Страница 19 из 65
– Иначе она будет ездить на мне всю жизнь. – Отрезал вначале я, но спустя мгновение стал оправдываться. – Не люблю, когда со мной играют. И шуток я не понимаю также. Я человек конкретный, серьёзный; не пластилин. Я за равноправие, но за настоящее равноправие; не за подмену понятий, не за двойные стандарты. Я не допущу, чтобы женщина командовала мной и верховодила; но и со своей стороны, я тебе обещаю, что тираном я не буду. Даю слово.
– Время покажет. – Вздохнул мой пушистый друг, и наклонил свою голову мне на плечо.
Пришёл час, и я посватался к Румелии. Дорогие подарки, подношения, украшения и всё такое – спасибо Архонту. Мне ответили частичным согласием: оказывается, у них для жениха был предусмотрен испытательный срок. То есть, мы теперь жених и невеста, тили-тили-теста, но мужем и женой сможем стать лишь после того, как я на целую неделю наймусь батраком к отцу Румелии, и буду выполнять самую чёрную, самую грязную работу.
– Посмотрим, какой ты будешь муж. – Посмеивался мой будущий тесть. – Поглядим, на что ты способен, и что умеешь.
Я хотел уже ляпнуть нечто вроде «мы так не договаривались», но Маленькое Зло заехало мне по шее и сердито прошипело:
– Ты любишь эту девку, или нет?
– Да.
– Тогда терпи.
И стал я пахать, как папа Карло из «Золотого ключика». Я чистил рыбу, я надраивал полы, я прочищал от нечистот Фекалиум (местный аналог канализации – да-да-да, в Атлантиде задолго до римлян уже существовало нечто подобное). Я прибирал за свиньями, я доил коров и коз, я был пастырем для овец. Я чинил крышу, латал ворота, штопал одежду, я был прялкой; я, что только ни делал! С утра до ночи. Я так зае… В общем, я почти пожалел, что затеял женитьбу. Я дома так не вкалывал, в своей прошлой жизни! Работал, конечно; трудился в поте лица – но не настолько, не до такой степени. Я и так был худ, а ныне исхудал настолько, что был кожа да кости. Я думал, что не дотяну до конца своего последнего рабочего дня; думал, сдохну, не выгребу уже.
– Тебе смешно, да? – Спросил я у Румелии на следующий день, когда она чуть не прыснула от смеха при виде моего измождённого лица. Я сидел и пил воду; всё никак не мог напиться.
И только после уже я узнал, что моя невеста ишачила в доме Архонта столько же, сколько я – в доме своего тестя. Ну, она привыкшая, а мы, жители двадцать первого века, если только где-нибудь в глухой сибирской деревне такое видывали… Либо в Монголии, Гаити, Ботсване иль Афганистане (или где там ещё живут по старинке).
– Мы пришли к выводу, что вы подходите друг к другу. – Сказали своё слово старшие.
– А-а-а, да? Ну, дай Бог… – Я так умаялся за эти дни, что готов был услышать любой ответ.
Нас решили поженить.
– Где вы будете жить? – Осведомился мой тесть.
– Как – где? – Не понял я.
– Ты же сам рассказывал, что бесплатное жильё раздавали лишь в Советском Союзе. – Заметил Архонт. – А в дни той твоей жизни вам приходится занимать у банков огромный кредит.
– Ну, да, вообще-то. – Признал я.
– Ни того, ни другого в Атлантиде нет; ты сам, своими руками можешь построить свой собственный дом.
– Дорого же ты мне обходишься! – Охал и ахал, эхал и ойкал, постанывал и вздыхал я, глядя на свои мозоли, порезы, синяки, ушибы и ссадины.
Румелия только тихонечко посмеивалась.
Архонт великодушно устроил меня к городскому зодчему, дабы я овладел кое-какими определёнными навыками. По образованию я инженер (бакалавр геодезии и картографии), поэтому стройка для меня – вещь не новая; но, чтобы самому, в одиночку, с нуля…
Так что свадьба моя была на время отложена.
Днём я вместе с прочими рабочими строил новый Акрополь, а вечерами потихонечку выстраивал своё жилище. Румелия не оставила меня одного, на произвол судьбы, и таскала мне тайком внеплановые угощения (дабы я сооружал не на пустой желудок).
Когда всё (как я думал) было готово, я позвал тестя и Архонта снимать пробу, но пришло полдеревни.
– Это что такое? – Вытянул перед собой руку тесть в направлении моей богадельни.
– Д-дом… – Застучал я от волнения зубами.
– Ты где-нибудь видел такой дом? – Спросил дед-зловред у Архонта. Тот же вопрос он задал всем, кто пришёл поглазеть на плод моих трудов.
– А это что за трещина в стене? – Старец был в годах, но глазаст.
– Осадка… – Посерел я.
Не припомню, что в этот момент держал я в своих руках – может, кирку, или ещё что-то; но если б я находился сейчас со своим тестем наедине, я бы двинул ему этим предметом до искр из глаз, ибо он достал уже меня своими придирками. То ему не так, и это ему не так. Я-то полагал, что его личность – воплощение справедливости на земле, а он столь же дотошен, как один мой старый знакомый из моей прошлой жизни.
– Ну, что ж. – Изрёк седовласый атлант. – Мы с Архонтом на правах старших переночуем сегодня в твоём «доме». Если всё пройдёт благополучно – будешь жить в этом доме с моей дочерью.
– Идёт. – Устало молвил я.
Как назло, ближе к вечеру сильно испортилась погода; поднялся мощный ветер. Я сидел, как на иголках, и поглядывал из дома Архонта на своё детище. К моему ужасу, ночью у моей халабуды снесло крышу (улетела далеко-далеко), а чуть позже он сложился, как карточный домик; развалился весь, внешними стенами наружу, приминая траву.
Изнутри послышались громкие причитания (возможно, проклятия и маты).
– Да чтоб тебя! – Старик (а затем и Архонт) стремглав вылетели оттуда.