Страница 68 из 185
— Ничего я в нее не влюбился! — продолжал упираться старший брат, несмотря на всю очевидность обратного. — Тебе только так кажется! Может, у меня просто такое… Эм… Обострение, о!
— Ага, весеннее? В начале осени? Не, брат, так не бывает. Хватит уже отнекиваться, ты и сам прекрасно понимаешь, что я прав. Ты влюбился. И я давно уже хочу с тобой об этом поговорить.
— Не о чем нам с тобой говорить. И вообще, мне нужно идти, — с этими словами Ворюга встал и направился в сторону выхода, но Лифти преградил ему дорогу, одновременно поворачивая замок. – Эй, ты что творишь? Ты тут что, меня запереть решил? А ну дай мне пройти! Или я с тобой драться буду!
И енот в шляпе набросился на младшего близнеца, размахивая кулаками почти в слепую и особо не целясь. У него была одна цель: оглушить брата, отпереть дверь и срочно куда-нибудь уехать, уединиться. А лучше еще раз попытаться проникнуть в больницу. Но на этот раз он недооценил Лифти. Тот ловко отпихнул от себя Ворюгу, повалил его на спину и сам сел ему на грудь, прижимая своими ладонями его руки к полу и не давая стряхнуть себя. Ворюга дергался, брыкался, лягался, даже попытался укусить Хитрюгу за руку, но тщетно. В конце концов, старший енот выдохся и перестал сопротивляться, лишь с ненавистью посмотрел на брата, не скрывая своего злобного оскала и даже тихого предупреждающего рыка.
— Успокоился? — как бы между прочим спросил енот без шляпы. — Вот и отлично. А то лично мне бы не хотелось прибегать к крайним мерам и связывать тебя, как сумасшедшего. Может, мы с тобой поговорим спокойно? Как брат с братом? Ты мне сейчас расскажешь обо всех своих чувствах, обо всех своих мыслях, а я попытаюсь тебе помочь. Идет?
— Да чтоб ты провалился сквозь землю, подонок! — зашипел старший брат, снова попытавшись сбросить с себя близнеца. — Сейчас же отпусти меня, гад!
— Что ж, ладно, ты сам напросился, — с этими словами Лифти замахнулся и как следует ударил кулаком Шифти прямо промеж глаз, отчего у последнего глаза закатились, и он потерял сознание.
Очнулся Ворюга довольно скоро, сидя на стуле. Голова у него заболела жутко, он простонал и встряхнулся. Попытавшись встать, енот обнаружил, что руки его были связаны за спинкой. Это крайне удивило его, а потом, поняв, что происходит, еще и взбесило. Он с еще большей ненавистью посмотрел на брата, стоявшего перед ним и ехидно ухмыляющегося. Хитрюга же деловито прошелся вокруг брата, укоризненно цыкнул пару раз, а потом с тоном матери, застукавшей своего ребенка за очередной шалостью, сказал:
— Ну как же так можно нападать на своего братца, а? Это совсем не дело.
— Позволь напомнить, дорогой мой братец, — с иронией ответил Шифти. — Что еще совсем недавно ты на меня вот так же подло напал, разбил мне нос, из-за чего я два дня корявил свое произношение.
— Не важно, — отрезал енот без шляпы.
— Да? А что тогда важно?
— Важно сейчас твое поведение, — Лифти взял Ворюгу за подбородок и притянул к себе. — Ты слишком увлекся этой любовью. Пора бы уже, наконец, проснуться и вернуться в реальный мир!
— Я в реальном мире! И хватит так делать, — енот в шляпе отнял лицо и отвернулся.
— Ага, румянец-то появился, — улыбнулся младший близнец. – Все, хватит уже сопротивляться. Ты влюблен. В эту кошку. И не надо опять отнекиваться. Иначе почему ты побежал за этой шельмой, когда та, услышав оскорбления от Каддлса, убежала со школьной спортплощадки?
— По той же причине, что и Тузи с Расселом. Но они же не влюблены в нее. А значит, и я тоже.
— Но ведь потом, когда она приходила в школу, ты на нее заглядывался. А затем ты кинулся, как влюбленный придурок, спасать ее от взбешенного Флиппи, хотя сам мог потерять не только свой хвост, но и свою, черт возьми, шкуру!
— Знаешь, Сэверз тоже побежал спасать ее, и, между прочим, первый так поступил. Но он тоже не влюблен. В общем, так, — енот в шляпе встал со стула и протянул ошалелому Лифти веревку, потирая свои слегка затекшие запястья. — В следующий раз, если решишься на такой, можно сказать, «сурьезный» разговор, придумай лучше, как меня связать так, чтобы я не смог освободиться. И найди более весомые доказательства того, что я влюблен. Ведь я мог заглядываться на кошку совершенно по другим причинам. А вдруг я просто изучал ее на предмет ограбления или на предмет взятия в заложницы? Так что ты себя сейчас выставил просто дураком. Хорошо, что только при мне, а не при всех, иначе бы ты не отделался от толпы смеющихся тебе в спину одноклассников. Адьес, амиго!
— Подожди, мы не закончили! — Хитрюга крепко схватил брата за плечо. — Ладно, пусть. Ты не влюблен. Тогда докажи мне это! Или я, твой родной брат, или эта кошка, эта проклятая девушка!
Шифти встал как вкопанный. Впервые в жизни его брат ставил ему такие жесткие условия. Вообще, они много раз так ругались. И два года назад была примерно такая же ссора, а все из-за Сплендида, которого они тогда избили до полусмерти (не без помощи Криптореха), но потом их замучила совесть, и они его достаточно долго лечили. Однако и тогда при конфликте между братьями таких условий типа «Или я, или он» не было и в мыслях ни у одного из енотов. Но сейчас… Енот в шляпе ошалело посмотрел на младшего, словно пытаясь найти в его взгляде что-то такое, что дало бы ему понять: его слова были несерьезны, это была пустая угроза. Но мелкий брат смотрел абсолютно серьезно.
— Слышь, Лифти, — с некоторой опаской проговорил Ворюга. — Вот ты сейчас сам себя-то слышал? Ты сам-то понял, что ты только что сказал?
— Вполне, — ответил Хитрюга. — И я могу повторить: или я, или эта девушка. Выбор за тобой. Что, слабо доказать, что ты не влюблен? Или же ты все-таки подвержен болезни любви?
— Ничему я не подвержен! — вконец взбесившись, выкрикнул Шифти. — И я смогу тебе это доказать!
— Вот и отлично. Завтра же и проверим.
— Это как?
— А вот мы завтра с тобой вместе пойдем на большой куш. Вот там-то мы и узнаем обо всех твоих чувствах. Если то, что ты утверждаешь — правда, то мы с тобой уже вечером будем купаться в деньгах всех этих жителей-олухов. Если же нет, то я вынужден принять самые крайние меры. Идет? — и енот без шляпы протянул брату руку.
— Идет! — старший близнец даже с каким-то азартным задором пожал в ответ. — Но если ты мне проиграешь, то целую неделю потом будешь моим молчаливым рабом. Будешь выполнять все мои пожелания, едва ли не любой мой каприз.
— А если ты проиграешь, то ты будешь моим молчаливым рабом. Причем две недели. И я на двести процентов уверен, что я прав.
— Хе, мечтай дальше!
На следующий день рано утром братья уже подъезжали на своем грузовике к конфетному заводику. Там в принципе никакой охраны не было. Правильно, какому дураку может прийти в голову ограбить небольшой завод сладостей? Ради чего? Однако у братьев были свои планы на будущую добычу. Естественно, они не собирались ее полностью присваивать себе. Но они точно знали, кому они могли сплавить большую часть кондитерских изделий за приличную сумму. Поэтому грузовичок, успешно и тихо обогнув будку охранника, без труда проникла на территорию завода. Со стороны камер наблюдения приехавшая машина выглядела как очередной грузовик для погрузки готовых продуктов (братья заранее наклеили эмблему фабрики), поэтому никаких подозрений возникнуть не могло.
Припарковав грузовик ближе к аварийному выходу, Лифти и Шифти, переодевшись в типичных грузчиков, дабы уж совсем не вызывать подозрений, проникли через запасный выход на завод. Им пришлось постоять с минуту, чтобы привыкнуть к сильному сладкому запаху и к обилию цветов радуги на конфетах. Натти бы на фоне этого гигантского калейдоскопа просто слился бы. Полностью адаптировавшись в атмосфере заводика, близнецы присмотрелись к общему плану здания. В принципе, это место было идеальным для совершения преступления. Ну, может быть, и не совсем преступления, как думали братья. По их мнению, столько конфет, сколько они собирались утащить, начальство фабрики не заметит, и этот убыток не повлияет на их общий доход. Ну, а если и повлияет, то это будет только на руку, поскольку это даст им больше шансов заработать на кондитерско-мошенническом поприще. Полностью продумав свой план действий, близнецы кивнули друг другу и разошлись в разные стороны.