Страница 59 из 71
— Тебя «состарили» на год в документах, Эмма, — шепнул я ей, еле сдерживаясь от хохота, видя, как она притворно-гневно щурит глаза.
— Зато ты заметно «помолодел», — ответствовала она, усмехнувшись, и в глазах застыли лукавые огоньки, — сегодня я устрою экзамен.
— Моей «молодости»? — спросил я насмешливо, выгибая вопросительно бровь.
— И ей тоже, — произнесла девушка и взяла меня улыбающегося под руку.
Регистратор сурово глянула на нас и спросила:
— Где же ваш свидетель?
Я было открыл рот, чтобы ответить, как услышал сзади голос с легкой отдышкой. Мы с Эммой обернулись и увидели ангела Джека. Ничего не изменилось: он был пьян, грустен и боялся. Девушка взвизгнула от радости и, подбежав к нему, начала целовать и обнимать. Он, вроде как, недовольно отмахивался, но по тому, как блеснули радостью его глаза, я понял, что он рад вдвойне. Мы поздоровались с ним более сдержанно.
— Ты чего здесь? — спросил я быстро и снижаясь до шепота. — Следишь за нами.
— Я не мог пропустить столь важного события в жизни моей подопечной… — он вскинул на меня взгляд, оглядев вмиг моё нахмурившееся лицо, поднял руки в примиряющем жесте. — Твоей подопечной, — помолчав, вновь начал: — И твоей тоже.
Я улыбнулся и хлопнул его по плечу. Мы вновь, уже втроем, обернулись к женщине. Она вполне удовлетворенно улыбнулась и пригласила к столу.Под заунывное бормотание регистраторши, мы стали мужем и женой:
— Семья — это союз любящих людей и союз добровольный. И прежде, чем зарегистрировать ваш брак, я обязана спросить вас: является ли ваше желание вступить в брак искренним, свободным и хорошо обдуманным?
— Прошу ответить Вас, мисс Эмма Агапи.
— Да! — почти выкрикнула Эмма и улыбнулась мне.
— Вас, мистер Геральд Нильсен.
— Да! — спокойно сказал я и только чуть сильнее сжал ладонь девушки.
— Учитывая ваше обоюдное согласие ваш брак регистрируется. И я прошу вас подойти к столу и подписями скрепить ваш семейный союз, — нудно, долго и обыденно. Я благодарен был сотруднице ратуши, что она хотя бы откровенно не зевала.
— Уважаемые новобрачные, — снова продолжила она, — с полным соответствием с законом ваш брак зарегистрирован. И я торжественно объявляю вас мужем и женой! В знак любви и верности, новобрачные, обменяйтесь кольцами. Поздравьте друг друга супружеским поцелуем.
Мы надели друг на друга кольца, как будто две печати на душу, и втроем вышли из зала. Простившись, ангел Джек как появился, так и исчез, еще раз попрощавшись. Но что-то подсказывало мне, что это не последняя встреча.
— Никакие слова и кольцо не смогут сделать нас ближе, Джер, только крылья… — она взглянула на меня и взяв в свои хрупкие ладони моё лицо проговорила, не отрывая взгляда: — Ты подарил мне крылья.
От её слов я вздрогнул и вгляделся в мою девочку внимательнее, чувствуя, как она изменилась, теперь я уже знал, что её душа на многое способна: чего только стоило спуск в ад и ранение Сатаны. Но мне хотелось ещё больше!
— И какого же они цвета, Эм? — прошептал я и мои глаза блеснули голубым сапфиром как кольцо, которое я ей подарил в знак помолвки, на её безымянном пальце.
— Они такого же цвета, как твои, — шепнула она в ответ, убирая руки с лица, скользнув взглядом по линии моих губ.
— А какого цвета мои крылья, Эмма? — еще больше замирая спросил я, этот вопрос так сильно мучил меня в последнее время, однако моя печаль была сформулирована в мысль только сейчас, и мне надо было знать, как меня видит моя женщина, принимает ли она меня таким какой я есть.
— Черные, — произнесла девушка и её зеленый изумруд, качнувшись, замер, и я навсегда для себя уяснил две вещи: Эмма видит меня тем, кем я являюсь на самом деле и она меня любит таким.
Мы обнявшись вышли из городской ратуши, и направились гулять по городу. Цвела джакаранда и её тонкий медовый аромат тонко вплетался в Эммин, растворяя цитрусовую горчинку напрочь. Наши пальцы переплелись, бывшие одинокими существами, стали самыми любимыми. Она мило щебетала о чем-то, а я как дурак любовался ею и улыбался, был счастлив, упивался тем, что и она счастлива. Слишком наивен для человека, слишком расслаблен для демона, слишком возгордившийся для хранителя. Мы сидели в кафе, я массировал усталые ноги Эммы пока она пила кофе и вдруг раздался телефонный звонок.
— Мистер Нильсен? — сухой официальный голос, — Мистер Геральд Нильсен?
— Да, — меня почему-то кольнуло в самое сердце.
— Вы являетесь доверенным лицом Евы Корнер?
— Да, а что случилось? — я увидел, как встрепенулась Эмма и глазами умоляла сказать, что произошло.
— Ева Корнер в коме, единственное что было у неё с собой помимо одежды — записка с вашим номером телефона, поэтому мы…
— Где она сейчас? — упавшим голосом спросил я.
— В медицинском центре Сантана, — ответили мне и тут же добавили: — Вы будете?
— Да, — хрипло ответил я и в трубке послышались короткие гудки, затем я посмотрел на Эмму и коротко сказал: — Ева в больнице.
— Едем, — приказала девушка.
Вот так, просто, без разговоров и претензий, я последовал за ней на выход и уже через два часа мы были на месте. Больница встретила меня роем боли и скорби, здесь умирали, это место буквально взывало к тому, чтобы оставить все радости, боли было больше, чем всего остального. А еще я почувствовал любовь, тонкой золотой аурой окутывающей парочек: вот старик склонился над каталкой, где лежала его жена, она уговаривала его не плакать, а он просил её выжить. Ощутил, как Эмма сжала мой локоть и мы прошли к стойке регистратора. Выяснив, где Ева, мы почти бегом добрались до нужной палаты. Доктор вышел и представился.
— Как это произошло? — спросил я.
— Падение с третьего этажа, — почти буднично, но голос дрогнул, продолжил: — Самоубийство.
— Мне надо увидеть её… — попросил я врача.
— У нас не положено…
— Мне надо её увидеть, — надавил я на волю эскулапа и она треснула словно скорлупа яйца.
— Пройдите, — бесцветным тоном произнес он, указывая рукой на палату. Ещё мгновение, мы с Эммой влетели туда и увидели разбитую девочку.
Эмма прикрыла рот рукой и разрыдалась. Я подошел к ней и почувствовал рядом ангела смерти, он не мог меня чувствовать, я мрачно усмехнулся и положил руки на девочку. Её энергия почти угасшая еле пульсировала в ней: те же огненные нотки как у Эммы, только слабее.
— Что же я могу сделать? Как я могу помочь ей? — растерянно шептал я, в школе я учил распределению энергий, я знал, как их распознавать, я знал, как делиться ею.
Скорее шестым чувством, нежели зрением, я почувствовал, как из меня начала вытекать светлая лучистая энергия, она струилась по венам и легкими завихрениями закручивалась в кончиках пальцев. Энергия перекатывалась по мне и лилась прямо в тело девочки. Я увидел своим внутренним взором как треща, зарастают её кости, стягиваются повреждения. Кровь свободно течет по венам, дыхание становится легким. Она берет еще и еще, ей необходимо, я не препятствую, не могу остановить этот поток, потому что я хочу излечить её полностью, отдать ей все самое лучшее, спасти ребенка. Она исправляет свою судьбу, любящие родители, уютный дом, хорошие друзья, она стирает все плохие воспоминания. Я уже полностью опустошен, чувствуя, как юная девушка полностью исцелена.
Ева открыла глаза и недоуменно произнесла:
— А вы кто?
— Я сейчас позову врача, — я пытался собраться с мыслями, такой отток энергии, я никогда не отдавал столько и это была скрытая резервная сила моей души как составляющая её, доставшаяся мне от моей матери-ангела.