Страница 51 из 71
Я увидел, что он поморщился и проговорил:
— Сочтемся, а пока дай-ка мне подумать…
Умолкнув, я смотрел на его задумчивое лицо и он наконец сказал:
— Я помогу тебе, один мой друг — специалист в подделке документов.
Бывший тренер по крылоборству достал из кармана сотовый телефон и, поймав мой изумленный взгляд, как бы говорящий, что демоны обычно общаются по другому, на что он проговорил немного смущенно:
— Что?! Это удобно — сам поймешь.
Я широко улыбнулся. Тренер сделал звонок с просьбой о помощи. А я сидел в баре, ожидая документы, удивляясь оперативности и готовности помочь бывшего учителя.
Через какое-то время документы были готовы и переданы мне.
— Благодарю тебя, тренер.
— Не стоит благодарности, Геральд, однако, не появляйся здесь больше, судя по всему, ты в большем дерьме, чем был до того, как за Эммой пришел Гавриил.
Мы крепко обнялись и я вышел из помещения, понимая, что вот именно сейчас я стал настоящим человеком, а закрывая дверь в бар, понял, что назад мне путь заказан, да и хотел ли я? Дверь в бар захлопнулась навсегда, как я смел думать, отделяя меня от мира ангелов и демонов, их статусов, их борьбы за власть, непомерного честолюбия и всепоглощающего тщеславия.
Комментарий к 19. Равновесие. Часть вторая
https://vk.com/wall-194439725_637
https://vk.com/doc592086541_563974815?hash=a65636285116021d63&dl=6ba95293d5f496c44a
https://vk.com/doc592086541_563345481?hash=63fa2959be42996c25&dl=b36b578b311ba408b4
Грустный трунь автора - жемчужинки, ваше молчание настораживает и медленно, но неуклонно вгоняет меня в депрессняк…
========== 20. Кольцо демона (от лица обоих главных героев) ==========
Солнечный свет бил в полуприкрытые шторами окна, я видел его сквозь закрытые веки, улыбаясь. Так спокойно и хорошо мне не было ещё никогда. Мне есть с чем сравнить, будучи когда-то по одну из сторон Равновесия. Я вижу этот свет в людях, который так причудливо переплетается с тьмой, существующей в их душах, безраздельно царившей и в моей. И он не обжигает, как меч престольного ангела в сражении, этот свет как ты, Эмма, будит во мне самое светлое, что всегда было.
Открывая глаза, я вижу тебя. Твои руки и волосы разметались по подушке, ротик чуть приоткрыт. Ты так сладко спишь, что я мгновенно загораюсь. Тянусь к тебя и оставляю на твоих соблазнительных губах легкий поцелуй, отстраняюсь, чтобы полюбоваться, чтобы еще сильнее ощутить желание, пульсирующее сейчас во мне, так что вся кровь прилила к низу, заставив голову отключиться. Ты никак не реагируешь. Я коварно улыбаюсь и медленно стягиваю одеяло, постепенно обнажая твое потрясающее тело. Ты неосознанно поворачиваешься ко мне и обнимаешь, теснее прижимаясь. А я дрожу и настойчивее целую тебя: ты уже где-то между сном и явью, улыбаешься, однако потом вновь ускользаешь от меня в царство Морфея. Подтянувшись на руках, я подминаю тебя под себя, ты слабо сопротивляешься и твои глаза распахиваются. Изумруд всё ещё затуманен сном, но губы растягиваются в довольной улыбке и ты, подавшись бедрами вперед, встречаешь меня, запрокидывая голову на подушку от удовольствия, вздрагивая. Ты тянешься за поцелуем и тут же его получаешь: глубокий и жадный — в этом весь я. Ты стонешь, двигаясь мне навстречу, я целую твою шею, спускаюсь к впадинке на ключице, чуть кусая нежную кожу, чувствую твое горячее дыхание на плече, легкое его покусывание. Движения становятся ненасытными, но пока только нарастают. Я где-то между небом и землёй, весь превратившийся в ощущение: твои нежные руки на моих крепких плечах как шелк неба, укрывающий меня по ночам, когда я парил в небесах, твои ноготки, слегка царапающие спину, нежные губы, целующие меня в висок и шепчущие моё имя и какие-то глупые пошлости, сильнее разжигающие меня, твоя чувственная дрожь как ответ на мою страсть, бесконечность ног, скользящих по моим ягодицам в такт нашим движениям. Хочу тебя настолько остро, что еще чуть-чуть и взорвусь. Немного суетливо мои пальцы движутся от напрягшихся сосков, обводя мягкие изгибы тела, спускаются вниз и ласкают точку сосредоточия твоего удовольствия. Твой стон в мои губы — ты окончательно сводишь меня с ума, дрожа и сжимая мои бедра своими, и я растворяюсь в тебе, двигаясь быстрее, замирая, чувствуя твои руки на моих плечах, легкие поцелуи на закрытых веках… Притягиваю тебя к себе, кутая в одеяло, обнимая, чувствуя твои стройные ноги на своих бедрах.
— Геральд, ты змей-искуситель… — хрипло прошептала Эмма, удобнее устраиваясь в моих объятиях. — Такое сладкое пробуждение и ещё целый день работы.
— Ммм, не хочу, чтобы ты работала, — произнес я и отодвинулся от девушки, беря подбородок пальцами и заставляя посмотреть в глаза.
— Джер, обсуждали же…
— Это моё желание, — произнес я и очертив взглядом губы, прильнул к ним.
— И аргументы у тебя железные, — шепнула она, спустившись ладошкой к моему паху, чуть приласкав меня и хрипло хохотнув.
— Но ты все равно будешь работать, — утвердил я, видя и ловя её боевой настрой.
— Да, пока малыш не захочет появиться на свет, — произнесла Эмма и поцеловала меня. — А теперь надо вставать.
Я немного поморщился: сегодня мне предстояло собеседование в одной из школ города. Мои документы в школьный округ, в территориальных границах которого мы с Эммой жили, были сданы давно, но бюрократы соизволили ответить только сейчас. А еще я прошел все девять кругов «ада»: от заполнения различных анкет и формуляров до личной встречи с руководителем школьного округа. В общем-то, своей атмосферой и духом, земные чиновники от образования ничем не отличались от небесных. Одним миром мазанные.
Эмма поцеловала меня и скрылась за дверьми ванной комнаты, оставив меня одного в размышлениях. Мне было не в первой обучать, однако то были взрослые люди, здесь же были подростки. Вспоминая строптивую Эмму, я всем телом холодел. Но сам предмет, который мне предстояло преподавать был для меня известен и знаком — история — иногда с такими подробностями и подоплекой, о которой не догадывались даже те, кто участвовал в событиях непосредственно.
С чувством легкого волнения и коротко брошенным взглядом на дверь в душ, где сейчас была Эмма, я встал и чуть потоптавшись, грустно вздохнул и спустился в кухню. Снова вздохнул, но уже глубже — я увидел кофе-машину. Загрузив душистые зерна в отсек и залив водой другой, мысленно упомянул всех известных мне богов во главе с Шепфа и осторожно нажал на кнопку. Упрямый автомат что-то коротко и, как мне показалось, злобно булькнув, затих. Я взбешенно взвыл. За спиной раздался тихий смех Эммы. Повернувшись, улыбнулся.
— Ты опять сражаешься с кофе-машиной, мой Дон Кихот? — давясь от смеха, промурлыкала моя девочка. Подойдя к столу нажала кнопку и машина мерно заработала.
— Да эта тварь хуже легиона ангелов, — злобно проворчал я и тут же получил горячий поцелуй, а моя ладонь привычно легла на пока еще плоский живот Эммы, и я ощутил под руками слабую энергию нашего ребенка, которая соприкасалась с моей. Я почувствовал в этом прикосновении… радость.
Я озадаченно отстранился от любимой и девушка вопросительно посмотрела на меня, а я прошептал чуть сбивчиво, давясь эмоциями безотчетного восторга, целуя её в лоб:
— Ребенок радуется.
Эмма крепко обняла меня, и я ощутил в этих объятиях присутствие третьей энергии, пусть пока слабой, но это существо тянулось к нам и укутывалось нашей любовью, было самым-самым любимым. Но пора было выныривать из нашего кокона гармонии и возвращаться в реальный мир. Машина сварила нам кофе, тостер приготовил горячий хлеб. Человечество изобрело так много автоматов, что облегчило себе в разы жизнь, только при этом огрубело тоже в разы…