Страница 46 из 72
Она двигалась и ощущала, как асфиксия прибавляла ей в ощущениях. То же самое чувствовал и Карл. Они оба двигались навстречу друг другу, не видя друг перед другом самих себя. Мелодия тихим пианино звучала у них в голове, отдаваясь странным эхом. Вокруг лишь лес, трава… Но самое странное, что этого не чувствовалось. Оба страждущих чувствовали лишь самих себя.
— Ну давай, сучка! Р-р-р-ргх! — рычал Гейзенберг, обхватив «милую» за бедра и ускорившись до предела. — Ты знаешь, как меня завести!
— Да… Я знаю… — услышал он тихий голос, знакомый до боли.
Он не обратил на это внимания, ему требовалось как можно сильнее разрядится. Вот, пошли финальные толчки, и Карл, вогнав свой член глубже в девушку, кончил в нее. По всему его телу прошелся разряд дофаминов и даже легкого адреналина. Прорычав довольно громко, мужчина почувствовал, как петля на его шее исчезает, освобождая шею от плена и оставляя характерный след.
Тут же вокруг него стал распадаться морок. Лес темнел, вокруг обнаружились стены хижины той ведьмы-ведуньи и Кантек Василеску. Вместо «милой», той идеальной милфочки, которая не имела четких черт лица, он увидел Джаелл, всю красную лицом. На ее коже показались отметины со старых укусов — видимо, они стали ее новыми эрогенными, чувствительными зонами.
Василеску-младшая тоже очнулась от морока, как только секс закончился. Она тоже обнаружила, как она сама осуществила с лежащим на полу похитителем половой акт. Сама. Без вынуждения. Сердце ударило в ее груди очень сильно, а потом стихло, будто остановилось от осознания того, что… Девушка тут же попыталась было вскочить, но сильные руки сильнее обхватили ее бедра, а Гейзенберг повалил ее на пол, теперь уже сам нависая над ней.
— Ну ты и ведьма. — сказал он с хищной улыбкой. — Вся в мать пошла… Только, кажется, ее голос был не настолько мощным, чтобы даже саму себя дурачить. Похоже, что паразит, которого она тебе передала, как-то усовершенствовался.
— Твою мать, я… Я не… — пленница заметалась под телом Карла, а глаза забегали в поисках чего-нибудь. — Я не хотела такого! Я не… Что… Как? Я сама этого не понимаю… Не вздумай! Ничего этого не было! Я была в мороке! Это не считается!
— Ну-ну, как скажешь, куколка. Только вот тебя это сейчас не спасет…
Он магией поднял нож и поднес его к рубашке Джаелл, немного поднимая ее и оголяя грудь. Да, он снова почувствовал напряжение между ног. Ему хотелось уже трахнуть не «милую», которую он видел в бреду от песни, а именно саму свою пленницу. Зажав ей рот своей ладонью, он опустился к ее телу и начал кусать те самые пятна «эрогенных» зон, вызывая у девушки тихий писк и стоны. Он чувствовал ее беззащитность. И он этим упивался.
Василеску понимала, что она натворила. И она отказывалась верить тому, что она сама, на добровольной основе занялась с этим мужчиной сексом. Ведь, в конце концов, она видела перед собой не его, а кого-то другого, кого-то идеального, но недостижимого. А раз так, то ведь не считается! Не считается же, верно? Она согласилась на секс не с Карлом. А с другим, абстрактным образом…
Нож гулял по ее телу, вызывая вскрики и дергания тела. Шрамы отдавались потенциальной болью. Ею овладел страх вперемежку с возбуждением и возмущением, смущением. Она вдыхала запах металла с ладони Гейзенберга, зажимавшей ей рот. Ей хотелось его укусить, но она понимала, что так сделает только хуже. Поэтому она лишь тихо стонала, когда лезвие в очередной раз опасно гладило ее бока и нажимало на очень чувствительные места.
— «Игрушка» моя… — услышала она голос где-то снизу. — Не думал я, что все зайдет настолько далеко. Но ты меня продолжаешь удивлять…
И Джаелл ощутила, как вокруг ее правого соска начал гулять большой шероховатый язык, а пах начала гладить его вторая рука. Все почти как в первый раз… Только на этот раз грубее и напористее…
Комментарий к Виселица Да-да-да-да, я знаю, что песня The Hanging Tree была написана специально для “Голодных Игр”. И она вообще не могла быть известна в 80-х. Но она слишком идеально подходит для этой главы, поэтому я решила сделать небольшую вольность, дав этой песне жизнь, пусть и сделав ее малоизвестной...
И да, прежде чем вы напишете комментарий, задумайтесь: они ведь занялись сексом, не видя друг друга. Они видели вместо друг друга расплывчатые образы некоего идеала. Действительно ли они в таком случае любят именно друг друга?
====== Слезы ======
Комментарий к Слезы Я сделала контент для главы “Виселица”. Это кавер на песню The Hanging Tree в “вариации” Джаелл Василеску (https://www.youtube.com/watch?v=UWwjh4J_en0)
Естественно, что мой голос не может быть “каноничным” для Джаелл, у нее чуть более низкий голос, более мелодичный в отличие от моего. Но просто я решила сделать еще один сторонний контент! Так сказать, для развития моей вселенной Vocea Naturii (так называется общая канва вселенной о Карле и Джаелл). Надеюсь, вам понравится, и вы сохраните себе в избранное!
Тот второй секс в доме прошел немного болезненно. Во всяком случае, у Джаелл начало снова болеть между ног, особенно в области влагалища, ибо толчки мужчины были слишком грубые. И это не говоря о синяках и засосах, оставленных им после укусов. Слава богу, что Гейзенберг решил пока обойтись без вампиризма, иначе, пожалуй, у Василеску совсем «слетела бы кукуха», и она снова потеряла бы большую часть своих сил. Карл реально стал совсем грубым мужчиной… Или просто девушка отвыкла от его «ласки»… Кто ж его знает.
Сидя на раскладушке в хижине, она безразлично смотрела на Карла, который сидел и покуривал где-то в глубине дома. Складывалось ощущение не самое уютное. Пленница все еще была в цепях, несмотря на то, что они уже просто свободно на ней лежали и никак не сковывали ее движения. Тем не менее, она чувствовала себя будто на привязи. Она знала, что в любой момент этот мужчина возьмет ее на «поводок» и куда-нибудь повезет… Лишь попробует сделать ее не только своей «игрушкой», но и «питомцем», который выполняет любые команды.
Карл же просто сидел и думал о чем-то своем. Она вспоминал вот тот секс с мороком и галлюцинациями. Причем эти ощущения были даже сверх-реальными. На какое-то время ему казалось, что он по-настоящему является тем самым «убийцей мертвым», висельником. Да еще и эти ощущения петли из пеньковой веревки на шее… Даже сейчас он ощущал следы этой петли. Немного проведя по коже шеи немец с удивлением убедился, что та была слегка промята и имела характерный след… «Неужели она может создавать даже материальные галлюцинации своим пением? — подумал он, щупая кожу. — То есть она могла меня с легкостью задушить, и никто бы не подумал, что это она меня убила… Что я сам повесился…».
Данное открытие его несколько напугало. С какой же силой он сейчас имеет дело? Насколько на самом деле Джаелл для него опасна? Что еще она может сделать, если догадается о том, насколько велик ее дар Гласа Природы? Да и вообще, что с ее организмом, раз она способна даже саму себя ненароком ввести в состояние транса и дать себе возможность узреть нужные галлюцинации? Связано ли это как-то с паразитом Кадоу у ее матери? А если связано — может ли быть, что Кадоу все же может размножаться каким-то неведомым путем?
Столько вопросов, но так мало ответов…
Тут Карл услышал тихие всхлипы. Обернувшись, он увидел, как девушка сидит у окна, смотрит в него и постоянно утирает слезы со своего лица. При этом было видно, что она старалась вообще не плакать, однако что-то внутри нее все же «надломилось», и она таким образом выплескивала весь свой негатив. Реактор внутри ее груди горел желтоватым цветом, что явно символизировало о надломленном состоянии пленницы. Гейзенберг только фыркнул и затянулся сигарой, ворча скорее про себя:
— Ну вот опять ты разнылась… Что ты опять плачешь, вроде бы уже совсем смирилась с тем, в каком ты положении сейчас. — он посмотрел на Джаелл и вдруг встретился с ней лицом к лицу. — Твою мать… Ну и хули ты так смотришь? Пытаешься из меня выудить какую-то толику совести?