Страница 116 из 185
- Шестнадцатое сентября две тысячи девятого года. Ни одного трупа. Ни одного свидетеля смерти. И ни одного виновника смерти. Впервые за всю историю этого городишки, моего Хэппи-Долла, никто не погибал… Никто! И это меня очень беспокоит. Что же происходит? Почему мое проклятие ослабевает? И что произошло с оперированными жителями? Почему на них всех с утра проявились шрамы и следы от ножевых, рваных, рубленых и резаных ранений? Кто-то пытается вывести меня на чистую воду… Но кто? Кто? Кто?! Кто смеет раскрывать мою сущность..?
- Эта кошка… Я знал, знал, что с ней что-то не так. Но не мог же я и в мыслях предположить, что она настолько сильна… Или же она каким-то образом связана с потусторонними силами? Вполне возможно. Ведь не зря же она каким-то образом усмирила Берсерка внутри Флиппи, ох не зря… Что-то ее защищает… Хотя нет, как можно говорить слово «защищает», хе-хе? Защищало бы, так не позволило бы умереть пять раз. Хотя постойте-ка… А вдруг эти смерти были специально подстроены для того, чтобы отвести от себя подозрение? О, тогда это меняет дело! Что ж, дорогая Кэтти-Блэк, пусть ты и выглядишь весьма безобидно и мило, но тебе от меня ничего не скрыть! Ничего!!! И я докажу тебе и тем силам, которые связаны с тобой, что я тоже могу кусаться. Интересно, сможешь ли ты выжить и остаться собой в дьявольской игре времени? Что ж, мы это проверим… Хоть прямо сейчас!
====== Глава 29. Он и она ======
Домчавшись до общежития, Шифти вывалился на улицу. И сразу же замер — на улице было темно. Все фонари уже выключились, городок освещала лишь Луна. Точнее, ее убывающая половинка. Так что весь Хэппи-Долл вновь превратился в осыпанную лунным снегом деревушку, манящую к себе любого случайного зрителя своей красотой. Но Ворюга уже знал, что у этой звонкой монетки есть сильно проржавевшая и почерневшая оборотная сторона, которая до сегодняшнего дня была надежно сокрыта железным занавесом. Да и не только енот в шляпе это знал — почти все жители были в курсе всех ужасных событий. И теперь в домах вспыхивали редкие огоньки — должно быть, никому не спалось спокойно, всех мучили кошмары или неприятные воспоминания.
В окне общежития, где жила кошка, тоже горел слабый свет ночника. Однако из приоткрытого оконца не доносились всхлипы или простые вздохи, сколько бы Ворюга ни прислушивался. Видимо, Кэтти-Блэк отошла в другую комнату, оставив лампочку лишь затем, чтобы потом прийти и не споткнуться в темноте о какой-нибудь предмет. Енот в шляпе попытался проникнуть в номер тем же путем, что и раньше, но как оказалось, он не мог дотянуться и до подоконника — слишком высоко было. А Лифти наверняка у себя дома дрых, не решаясь завести хоть какой-нибудь разговор с братом. «Сволочь, хоть бы позвонил после школы, узнал, как у меня настроение, — подумал про себя старший близнец. — Тоже мне брат. Ладно, придется идти напролом…».
Он обошел угол здания, поднялся по крыльцу к парадному входу и осторожно приоткрыл дверь. Но вопреки его ожиданиям, никакой сигнализации не последовало. Видать, это общежитие настолько перестало иметь значение для жителей Хэппи-Долла, что даже не ставили его на охрану и, наверное, собирались снести его, да только приезд новенькой жительницы вынудил отложить эту задумку. Еще раз прислушавшись и убедившись, что на этот раз его вылазка пройдет гладко, енот вошел внутрь, в зал рецепции.
Стойка администратора стояла чуть поодаль по левую сторону. На столике пылился звонок. Шифти пару раз позвонил, и по всему залу чистым звоном отозвался колокольчик. На стене красовались старые, семи- и даже десятилетней давности дипломы «Лучшее общежитие городка». По сути, эти награды только этому зданию и присуждалось, ведь, так сказать, этот отель, «Веселая Долина», был единственным во всем Хэппи-Долле. Зато достаточно большой и довольно комфортабельный, тут могло бы разместиться народу в разы больше, чем нынешнее население этой маленькой заброшенной деревушки. С противоположной стороны от стола администратора стоял один большой диван и два кресла — для ожидающих своего размещения и просто для отдыхающих. В шкафчике стояли сувениры, которые якобы служили визитной карточкой города, хотя на деле такие безделушки можно было приобрести едва ли не в каждом захолустье, благо туристическая сфера услуг и до них добралась: веера, шары со снегом, магниты, открытки, карандаши с определенной символикой, брелоки и прочее.
Шифти, не умея удержать в себе минутный воровской порыв, быстренько набрал в свой мешок все стоявшие на полках безделушки. Он полагал, что их можно будет довольно выгодно продать, потому что все равно в этом отеле, кроме Кэтти-Блэк, никто жить больше не будет, а кошка никогда не купит эту дрянь. Положив добычу в грузовой отсек грузовика, Ворюга вернулся в общежитие, теперь уже твердо намереваясь дойти-таки до своей изначальной цели. «А то я так заартачусь, — думал он. — И всю ночь только и буду делать, что обчищать отель… Надо бы в какой-нибудь другой день, желательно не ночью, не тогда, когда кошечка у себя дома, нагрянуть сюда с братом… Хотя хрен с Лифти. После того, что он сделал… Ненавижу его».
Мысленно обозвав младшего близнеца и послав его куда подальше, старший поднялся вверх по лестнице на второй этаж, где определенно находился номер Кэтти-Блэк. Но тут встала одна проблемка: он не знал, в какой конкретно комнате проживала девушка. Двери были абсолютно одинаковыми, за исключением цифр на них. Эти двери были плотно закрыты, так что нельзя было понять, в каком помещении горел свет. Да и, похоже, тут была неплохая звукоизоляция. «Что за бред? — возмутился Шифти. — На кой-черт тут вообще такая предосторожность? Что, раньше сожители были такими шумными, что тусили по ночам? Фигня какая-то…». Он стал слушать каждую комнату, прижимая ухо к двери. Но ничего, кроме мертвой тишины, он не мог расслышать.
Тут он посмотрел на самую дальнюю в коридоре дверь. И почему-то его охватила странная уверенность в том, что именно там и находится его вожделенная цель. То ли тот факт, что ручка двери была более блестящей от натеревшей ее шкурки ладони хозяйки, то ли очевидная непроржавленность петель, то ли просто интуиция — Ворюга твердо знал, что Кэтти-Блэк живет вот в этом номере. Подойдя к двери, он понял, что она заперта. Тогда он постучал и сказал:
— Кэтти? Ты дома? Ты меня слышишь?
Однако ему никто не ответил. Тогда енот попытался открыть сам, дергая изо всех сил на ручку. Но, видимо, дверь была очень прочная, едва ли не дубовая, так что рывки на нее никоим образом не подействовали. Тут вор вспомнил, что у него под шляпой находится его верная связка отмычек. Достав кольцо с зазубренными металлическими полосками, он быстро отыскал нужную, взломал замок, и дверь бесшумно отворилась, нехотя впуская непрошеного гостя внутрь.
Там было пустовато и даже как-то не обжито. Что странно: кошка поселилась в конце августа, то есть почти три недели уже жила тут, но до сих пор не превратила этот пустующий номер в свою уютную квартирку. Это очень удивило Шифти, он-то ведь всегда считал раньше, что в каком доме ни появилась бы девушка, то даже самое настоящее захолустье, даже трущоба каким-нибудь невероятным, почти магическим образом превратится в скромное, но довольно тепленькое помещение с аккуратно расставленными по своим полкам вещами, в этом месте появится домашняя атмосфера, даже если нет занавесок или приличной мебели. Но не здесь. Здесь ощущалось одиночество вкупе с каким-то непонятным страхом. И очевидно, что этот страх появился здесь совсем недавно и только-только захозяйничал.
Ворюга прислушался. Из какой-то комнаты, должно быть, из кухни или ванной, доносился плач. Тихий, жалобный, немного завывающий и мяукающий. Так плакать могла только кошка. Сердце у енота отчаянно застучало, он хотел ворваться туда, откуда он слышал всхлипы и забыться… Но его вдруг охватило сомнение:, а будет ли Кэтти-Блэк рада его появлению? Поэтому он осторожно откашлялся и спросил как можно громче:
— Кэтти? Ты слышишь меня? Это я, Шифти.