Страница 183 из 185
Тут он заметил какую-то странную фигуру, возникшую в дрожащем от пламени воздухе. Она была очень необычной, худой, словно бы на скелет набросили монашескую сутану, а череп закрыли капюшоном, чтобы не сразу распознали в ней останки кого-то уже давно умершего. В костлявых руках этой фигуры виднелось что-то вроде обыкновенной косы для покоса урожая зерна, только увеличенной в два раза. Но самое главное — в бездонных глазницах черепа енот различил два огонька василькового цвета.
То была Смерть. Не просто смерть, приходящая в виде вечного сна, а самая настоящая Смерть с косой, которая стоит у изголовья кроватей тех людей, кому она откроет дверь в новую жизнь. Невозможно было понять, то ли она была галлюцинацией, то ли игрой воображения умирающего от угарного газа мозга Лифти, то ли она была самой настоящей, материальной. Скелет тихо приложила палец к зубам, словно бы просила опешившего енота не выдавать свое присутствие, после чего она тихонько подошла к койке с пленным Шифти, одним ловким движением косы надрезала цепи, а затем пальцем указала на разбитое зеркало в золотой раме. И исчезла, скрывшись в темноте, в тени деревьев.
Хитрюге не нужно было более объяснять, что и как нужно было делать. Он понял все намеки пришедшей на помощь невесть откуда Смерти. Повернул свое лицо обратно, смело посмотрел в глаза Доктору, улыбнулся и сказал довольно тихо:
— Что, хочешь услышать мои последние слова, да, ящерица?
— Что? — демон чуть наклонился, подставляя свое перепончатое ухо. — Говори громче, тварь ты дрожащая, я хочу услышать ясно и отчетливо, что ты хочешь сказать на прощание перед своей смертью!
— Я хочу сказать тебе, железножопый… Брат, лови! И ломай зеркало!
И Лифти метко бросил напильник в сторону койки. Шифти быстро среагировал, поймал орудие бегства, допилил сдерживавшие его цепи, встал, придерживаясь одной рукой за живот, подбежал к зеркалу и опрокинул его на кафельный пол.
Звон окончательно разбитого стекла. Осколки всевозможных размеров и форм, летящие во все стороны словно снежинки в зимнюю погоду. Странные голоса, похожие на голоса всех жителей Хэппи-Долла, скрытые в звоне и треске. А потом — крик. Такой же крик, как и при поломке диктофона. Синий дым, появившийся из-за уже полностью потемневшей рамы, взвился над руинами, что-то прокричал и на большой скорости унесся ввысь, в небо, да так, что от его неожиданно резкого старта погас адский огонь на круге Жертвы.
Снова Доктор почувствовал неимоверную слабость. Ноги ослабли, и он осел на землю, невольно отпустив младшего близнеца. Дышать драконикусу стало гораздо труднее и тяжелее, в горле чувствовалось что-то острое, словно он только что разом оглушил целую банку перца чили. Ошейник, браслет и колодки засверкали, явно свидетельствуя о том, что вскоре демону придет черед возвращаться в Тартар. И вот это было своего рода последней каплей в выдержке Доктора, в его терпении и адекватности. Он вышел из себя окончательно, теперь в его голове не было места ничему разумному, только безумному.
— Ах вы мрази… — зарычал он, вставая и исподлобья глядя на реабилитировавшуюся троицу. — Так вас, оказывается, совсем непросто достать, как я думал… Ну почему вы постоянно мне мешаете?! Почему вы все время вставляете мне палки в колеса?! Я просто хочу вас уничтожить! — тут он истерически закричал, уже походя на вышедшего из себя зверя, которого постоянно преследовали неудачи. — Я что, разве много прошу?! Я разве многого хочу?! Ах, ну да, вы ведь тоже жить хотите, вы тоже хотите быть счастливыми, веселыми, бла-бла-бла… Ха-ха-ха-ха-ха… А знаете что? Да я на ваши все эти чувства и розовые сопли плевал с сорокового этажа! Да! Плевал!!! И много раз!!! Мне абсолютно похер на ваши мечты, меня абсолютно не колышет, что вы чего-то хотите добиться!!!
Демон отвернулся от енотов и кошки, сжав руки в кулаки. В этот момент он больше всего походил на ребенка, которому не купили новую игрушку. Лифти, Шифти и Кэтти-Блэк недоуменно переглянулись друг с другом, уже ничего не понимая. Только что перед ними находился демон, повелевавший их смертями, а теперь это был просто капризный драконоподобный ящер, которому помешали сделать что-то плохое. Непонятно было, как на это все нужно было отреагировать. Смеяться ли? Или же будет разумно просто уйти восвояси, пока еще есть возможность? Троица предпочла второе.
— Ну и куда это вы собрались?! — едва заслышав шаги, Доктор резко развернулся и зыркнул на замерших животных уже безумным взглядом. — Я ведь еще не отпускал вас! И не отпущу!!! Вы меня довели, сучары, теперь я не буду более с вами церемониться!!! Теперь я вас всех уничтожу навсегда!!! Вас более никто не вспомнит, вы больше никогда не увидите эту чертову землю!
Драконикус встал на все свои четыре лапы, встал в позу хищника, а потом прыгнул. Прыгнул очень высоко в сторону Кэтти-Блэк. Он уже приготовил свои когти, вокруг рта образовалась пена, на шее вздулись вены, хвост дрожал, готовясь потом вонзиться в чью-то плоть и влить яду, сам демон начал издавать истерический смешок, как вдруг…
Кулон с цифрой 1 на шее кошки засверкал, засиял и ослепил всех присутствовавших. Все погрузилось в ослепительно белый свет.
Кэтти-Блэк открыла глаза только через минуту после того, как почувствовала, что ничего не происходит. Огляделась. То, что предстало ее взору, было не похоже ни на что. Вернее, было похоже… На вокзал Хэппи-Биг-Тауна, с которого она отправлялась в Хэппи-Долл. Только вот он был весь белый, словно бы из чистейшего мрамора, известняка и кое-где из жемчуга. А еще тут вообще не было ни одного пассажира, ни одного провожающего. Было довольно странно… Но в то же время абсолютно не страшно. Будто здесь ничто не угрожало кошке, она была здесь в полной безопасности.
Тут девушка услышала какой-то странный стон. Обернувшись на звук, Кэтти увидела перед собой дракона, стоявшего на коленях и согнувшегося в три погибели. Его чешуя медленно выпадала, образуя вокруг него эдакий круг из металлических лепестков. Все тело драконикуса было облито кровью, которая вытекала из протертой кожи на руках, щиколотках и шее. Казалось, что чешуйчатый неимоверно страдал, и он мечтал лишь об одном — избавиться от оков и вновь обрести свободу.
— Ему уже ничем не помочь… — тут послышался голос, давно знакомый Кэтти-Блэк, но так давно ею не слышимый. — Тьма полностью поглотила его душу. А ведь когда-то давно он был славным дракончиком, подававшим надежды.
— М… Мама? — кошка резко обернулась и встретилась взглядом с ее мамой.
Высокая черная кошка. Но очень красивая, таких на свете только поискать. Ее черная шерстка переливалась в свете этого странного места, чем очень походила на серебро. Ушки, при жизни вечно прижатые к голове, сейчас стояли торчком и прислушивались к каждому шороху. Большой хвост, оканчивающийся белым концом, махал медленно из стороны в сторону. Усы плавной дугой висели. Сама кошка стояла, смотрела на Кэтти-Блэк и ласково улыбалась, казалось, даже глаза ее, вечно грустные отчего-то, улыбались.
— Мама! — воскликнула девушка и подбежала к своей матери, крепко обнимая ее. — Но… Но это получается, что я… Я умерла?
— Нет, — тихо и нежно ответила женщина, поглаживая дочь по непослушным волосам. — Но это была твоя последняя ненастоящая смерть.
— Значит я… Все-таки проснусь завтра? Вместе с Шифти, да?
Тут лицо матери стало каким-то грустным, таким, какое оно всегда было при жизни, как запомнила Кэтти-Блэк. Она взяла свою дочь за руку и куда-то повела, уводя все дальше и дальше от драконикуса, оставляя того и дальше страдать в своих серебряных оковах.
— К сожалению, доченька, тебе придется повременить с жизнью на земле, — начала она. — Когда ты одолеешь этого демона, то у тебя закроется доступ в мир живых. Дело в том, что будет просто некому тебя оживлять.
— Нет… — Кэтти-Блэк замотала головой, не веря своим ушам. — Нет! Нет, нет, нет, нет, как же так? Я ведь… Я ведь только начала по-настоящему жить! Я не могу, просто не могу умереть! А как же мой Шифти? А как же наша семья? А мои… Мои будущие дети? Как же быть с ними? Если я не вернусь… То как Шифти это перенесет?