Страница 50 из 71
— Гавриил захотел стать Шепфа, — утвердил я, злобно усмехаясь, — ему нужен для чего-то мой ребенок…
— Конкретных целей я не знаю, — произнес ангел и вдруг резко, наклонившись ко мне, горячо произнес, — бабушка говорила, что такие дети очень сильны, сильнее, чем родители, сильнее, чем ты и я вместе взятые.
— Я не думал, что у разных рас могут быть дети…
— И когда бабушка благословляла тебя на счастье, она не думала, что ребенок — это то, что ты всегда хотел… — он осекся, увидев мое выражение лица.
— Я об этом не думал, но в мыслях всегда возвращался в свой отчий дом, возможно… — пробормотал я и по привычке опустил свой взгляд на руки.
— Бабушка никогда не ошибается, — Джек встал, подошел ко мне и положил руку мне на плечо, чуть пожав, — и тот амулет у Эммы, что ей подарила бабуля, когда придет час сломай его на две половины и старушка придет помочь, — проговорил он и тут же добавил: — При родах бабушка — лучшая повитуха.
Я благодарно кивнул и услышал за спиной, как прощаясь, грустно прошелестели крылья ангела. Я был безмерно благодарен ему, он прояснил для меня ситуацию, дал мне пищу для размышлений и дал надежду, что когда придет час, я смогу помочь своей девочке.
Я сидел в темной кухне и, вздрогнул, когда по моей шее прошлись прохладные пальцы Эммы. Она не включила свет и легко поцеловав, фривольно устроилась на моих бедрах. Я усмехнулся и потянулся к ней за поцелуем, горячими ладонями сжимая её талию. Её ноги обвили мой торс, а губы требовательно ответили на мой поцелуй. Я улыбнулся, почувствовав и её улыбку. Нежные руки Эммы не переставали скользить по моим плечам и спине, с удовольствием оглаживая перекатывающиеся под ладонями мышцы. И снова эта её безумная энергия огня, жизнеутверждающая, будящая мою темную мрачную, которая смогла зажечь камень!
Мои руки скользят по твоей груди вверх к горлу, вырвав стон, который я заглушил глубоким поцелуем, неосознанные движения бедрами, как будущий наш горячий танец. Движения становятся отрывистыми, поцелуй превращается в вихрь, перестаем соображать напрочь. Мои руки скользят вверх по твоим бедрам, подминая юбку. Ты откидываешь голову, а я целую твою шею и вновь притягиваю тебя для поцелуя. Твои руки на моей груди, нежные невесомые пальчики бегут вниз по кубикам пресса и спускаются к бедрам. Оторвались от губ друг друга, лоб ко лбу, дыхания тяжелые, чувствую, как ты улыбаешься, пытаясь освободить меня от нижнего белья, как вздрагиваешь, когда я нахожу сосредоточие твоего удовольствия. Прикосновения заставляют твои бедра сделать круговое движение на мне, а я уже не в силах ждать резко вхожу в тебя. Ты вскрикиваешь и прижимаешься к моему лбу лбом, я замираю, боясь причинить боль. Ты целуешь меня в ухо и шепчешь:
— Хочу…
Твои слова эхом проносятся по бешено бегущей в венах крови, будя во мне еще большую страсть. Я, придерживая тебя за ягодицы, помогаю двигаться, ты откидываешь голову, подставляя шею для поцелуев. Снова лоб ко лбу и твой запах, смешавшийся с моим — наш запах любви — мои древесные ноты с легким вкраплением эвкалипта и твоя нежно-огненная розоцитрусовая россыпь, как бусинки пота на твоей коже. Целую, прижимаясь, чуть останавливаясь, притягивая тебя за ягодицы, требовательно их сжимая, внутри сгорая от желания. Ты смотришь чуть затуманенным взором не понимающе, а я шепчу:
— Люблю тебя.
Твои руки на моем лице, целуешь мои глаза, сбивчиво шепчешь:
— Я сильнее.
Я улыбаясь, целую тебя в губы, вновь начинаю двигаться в тебе, задавая ритм, видя, как ты близка к оргазму, слыша, как ты несдержанно стонешь, когда я ловлю губами твои соски, чуть сжимая их. Мне нравится, как твое тело движется, как оно извивается, прося от меня еще остроты, ты почти на пике, я чувствую, как ты дрожишь, сжимая мои плечи, в истоме запрокидывая голову назад, яростнее двигаясь мне навстречу. Снова поцелуй и стон в губы. Дрожь, глаза крепко закрыты, замираешь, обнимая меня бедрами, прижимаясь всем телом, руками повисая на моих плечах. Целую в губы, продолжая бедрами поступательные движения, становясь неумолимым, достигая пика, замирая под твоими легкими быстрыми поцелуями, прижимая к себе за затылок, лаская непослушные каштановые кудряшки.
Наша страсть впиталась в атмосферу нашего дома, благословив его нами, любовь была здесь в каждом уголке, не оставляя места чему-то наносному, грубому и враждебному. Я ощущал, что мы будем здесь особенно счастливы, будет счастлив и наш ребенок.
— Ты меня накормишь блинчиками? — шепнул я Эмме на ухо, ощутив сильный голод.
Она хрипло рассмеялась в ответ и прошептала:
— У меня ноги трясутся.
Я поцеловал её и притворно-угрожающим тоном сказал:
— Если ты меня не покормишь, я съем тебя.
— Я тебе еще пригожусь, — ответила Эмма и поцеловала меня в щеку.
— Аргумент, на который у меня нет возражений, — обречено проговорил я и привстав, посадил Эмму на стол, оправив на себе одежду.
— Джер, мы сделаем это вместе, — проговорила девушка и, притянув меня к себе, вновь поцеловала.
— Мне определенно нравится это «мы», — произнес я, ответно целуя всё более требовательно, — Сатана с этими блинами, — сипло проговорил я и, взяв хохочущую Эмму на руки, понес наверх.
На утро я проснулся от настойчивых поцелуев Эммы, что-то мыча, я притянул её к себе, в надежде, что мы еще немного поспим. Материализация наложила на меня и этот отпечаток человеческого бытия — я уставал, хотел спать и спал. С удовольствием для себя отмечая, что мне нравится эта грань моего Равновесия. Но Эмма не успокаивалась, настойчиво целуя меня и шепча на ухо:
— Ты сам просил разбудить тебя пораньше.
— Эм, — в отчаянии простонал я и открыл глаза.
— Вставай, соня, у тебя какие-то дела, — Эмма еще раз поцеловав меня в глаза, встала, я пытался ухватить её за руку, но тщетно.
Через какое-то время, позавтракав, мы стояли в дверном проеме и целовались. Не в силах расстаться. И снова в нашей паре остановился я и проговорив, спешно ушел, чувствуя, что еще чуть-чуть и мы снова проведем день в постели:
— Я скоро буду.
— Не сомневаюсь, — прилетело вслед и я, хохотнув, сел в автомобиль, махая рукой.
Мне предстояло посетить своего друга, старого черта бывшего тренера по крылоборству и теперешнего владельца бара падших. Я знал, что он тот, кто может помочь мне. Авто подкатило к проулку и я, посмотрев по сторонам, скорее на привычке, нежели чувствуя какую-то опасность, нырнул в грязную подворотню и уже через какое-то время был в моем бывшем любимом месте. Тренер, увидев меня, широко улыбнулся, но его улыбка осеклась когда он взглянул на меня несколько внимательнее.
— Выпьешь? — спросил он меня.
Я отрицательно мотнул головой и тихо произнес, озираясь по сторонам:
— Мне нужна твоя помощь.
Тренер понимающе кивнул и показал мне рукой на подсобку. Бармен махнул кому-то из помощников, и он встал на его место. Мы незаметно юркнули с ним за дверь.
— Прежде всего, я хочу спросить, что с Душой? — обеспокоенно спросил тот, когда дверь за нами закрылась.
— Она со мной, — ответствовал я.
— Ты материализован… — утвердил он.
— Мы прячемся с Эммой, учитель, и мне нужна твоя помощь.
Он вздохнул и спросил:
— Чем я могу помочь тебе, Геральд?
— Мне нужны все необходимые документы для меня и Эммы — для жизни и для работы, для всего. Нам нужно раствориться в мире людей, и чтобы нас никогда никто не смог найти, — с горячностью воскликнул я, — назови любую цену, демон…