Страница 84 из 185
А Кэтти-Блэк, не обращая внимания на хлопоты Лампи, все лежала и лежала. Она уже не пыталась собраться с силами, встать и начать расспрашивать, мол, что случилось, почему я потеряла сознание. Все уже было ясно, как день. Правда, кошка мучительно пыталась вспомнить, к какому же выводу она пришла с Шифти до того, как упала в обморок. Что-то связанное с розой… Роза — цветение, кошка — болезнь… Нет, кажется, не та ассоциация. Тогда какая же? О, больная бы сейчас отдала бы все на свете, чтобы вспомнить. Но при любой попытке вскопать хоть что-нибудь из недавних событий голова начинала мучительно болеть. Не в силах выносить мигрень, одолевшую обезболивающее, девушка переставала думать и смотрела в потолок.
Наконец по коридору разнеслась трель звонка. Было слышно, как школьники гурьбой вываливают в коридор (что удивительно, учеников было всего двенадцать, а шуму от них было, как от четырех классов по двадцать животных), как кто-то с кем-то ругается, чей-то смех. Через минуту в кабинет вошел Шифти. Он вел за собой Сниффлса. Тот сначала недоуменно смотрел на енота, пытаясь понять, почему вор привел муравьеда в медпункт. Но когда он увидел больную и ее состояние, то сразу до него все дошло. Он сразу же подошел к кошке и стал осматривать ее, касаясь своими пальцами ее лица, тела. Девушка не обращала на это внимания.
— Ты говоришь, что она вот так вот взяла и упала в обморок? — спросил Ботаник у Ворюги.
— Да, — ответил тот. — Прямо ко мне в руки. Совершенно неожиданно.
— Очень странно… — проговорил Сниффлс, потирая подбородок. — Мне кажется, это все из-за преждевременной выписки из больницы. Я ведь ее честно предупредил…
— Ты подожди ее обвинять, а? — Шифти немного выпятил грудь и надвинулся на ученого. — Может, тут дело не в этом? Насколько я помню, даже если кто-то преждевременно выписался, то через пару дней он обязательно выздоравливает.
— Тогда в чем же? — с ноткой иронии спросил муравьед. — Может, ты знаешь диагноз?
— А может и знаю, — дерзко ответил енот. — Я полагаю, что дело все в розе.
— Какой розе?
— А вот в этой, — с этими словами старший близнец протянул Сниффлсу розу необычного вида. — Я подарил этот цветок кошке полторы недели назад. Он стоял у нее в комнате все это время. Как мне Кэтти рассказывала, эта роза цвела даже тогда, когда вода в стакане заросла микроскопическими водорослями. И даже в ее сумочке она продолжала цвести. Ты посмотри, посмотри это растение. Может, поймешь что-нибудь своими мозгами.
Не обращая внимания на оскорбления, Ботаник действительно стал осматривать розу. Лепестки, листья, стебель, маленькие шипы, кончик стебля — ничего он не упустил из виду. А затем он снова посмотрел на больную, на ее безучастное лицо, на ее исхудалую фигуру, потрогал шерстку. Шифти видел, как сейчас муравьед напряженно думает, анализируя свои наблюдения и составляя единую картинку. И, пожалуй, сейчас у него в голове проносились те же ассоциации, что и у вора час назад: роза — кошка — роза — кошка, цветение — болезнь — цветение — болезнь. Глаза у ученого округлились, и он с некоторой опаской посмотрел на енота. «Сейчас дойдет», — ухмыльнулся тот, считая про себя до трех.
— Ты полагаешь, — сказал Сниффлс, как только Ворюга таки досчитал. — Что дело именно в розе?
— О, проснулся, — с сарказмом ответил старший близнец. – Да, полагаю. Я в этом уверен.
— Но ведь у тебя эта гипотеза ничем не подкреплена.
— И что ты предлагаешь?
— Я хочу обследовать розу, посмотреть на нее под микроскопом. Потом я должен сделать анализ крови у госпожи Кэтти-Блэк. На это уйдет какое-то время, и…
— Чего ты тогда тут стоишь и балаболишь? — грубо прикрикнул енот в шляпе. — Давай доставай все, что тебе нужно, проводи обследование!
— Но скоро урок, я не могу его пропустить! — попытался возразить Ботаник.
— Мне тебе в глаз дать или как? — Шифти надвинулся на муравьеда. — К черту уроки, тут кошка помирает! Как там у вас в клятве Гиппократа? «Прежде всего, не навреди»? Так давай шуруй, обследуй! Сделай хоть что-нибудь полезное, вытащи ее из той задницы, что ее сейчас убивает!
— Ладно, ладно, ладно, — ученый примирительно поднял руки. — Сейчас быстро сбегаю в кабинет биологии, заберу приборы.
И он едва ли не пулей выбежал из медпункта, оставляя Лампи и Шифти наедине с больной. Лось с недоумением смотрел на вора, а тот, не обращая внимания на взгляд дока, приблизился к кошке. Та смотрела по-прежнему в потолок. Казалось, она вообще не слышала этого диалога и этого порыва старшего близнеца. Она о чем-то думала. Но при виде Ворюги ее взгляд прояснился, а маленькая ручка переплела свои пальцы с грубоватыми пальцами парня. Енот в шляпе покрылся румянцем. Он коснулся своей второй рукой ее щеки и стал тихонько трепать поредевшую шерстку бакенбард. Голова больной повернулась, носик уткнулся в ладонь и глубоко вдохнул.
— Шифти, — прошептала Кэтти, но это ей явно давалось с трудом. — Твои руки… Так приятно пахнут.
— Тише, тише, — успокоил ее Ворюга, опасаясь, как бы Дылда ничего не услышал. — Все в порядке, сейчас мы тебе проведем обследование.
— Кто «мы»? — недоуменно спросила девушка. — Разве ты?
— Ну ладно, Сниффлс, — признал старший близнец. — Сейчас он посмотрит на розу…
— Роза? — прервала его кошка. — Какая роза? Ах да, эта… — она повернула голову в сторону цветка. — А она так прекрасна… Цветет. Что это? — тут ее глаза округлились, и она затравленно посмотрела на розу. — Что с ней происходит? Нет! Уберите ее от меня!
Он стала ворочаться на койке, со страхом глядя на цветок. Шифти недоуменно посмотрел на больную, а потом на растение. Ничего страшного не происходило, роза все так же стояла в пластиковом стакане и цвела. Однако пациентку она почему-то пугала. Ворюга пригляделся, но ничего сверхстрашного не обнаружил. Тут его посетила весьма неприятная мысль. Он взял обеими руками кошку за лицо и вгляделся в глаза. Они были расфокусированы, зрачки сужены до предела. «Неужели у нее начались галлюцинации? — с испугом подумал Ворюга. — Что же делать, что же делать?».
Но додумать он не успел. Потому что буквально на этой мысли в кабинет влетел Лифти. Он был вне себя от злости, но на лице он этого не показывал. Только было слышно его глубокое злобное дыхание. Зрачки не были сужены, но цвет радужных оболочек сменился на оттенок крыжовника, а это был верный знак — Хитрюга был готов рвать и метать, даже убивать. Чуткое ухо Шифти также уловило тихое рычание. Хвост у младшего близнеца не двигался, лишь едва заметно дрожал, порываясь махать из стороны в сторону. Енот без шляпы быстро осмотрел медпункт. На Лампи он не обратил никакого внимания. Но когда глаза цвета крыжовника остановились на старшем брате и на кошке, то они налились кровью, Лифти быстро подошел к Шифти, схватил его за плечи и потянул на себя.
— Вот ты где шляешься? — прошипел он. — А я-то думаю, чего это он прогуливает уроки? Сначала, видите ли, подумал, что ты пошел на какое-то дело, грабануть решил по-тихому, чтобы потом вместе со мной поторговать во дворе, — Хитрюга не обращал внимания на то, что у этого монолога был свидетель. — Но как только я услышал и увидел, как ты уволок с собой Сниффлса, то сразу понял, что тут что-то не так. Однако решил не спешить с выводами, подслушал под дверью. Теперь ты попался! Ты у меня на мушке, ха!
— Отстань! — Ворюга оттолкнул от себя брата. — И не кричи так!
— А что так? Ах да, тут же у нас больная. Ты же за нее волнуешься, переживаешь. Значит так, — он поднял палец. — Сейчас ты идешь со мной. Оставляешь эту шельму ко всем чертям, пусть с ней произойдет что угодно.
— Я никуда не иду! — енот в шляпе уперся, когда младший близнец потащил его за руку. — Я останусь здесь! Отстань от меня, иди отсюда!
— Ну, все, меня достала твоя влюбленность! Видимо, наш прошлый разговор на тебя никак не повлиял. Придется использовать самые крайние методы! — с этими словами Лифти набросился на Шифти, от души награждая того своими точными и методичными ударами.