Страница 62 из 71
Воздух разрезал громкий крик младенца. Бабка ловко шлепнула малыша по ягодицам и обтерла маленькое тельце, обернув в пеленку. Она с улыбкой передала его мне и сказала:
— Первенец, сын, ангел.
Я задохнулся от нахлынувших на меня эмоций: малыш кряхтел и беспорядочно сучил ножками и ручками. Где-то это уже видел. Я с улыбкой посмотрел на Эмму, та откинулась на подушки и облегченно взирала на нас, я одними губами прошептал: «Спасибо». Она улыбнулась мне, а я вновь посмотрел на моего ребенка: дитя с белыми крыльями, ангел. Загадка природы, не должное произойти, но произошло. Чистый, светлый, сильный. Пожалуй, ни у кого нет такой силы, и поэтому страшно: если придут, то чтобы уничтожить, даже судить не будут, ибо многое на кону — власть Шепфа. Энергия — привкус меди, с порывом осеннего ветра — так чудно переплелись наши в одну его. Бабка помогла привести в порядок Эмму и кровать, потребовав приложить к груди младенца, что было нами сделано. Кряхтящий комочек никак не мог понять, что от него хотят, повитуха и здесь успокоила и показала, как надо. Ребенок мирно засопел. И опять вроде всё просто, а для меня как откровение: это было моё, это всё для меня, это мне.
Я облегченно присел рядом, любуясь моей мадонной. Но я был слишком счастлив для человека, слишком наивен для демона, и утратил ангела. Я не сразу понял, как мир вокруг меня замер. Мы с повитухой переглянулись и я вскочил прикрывая собой Эмму. В комнату явились две силы, противоборствующие между собой вечно, ночь и день, инь и янь, добро и зло. Материализовались архангел Гавриил и Сатана. В этот момент я собрался как мог, доставая кинжал, хотя знал, то существам такого плана материальные предметы ничем не грозили, но всё-таки я смел надеяться, что мне удастся их хотя бы задержать, а Эмму спрятать.
— Убери зубочистку, Геральд, — предупреждающе зло проговорил Сатана, с презрением глядя на орудие в моих руках и видя, как я трогаю амулет на шее, усмехнулся, — Энергия твоего ребенка «отключила» все амулеты и талисманы и благодаря ей же я вас нашел и этот, — с презрением мазнул рукой он на брата.
— Отдай дитя, Геральд, — сразу, без словесных прелюдий приступил архангел.
— С чего бы это? — я зло прищурился и мрачно уставился на Гавриила.
— С того, что он принесет несчастья огромные всем: небесам, аду, земле, через него в мир придет Мальбонте, — проговорил архангел, пытаясь быть убедительным.
— Отдай его мне, Геральд, ты ведь служил мне верой и правдой… — начал вкрадчиво Сатана.
— Сейчас я служу только себе, — успел проговорить я, как в комнату вбежали тренер и Джек.
Секунда для оценки ситуации и учитель сразу вступил в бой с Сатаной. Однако вывести Эмму из комнаты мне не удалось, мы сцепились с Гавриилом. Я видел, как Джек пытается помочь, но архангел, предугадав маневр, одним движением руки, потоком мощной энергии отбросил его к стене практически впечатав его туда. Старуха завыла и подбежала к внуку, присев рядом и баюкая тело. Взглянув через плечо увидел, что Эмма отползла в дальний угол и с её глаз бесшумно стекали слезы, путь к выходу ей преграждала борющаяся пара Сатаны и моего учителя. Моя девочка была слаба и поэтому ей оставалось только сжимать ребенка в руках.
Гавриил был достойным соперником и он дрался со мной словно шутя, предугадывая почти все маневры, но все же мне удалось прижать его к стене и приставить кинжал к горлу. Чего не скажешь об учителе: я видел, что он был крайне вымотан, а Сатана смеялся и подначивал его. Когда хозяин ада обернулся к нам и взглянул на Гавриила беспомощно барахтающегося возле стены, то он звонко расхохотался:
— О, да, окажи аду услугу, Геральд, убей обнаглевшего архангела, пытающегося стать Шепфа.
Я вздрогнул от этих слов, от приказа Сатаны, ни один из которых никогда больше не выполню. Моим секундным замешательством воспользовался Гавриил, перенаправив кинжал в мою сторону, а еще я услышал, как хрустнули шейные позвонки. Сатана убил учителя, а Гавриилу почти удалось приблизить оружие к моему горлу. Я услышал визг Эммы и неожиданно комнату озарил белый мягкий свет на короткое время дезориентировавший всех. Кинжал выпал из рук архангела. Свет становился всё приглушённее и стягивался к середине материализуя тело и вскоре перед нами возник старик. Его присутствие сделало нас беспомощными, мы остановились и не могли шевельнуть ногами.
— Садовник? — вскричала изумленная Эмма, дитя на руках зашлось в крике, она пыталась успокоить его.
— Отец, — архангел и дьявол повернулись к нему, поклонившись.
Я слышал, как скрипнули зубы от злобы и досады у Гавриила, Сатана же закатил глаза и выражение лица выдало в нем нашкодившего мальчишку.
— Заигрались, мальчики, — проскрипел Шепфа и хитрым прищуром оглядел своих великовозрастных детей.
— Отец, вот дитя, которое угрожает твоей власти, — он указал рукой на Эмму, прижавшую к себе успокоившегося сына, — я хотел взять его и принести тебе…
— Ага-да, ну, конечно, — фыркнул Сатана, — сказочки своим детям будешь рассказывать, власть ты отцовскую хотел.
— А ты задницу вечно свою прикрываешь, тебе нужен этот ребенок тоже, чтобы козырь иметь перед грядущим.
А я смотрел на старика и увидел скорбь, застывшую в глазах. Он взглянул на меня и я ощутил груз тягот, под которым чуть не сломался. Его взгляд был задумчив.
— Замолчите оба, — было сказано тихим голосом, но мужчины услышали и мигом замолкли, а Шепфа продолжил: — Гавриил, у тебя безусловная власть, как у моей правой руки, что ты еще хотел бы? Встать на мое место? — он вздохнул, чуть оглядывая растерянное лицо сына. — А ты сможешь, достоин ли ты принять вместе с неограниченной властью и неизмеримую ответственность и ежесекундно слышать просьбы и понимать то, что надо этому миру и следить вдобавок за своими взрослыми детьми, в которых я бы хотел быть уверенным?
Гавриил опустил голову, а Сатана злорадно усмехнулся. Но Шепфа повернул голову к нему и внимательно взглянул, произнося:
— А ты, Сатана, не тебе ли я отдал ад вместе с тюрьмой для грешников, считая тебя самым самостоятельным, с гордым духом, со способностью решить любую проблему, разве я когда-то давал тебе повод усомниться в своих намерениях, ты — единственный из моих детей, имеющий свой трон.
Сатана молчал, видимо слова отца попали в самое его сердце. Наконец взор Шепфа обратился к нам с Эммой и взор этот был скорбящий.
— Ребенка мне придется забрать, — тихо проговорил он.
— Нет, — твердо сказал я, вскинув руки в защитном жесте.
— Я вынужден это сделать, Геральд, твой мальчик самый чистый ангел когда-либо рожденный в этой вселенной, всё лучшее, что есть в твоем роду соединилось в нем, Эмма был лишь сосудом, я вынужден забрать его, ибо много сил, которые могут воспользоваться его чистотой.
— Ты не заберешь у меня то, что принадлежит мне, — твердо произнес я хриплым голосом.
— Дитя не принадлежит тебе, он должен был родиться, этого было не избежать, даже когда я подослал к тебе самого смертельного убийцу, ты справился и с этим. Я, дряхлый днями, Шепфа, Создатель Мира, и забыл о силе любви, — он сам горько усмехнулся. — Я вынужден забрать его, он будет спать все время, пробуждаясь на беседы со мной, его не коснется ничего нечистое, он будет жить в высокой башне за семью печатями и заклинаниями, — затем он посмотрел на Гавриила и, обратившись уже в нему, произнес: — Ты ведь упустил Маля, сын, ведь его дух не удержать, поэтому так жаждешь получить и Бонта, — старик усмехнулся, увидев, что своими словами попал прямо в цель, затем взглянул на Сатану, — ну, а твои намерения более приземленнее — ещё больше власти. М-да, заигрались, мальчики…