ржем, подходим к ней (но только аккуратно, чтобы не ударила) и обнимаем ее. «Да ну вас!», говорила она, отмахивалась и шла в комнату к гостям, продолжая веселье. В такие моменты и не думаешь о подарках, главное – что родные рядом. Замечательно встретили новый год, повеселились. Под конец все разъехались по домам. Мама убиралась, я и Рита помогали ей. Мама собралась подметать пол, он был весь усыпан конфетти и мишурой из хлопушек. «Что ты делаешь? Перестань! Праздник же! Пусть валяется!», сразу с агрессией выразил свое недовольство маме блюститель веселья. Она ответила, что праздник не исчезнет, если убрать беспорядок. На что он схватил ее за шею, подержал так, смотря ей в глаза бешенным взглядом и отшвырнул на пол. Швабра выпала из рук мамы, она с грохотом упала, ее лицо исказила гримаса боли. «Костя, ты что?», сказала она, смотря на отца снизу вверх и пытаясь забиться в угол. Как будто в углу было убежище, которое способно спасти ее от побоев мужа. В ее глазах отчетливо был виден страх, перед надвигающейся на нее расправой. Когда мама упала я как-то необычно, выдохнув всеми легкими, громко ахнул. Услышав меня, отец повернулся в мою сторону, взял за грудки и толчком отправил в полет на диван и опять повернулся к маме. Приземлившись на подушки, которые смягчили мое падение, я вскочил, схватил выпавшую из рук мамы швабру и со всей силы ударил отца по спине. Палка от швабры сломалась. А ведь до этого момента я всегда думал, что поднять руку или даже просто оскорбить своего родителя – это значит опуститься на самое дно…да я даже представить себе не мог как это вообще возможно. Но сейчас я не бил отца, я просто пытался защитить свою мать, родную женщину, которой угрожала опасность. Отец остолбенел, он явно не ожидал такого поворота событий. От неожиданности он растерялся и не знал, что делать. Мотая головой из стороны в сторону, смотрел то на меня, то на свою загнанную в угол в прямом и переносном смысле, жену. Спустя несколько напряженных секунд, ведь мама и я ожидали худших последствий, отец махнул на нас рукой и со словами «Ну вас на х.…й.» направился в коридор. Быстро оделся и вышел из квартиры, со всей силы хлопнув дверью.