Страница 58 из 71
***
— Я безумно волнуюсь, — шепотом говоришь мне ты и твои большие глаза мигом округляются, как и мои, когда выйдя из ванной комнаты, продефилировав передо мной в одном нижнем белье и подвязкой невесты на правой ножке, от волнения трогаешь мои предплечья, невольно царапнув меня своими ноготками, вызвав бурю страсти в крови; моя рубашка, которую я до этого держал в руках, летит на пол.
— Опять тошнота? — спрашиваю я, развернув тебя к себе спиной, нежно целуя в шею, вдыхая розоцитрусовый запах, купаясь в огненной энергии, ощущая, как ты поводишь бедрами, вжимаясь в меня, легким прикосновением задеваю напрягшуюся грудь, слышу, как стонешь.
— Сегодня нет, — хрипло лепечешь, срываясь на шепот от возбуждения, и твои руки обнимают мою шею, чуть задевая горячими кончиками пальцев давно застывшую в шраме, однако исцеленную ею же боль.
— Эм, — шепчу, скользя губами по спине, оставляя поцелуй на каждом позвонке, чуть пощекотав бок, услышав твой хриплый смешок и улыбнувшись в ответ.
Спускаюсь губами к округлым ягодицам, чуть покусывая их, ты взвизгиваешь, а мне безумно нравится твоя реакция. Пальцы скользят по вмиг намокшему белью и ты непроизвольно прогибаешься в крестце, следуя за их движениями, оглядываясь на меня, одаривая улыбкой, которая окончательно сводит меня с ума. Мои ладони скользят от бедер до ступней и твои трусики падают на пол, как и мои брюки. Нетерпеливо возвращаюсь тем же путем к твоей шее, крепко целуя в губы, вновь чертя влажную линию поцелуев, возвращаясь к шее, медленно ведя горячей ладонью по спине вниз, заставляя прогнуться, заставив нас обоих дрожать, прижимаюсь и, толкнувшись в податливое нежное тело, замираю, сжимая твои бедра чуть сильнее, чем следовало бы. Приподнимаешься на пальчиках изящных длинных ног, и обернувшись, чуть оседаешь, позволяя заполнить тебя целиком. Я снова тянусь за тобой следом и твой язычок лукаво скользит по моим губам, заставляя сплести наш поцелуй сильнее, распаляя нас, испытывающих и так настолько жгучее желание, что две силы, две энергии: мрачная и огненная столкнувшись, приласкались и начали жаркий танец. Твои бедра двигаются мне навстречу, вижу, что узкие ладони сжимают изящное витиеватое изножье нашего ложа, ты поворачиваешь ко мне свое личико, вижу россыпь бусинок-пота на твоем лбу, а твои губы шепчут, заставляя меня вынырнуть из сладкого плена желания и услышать твои слова:
— Люблю бесконечно.
— Я сильнее, — резкий толчок, ощущаю, как ты пульсируешь, сжимая меня внутри, сладкая судорога от макушки с непослушными кудрями до изящных щиколоток, так, что еще немного и ты упадешь, я подхватываю тебя за живот, прижимая к себе, зарываясь в волосы, замирая, дожидаясь пока твое дыхание успокоится.
Чуть подталкиваю тебя к постели, ты садишься на краешек и закусываешь нижнюю губу, мои ладони берут твое лицо в руки и нежно ласкают щеку, ты льнешь к ним, прикрывая глаза, а потом они распахиваются одаряя меня яркими изумрудами, мои пальцы заводят твои непослушные кудри за ушки, а твой лукавый язычок уже на головке, вызывая мои дрожь и сдержанный стон, продолжив путь по стволу вниз и вверх, захватывая постепенно всего меня в сладкий плен твоего ротика, доставляя удовольствие, сильнее распаляя меня. Ты отрываешься от меня и скользишь вверх по шелковому покрывалу, открываясь мне. Мои руки на твоих бедрах, притягивают тебя ко мне и я вновь в твоем медовом плену, плавясь и взрываясь на сотни маленьких атомов и вновь возрождаясь, двигаясь в унисон с тобой, чувствую как твои ноги обнимают мои бедра, как поцелуй становится глубже, переплетаясь языками, загораясь еще сильнее, крепче обнимая, почти ложась на тебя, твои бедра размашисто движутся мне навстречу, заставляя меня подбираться к границе своего пика, я вторю тебе и слышу твой стон, за которым следует мой, и я взрываюсь в тебе, наполняя тебя, ты целуешь мое лицо, я тянусь к шее, целуя, чуть медля и крепко обнимая тебя, откатываюсь на другую сторону кровати.
— Это ты так не хочешь жениться на мне? — спросила Эмма и, посмотрев на меня, рассмеялась.
Я тоже повернулся к ей, и провел пальцем по её щеке, в ответ рассмеявшись.
Она вдруг серьезно посмотрела на меня и спросила:
— Ты уверен, что я та с кем ты хочешь провести жизнь, — её глаза испытующе смотрели на меня.
— Мало того, Эм, я хочу провести с тобой вечность, — улыбнувшись, сказал я, но уже предельно серьезно, — Я всегда в своей жизни следовал каким-то общепринятым правилам и законам, приказы сильного авторитета были для меня законом, но с тобой я нарушил всё, я пошел против всех законов этой Вселенной, так позволь мне соблюсти их здесь.
Эмма кивнула, притягивая к себе и целуя мою ладонь.
— Нам нужен план как выбраться из постели, — предложил я после некоторого нашего молчания, видя, что Эмма повернулась ко мне и легка боком, изящно облокотившись, продолжил, — Мы идем в душ вместе, затем я уйду одеваться в другую комнату…
— Такое чувство, что это я в нашем безумии виновата, — немного обижено проговорила девушка, на что я расхохотался.
— На этот раз не ты, а подвязка невесты, — проговорил я и придвинувшись к ней поцеловал, она вздохнула.
— В душ, — прошептала девушка, очертив глазами линию моих губ.
— Да, — шепнул я в ответ, одаряя её однозначным взглядом.
Рассмеявшись, мы скрылись за дверями ванной комнаты.
***
Я-то какого ляда волнуюсь?! Вспотели ладошки. О, Шепфа! Ну прямо как мальчишка… Да еще подстегивало к большему трепету поведение Эммы, которая дергается словно на иголках в своем коротком белом платье, на каблуках, с волосами собранными в пучок с россыпью белых маленьких цветочков. Она беспокойно смотрела на людей, толпящихся возле дверей городского совета, а я то и дело трогал карман пиджака, который оттягивался коробочкой для колец. Брачующиеся заходили, когда объявляли их пары. А мне надоело дергаться и видеть, как нервничает моя девочка. Я взял её хрупкую ладонь в свои и ощутил холод, очень внимательно взглянул на неё, заметив бледность.
– Тебе плохо? — спросил я, обеспокоенно глядя в её глаза, согревая руки, даже слишком, на что она еще сильнее сжимает мою ладонь.
— Я волнуюсь, — ответил она, чуть размякая от моих прикосновений и я почувствовал, что тоже успокаиваюсь.
— Ничего не изменится, это просто штамп в бумагах, гражданский акт о том, что мы перед законом муж и жена, это никак не повлияет на наши отношения, — заверил я её, видя, что её щеки зарозовели.
— Кроме того, что ты теперь мой и по закону, — произнесла Эмма, сверкнув глазами.
Я рассмеялся и чуть наклонил голову вперед, затем поднял глаза исподлобья и они сверкнули горячими льдами. Было в ней это хищническое что-то, что цепляло и позволило привязаться настолько, что сейчас даже если она скажет мне уйти, я буду незримо в её жизни всегда: поддерживать и оберегать, даже если разлюбит, даже если полюбит другого. Она вгляделась в меня и чуть поморщилась, как будто от боли:
— Никогда не разлюблю, даже если забуду, — и провела кончиком пальцев по моей раскрытой ладони и мне показалось, что рядом никого не стало, нет ничего, кроме её пленительных глаз, соблазнительных губ, часто вздымающейся груди и розоцитрусового запаха. — Мы всё ещё в ратуше, дорогой, — прошептала Эмма и рассмеялась, как будто снимая с меня своими словами пелену очарования её женской сутью.
Я усмехнулся и сунул руки в карманы брюк, девушка обняла меня, а я чмокнул её в макушку. Наконец объявили нашу пару и мы, взявшись за руки, проследовали в кабинет, где велась запись таких, как мы, обрученных.
Пальчики Эммы подрагивали в моей ладони, однако я был очень собран и спокоен. Мне всё представилось настолько правильным и нужным, что вдруг пришло понимание, что соблюдение всех заранее установленных придуманных прошлыми людскими поколениями человеческих моментов важно именно для меня. Я становился земным. Да, мне было непривычно, да, я скучал, возможно, по каким-то моментам в моей прошлой жизни, ведь будучи демоном-хранителем Эммы я достаточно много времени провел на земле по людским меркам и вроде бы уже должен был бы стать вполне себе «своим», конечно. Однако становился земным лишь сейчас.