Страница 148 из 185
— Сниффлс и Гигглс, — незнакомец снова стал вещать, как только карусели вновь остановились. — Они не друзья, но давние знакомые. А также коллеги по работе в центральной больнице Хэппи-Долла. Сниффлс — самый умный житель этого маленького городка. В свободное время изобретает какие-нибудь чудо-машины, однако это довольно часто обходится ему боком. Также изредка пытается съесть муравьев, но и тут ему везет не больше. Гигглс — самая развязная девчонка. Меняет парней как перчатки, хотя утверждает, что ее постоянный парень — Каддлс. Выбирай: добросовестный ученый или распутная малолетка…
Кошка недоуменно посмотрела на эту пару. Ей было непонятно, почему муравьед и бурундучиха, с которыми ее не связывала столь крепкая дружба, знакомство или сильный эмоциональный контакт, как в случае с остальными, оказались здесь, на карусели смерти. „Почему и они здесь? — недоуменно думала она. — Что за ерунда..? Хотя если подумать, то они стали виновниками моей третьей смерти… Наверное, именно поэтому… Плевать! Это не играет роли! Выжить должны все! И я сделаю это, даже если этот гад-похититель убьет меня, а потом и их чуть позднее!!!“. Она дернула руками, но тут упала навзничь и потеряла сознание. Сердце не выдержало подобной нагрузки, выпавшей на его долю. Да и мозг тоже начинал сдавать, постепенно уводя сознание пленницы в темноту, в пустоту. Он словно мечтал там остаться навсегда. Но новый прилив адреналина в кровь заставил жертву вновь вздрогнуть и встать.
— Конечно, я не вправе осуждать твой благородный порыв сохранить жизнь всем этим тупым придуркам, — вкрадчиво замурлыкал низкий голос. — Однако подумала ли ты, что на деле Сниффлс и Гигглс тебе вовсе в этой жизни будут не нужны? Ну, подумай сама — они ведь тебе не друзья. Всего лишь те, кто неумело пытались спасти твою жизнь перед третьей смертью. Те, кто так нелепо убили тебя, попытавшись срастить твои нервы на руках. А подумала ли ты о том, кто будет в следующей паре? И пораскинула ли ты мозгами, что будет со следующими пленниками… А вернее с последним, когда тот узнает о твоей кончине? Ведь фактически, спасая всех, ты можешь не только сама погибнуть, но и убить своего ребенка… Да-да, можешь поверить мне на слово — ты беременна. Двойней. Вот тебе и больший повод поразмыслить над дальнейшей судьбой…
— Заткнись… — злобно прошептала кошка, используя щель трахеи. — Захлопни свою пасть, говнюк… Ты меня достал! Ты меня задолбал! Да, я хочу жить, не хочу умирать… Но я также хочу, чтобы и все эти ни в чем не повинные существа тоже жили, радовались новому дню! Погибну?! Прекрасно! Зато я буду знать уже там, на том свете, что моя смерть не была напрасной! Так что заткнись, сволочь! Просто заткнись!!!
И она с силой надавила на панели, словно собиралась ими продавить стенку насквозь. Тут же трубочки влили в кровь жертвы новое вещество. Десять минут ничего не происходило, а затем Кэтти-Блэк почувствовала сильный зуд во всем теле и обильное слюновыделение. Через еще пять минут девушка почувствовала рвоту и тошноту, так что вскоре ее камера наполнилась еще и рвотными массами вперемежку с темно-красной кровью. Тетродотоксин, введенный в опасной дозе в организм, методично добивал измученный и почти мертвый организм, доделывая работу слабительных. Еще чуть-чуть — и черношерстной бы больше не пришлось выбирать из последней пары пленников кандидата на выживание. Да и неизвестный уже смаковал гибель троих пленников, тихо и злобно смеясь.
Но тут случилось нечто неожиданное. Это заставило говорившего заорать от негодования и недоумения. Сначала, когда карусель провертелась для того, чтобы кошка в последние минуты своих мучений смогла взглянуть на своих любимых енотов и в порыве отчаяния, агонии и невыносимой муки разорваться на части, пустив этим самым мощнейшую волну негативной энергии, обнаружилось, что оба сиденья были пусты. Енотов не было. Оковы, цепи и ремни, а также пучки трубок и проводков лишь мертво висели, пытаясь дотянуться до пола. „Неужели у меня пошли глюки..?“ — спросила себя кошка, бессильно падая на пол и уже начиная захлебываться собственной слюной и рвотой и задыхаться от смрадного запаха собственных отходов.
— Но как?! — услышала она сквозь мутную пелену подступающей смерти и пульсацию кулона дикий крик. – Как?! Они не могли сбежать!!! Не могли!!! Уроды!!! Говнюки, подонки!!! — далее пошла многоэтажная нецензурщина, явно свидетельствовавшая о том, что неизвестный похититель был разозлен до крайности.
А затем случился взрыв. Мощный взрыв, разорвавший стену маленькой камеры. Взрывная волна задела пленницу, и многочисленные тяжелые осколки задавили ее. Послышался мерзкий и противный хруст вместе с хлюпаньем — видать, все кости переломались. Рекорд, однако, надо бы отметить потом… Хотя чего тут отмечать, когда костлявая Смертушка уже рядом, готова взмахнуть косой? Однако… Нет, это была не та добродушная старенькая скелетонша с васильково-голубыми огоньками в бездонных глазницах. Это был Он. Кэтти-Блэк впервые увидела того, кто стоял за всеми этими гибелями, в лицо.
Это был дракон. Кроваво-красная чешуя отражала свет мигавшей лампы, редких сноп искр и полыхавшего пламени — похоже, что из-за взрыва что-то воспламенилось, и теперь „место работы“ демона сгорало буквально за секунды. Он стоял у развалин и гневно смотрел на них ярко-красными драконьими глазами. Черный плащ был порван во многих местах и развевался, так что можно было рассмотреть его тело. Оно было большим и крепким, даже крепче и сильнее, чем у Флиппи. Кое-где, правда, портила картину выпавшая чешуя, но это было не столь примечательно. Самой интересной деталью внешности представшего перед Кэтти демоном было лицо. А его исказила такая страшная гримаса гнева, ненависти, злобы и боли, что было нетрудно догадаться, что этот чешуйчатый сейчас сделает.
Мощная лапа легко откинула один из обломков, придавивших девушку, а потом, грубо схватив ее за волосы, бесцеремонно вытащила из-под обломков. От такого грубого и неаккуратного поднятия кожа кошки в некоторых местах просто-напросто содралась из-за обломков до мяса, оголяя мышцы, нервы, внутренности и даже кости. Демон приблизил черношерстную к себе, дыша ей прямо в лицо своим ужасным запахом смерти, словно давая той понять без лишних слов, что теперь ей точно настал жестокий и бесповоротный конец. С минуту он так стоял и сверлил свою пленницу сим страшным взглядом, вкладывая в него всю свою злобу, обиду и желание ее мучительной и долгой смерти. Потом он взял и бросил Блэк прямо в центр пожарища, так что та упала на расплавленную карусель (кстати говоря, пока происходил взрыв и прочие дела, остальные жертвы уже успели освободиться и тоже сбежать) и моментально прижарилась к ней.
— Сдохни, сука… — сквозь зубы прошипел он, приближаясь к своему врагу, постепенно переходя на крик и рык. — Сдохни, никому не нужная тварь! Сдохни, как последняя бездомная псина, как облезлая дворовая кошка! Сдохни, сдохни, сдохни!!!
— Это ты сдохни, ублюдок! А ее даже не смей трогать своими грязными когтями!
Послышались выстрелы и звуки борьбы. Рык и крики. Вопли, стоны, ругательства. Сплошная матершина. Но кошка уже не воспринимала это. Последнее, что она увидела — как два каких-то серебряных кольца сомкнулись на руках демона, последнее, что она услышала — дикий и истошный вопль, полный животной ненависти и боли, а последнее, что почувствовала — какую-то странную волну, прошедшуюся по всему ее телу и затоптавшую всю надежду на лучшее и светлое будущее. Потом она закрыла глаза… И догорела почти дотла.
Цифра 3 на ее кулоне сменилась на цифру 2 с фиолетовыми аметистами.
Шифти с трудом отлепил девушку от расплавленной и догоревшей карусели, получив сам нехилые ожоги на руках. Отнес в лес, к озеру. Положил на берег. Смочил тело возлюбленной холодной озерной водой, остужая труп. Первые две минуты слышалось шипение, от мертвой исходил пар и дым, пахнувший настолько омерзительно, что любой неподготовленный сейчас же убежал бы в гущу леса, чтобы вывернуть свой желудок наизнанку. А потом труп перестал шипеть. Енот в шляпе кое-как отмыл полусгоревшее тело от крови, кала и рвоты и остановился, глядя в лицо возлюбленной.