Страница 61 из 185
— Комично, — проговорила Кэтти-Блэк.
— Да, неплохо рассказал, — послышался тоненький голосок от дверей. — Вижу, ты все-таки запомнил урок.
Натти резко обернулся и увидел Гигглс. Та стояла, уперев руки в боки и отбивая ножкой кафель, строго смотрела на него. Видимо, она полностью слышала его рассказ и его мнение, и ей это, мягко говоря, не понравилось. Сладкоежка, поняв, что только что попал впросак, отложил письмо, встал и смущенно засмеялся. Его косой глаз начал делать неуверенные обороты, словно извиняясь. А потом, догадавшись, чего от него ждут, бельчонок вздохнул, прилепил назад отпавшие от его шкурки конфеты и собрался уйти, как тут его взгляд остановился на недоеденной шоколадке. Уловив, куда он смотрит, кошка слабо улыбнулась и сказала:
— Бери себе. Все равно ты ее уже начал есть, чего уж пропадать добру. Ты можешь, кстати, и коробку конфет взять. Оставь только ту, вторую шоколадку.
— Зачем?
— Просто, — ответила Кэтти. – Я, кажется, догадываюсь, кто ее мне прислал. И хочу, чтобы этот подарок остался у меня.
— Ну ладно.
Натти недолго думая взял шоколад от Каддлса, коробку и с превеселым видом направился к выходу. Гигглс отступила на шаг, а потом, когда гость оказался очень близко от нее, еще на один. Видимо, она не очень хотела иметь тактильный контакт с этим липким бельчонком. Наконец, когда дверь палаты закрылась, она вздохнула и подошла к койке.
— А он ничего… — сказала задумчиво Кэтти-Блэк. — Во всяком случае, веселый. От него как-то настроение поднимается.
— Да ну его, — отмахнулась Смешинка, доставая шприцы. — Хотя, действительно, он вполне себе симпатичный. Но он ничего, кроме сладостей, не любит. У него даже ни разу ни одного реального романа не было, хотя ему тоже уже семнадцать лет. Только вот какие-то грезы о свадьбе с большой коробкой конфет.
— И ты бы не стала меня сводить с этим парнем? — с ноткой усмешки спросила кошка.
— В смысле?
— Ну, ты же мне в письме сказала, мечтаю ли я о парнях, все такое…
— А, ну да. С Натти бы я точно никого не сводила. Вряд ли он хоть кого-то полюбит.
— Не знаю… Вот в Элис бы, наверное, он влюбился бы…
— Ой, а кто такая Элис? — с неожиданным любопытством спросила Гигглс, одновременно вводя инъекцию в плечо пациентки (там были необходимые препараты для поддержания жизнедеятельности).
— Да так, моя двоюродная сестра. Лисица.
— Да ты что? В самом деле, лисица?!
— Ну да. Чего тут удивительного? — Кэтти-Блэк недоуменно посмотрела на медсестру.
— Ну, просто я не могу себе представить, чтобы лисы и кошки были друг другу родней. Ведь они же относятся к разным видам животных по систематике!
— Этому тебя на биологии так научили? — усмехнулась кошка. – Ну, в целом да. Но просто у нас общие прапрапрадед и прапрапрабабушка были лисом и кошкой соответственно. Мне мама рассказала. А у этой пары родилось трое: черная и белая кошки и рыжий лис. Вот с тех пор у нас три родовые линии: я — Блэк, Элис и Луис — Фоксы и Кэтти-Уайт — Уайт соответственно.
— Ух ты, как интересно! — протянула Смешинка. — Слушай, ну, а почему ты решила, что эта твоя Элис влюбит в себя Натти?
— Насколько я помню, она точно так же просто обожает конфеты. Особенно молочные коктейли. Правда, я давно ее не видела, она вместе со своим братом переехала в Хэппи-Нью-Сити… На воровском поприще они решили там преуспеть.
— То есть как это «на воровском поприще»? — Гигглс изумилась. — Неужели они воруют?!
— Как это ни печально, но да.
— Ужас какой…
— Ну не знаю. Главное, чтобы они меня не грабили. И главное, что их не посадили еще ни разу. Ладно, проехали. Слушай, ты не могла бы мне прочитать письма? А то Натти успел только твое письмо прочитать.
— Сейчас. Какое хочешь? — бурундучиха стала просматривать нераскрытые конверты, пока не остановилась. – Ого, вот это да! Сколько марок! Это из Хэппи-Биг-Тауна. От Билли-Дога. Читать?
— Нет… Хотя ладно. Читай.
Гигглс аккуратно разорвала конверт, хотя на пол все равно посыпались марки. После некоторой уборки бурундучиха вытащила листок, расправила его, поскольку письмо отчего-то помялось, и стала читать:
Милая Кэтти!
Уже неделю я сижу у своего компьютера и жду от тебя хоть каких-нибудь вестей. Но мне ничего не приходит. Я буквально потерял всякий сон, каждую ночь хожу в своей комнате из угла в угол, думаю, что же могло случиться с тобой? Ведь ты никогда не отмалчиваешься без уважительной причины.
Может, с тобой случилось что-то серьезное? Что-то страшное и опасное? Пойми меня правильно, я просто за тебя очень переживаю и волнуюсь. Я чувствую себя ужаснее некуда. Ведь это я тебе посоветовал поехать в Хэппи-Долл, и я даже не удосужился узнать хотя бы, что это за поселение такое. Вдруг там небезопасно?
Впрочем, сокрушаться уже бесполезно. Ты уже там, а я связан по рукам своей работой. Меня-то никто не заменит, я в своем роде единственный сыщик. Кстати, твои коллеги, Хаунд и Кэррион-Кроу, спрашивали о тебе. Говорят, что очень скучают по своему прежнему судмедэксперту (Гигглс недоуменно взглянула на пациентку) , очень хотели бы вернуть тебя в наш отдел. Но ты же знаешь нашего начальника. Зверь, а не босс. В последнее время он как будто с цепи сорвался: все время давит на нас, требует от нас большей продуктивности и ускорения темпа раскрытия дел. В общем, нам от него никакого покоя нет. Разве что ночью у себя в квартире за старым добрым ноутбуком.
Слушай, я все хотел спросить тебя: как тебе мой подарочек? Ну, кулон? Нравится он тебе? Носишь ли ты его? Если нет, ты можешь прислать его обратно. Конечно, это может меня огорчить, но я пойму все, если что. На всякий случай я прислал тебе с этим письмом несколько старых фотографий. Надеюсь, они поднимут тебе настроение и дадут тебе приятные воспоминания.
Остаюсь твоим верным псом и другом,
Билли-Дог
После прочтения письма Гигглс достала фотокарточки. Их было три. Медсестра стала с огромным интересом разглядывать снимки, совершенно позабыв о том, что они на самом-то деле предназначались вовсе не ей. Кэтти-Блэк между тем терпеливо ждала, понимая чистое женское любопытство и резонно решив не мешать девушке удовлетворять свой интерес.
— Какой этот пес, однако, красавец! — с восхищением сказала Смешинка. — Прям нет слов! Атлет!
— Ну, уж сразу атлет, — шутливо заметила кошка. — Он просто натренированный боец, вот и все.
— Мне кажется, или у вас с ним были очень теплые отношения? — хитро сощурясь, спросила бурундучиха.
— Нет! — воскликнул пациентка испуганно. — Вовсе нет! Он просто мой друг, вот и все. Ничего личного.
— А все-таки?
— Не приставай ко мне с такими расспросами, а? — внезапно резко попросила Кэтти-Блэк. — Если честно, мои отношения с этим псом тебя никоим боком не касаются. Я не хочу, чтобы кто-то лез в мое личное дело. И я никому, даже самому близкому существу не расскажу об этом. Поняла?
— Ладно, ладно, поняла, — Гигглс примирительно подняла руки, кладя фотографии на стол. — Так бы сразу и сказала. Кстати, тут одно письмо осталось. Оно было прикреплено к оставшейся шоколадке. Странно, подписи нет… Кто бы мог написать?
— Я, наверное, догадываюсь, кто.
— Кто же?
— Я не могу этого сейчас сказать. Лучше прочти, пожалуйста.
Бурундучиха, пожав плечами и поняв, что лучше уже не перечить пациентке, снова аккуратно разорвала конверт. Внутри был небольшой листок, но исписанный с обеих сторон очень неаккуратным почерком, кое-где потекшие чернила скрывали буквы, а кое-где листок был даже порван. Да и сама бумажка была не первой свежести — немного пожелтевшая. Гигглс невольно поморщилась от такого письмеца, но увидев выжидающий взгляд кошки, вздохнула и прочитала:
Привет, кошка. (Смешинка хмыкнула от такого «некультурного» приветствия)
Извини, что называю тебя так, но по правде говоря я, дурак, так и не узнал твое настоящее имя. Надо было тогда еще, при нашей первой встрече узнать. Ну да ладно, не в этом суть. Как-нибудь позднее обязательно узнаю.