Страница 48 из 71
Мой взгляд вниз, её вверх и опять безумное перекрестие энергий: таких разных и в своей противоположности настолько сильно притягивающихся, как инь и янь, дополняющих друг друга, выхватывающих самое лучшее и соединяясь, могущих запустить в космос. Мне слишком хорошо, пусть всё так неумело. Я дрожу.
— Эм, — шепчу, усаживая на бедра, подаваясь вперед, ощущая, как пускаешь меня в свое тело, наши стоны сливаются.
Твои ладони на моей груди, движения бедрами, замираешь, я помогаю поймать ритм — мой стон, сжимаю грудь — твой стон, чувствую, что сейчас взорвешься. Движения чаще, мои пальцы помогают, еще несколько взмахов бедрами и ты, вздрагивая, опадаешь на меня, целуя мою шею. Наш запах еще сильнее смешивается, а я переворачиваю тебя на спину и целуя в шею, плавно вхожу. Обхватываешь меня руками и ногами, вздрагиваешь, угол вхождения наверно островат, я замираю, ты умоляешь продолжить. Целую глубоко в губы так же, как в первый раз, языком творя заклинания. Движения напористее, быстрее. Я не могу сдерживаться, когда ты так стонешь. Еще движения и я пульсирую в тебе, вжимая в простыни, наслаждаясь тем, как ты мне отдаешься. Черные крылья мгновенно раскрываются, накрывая нас. Твой дикий восторг! Крепко сжимаю тебя в своих объятьях, еще подрагивая. Не хочу отпускать. Ты покрываешь мои глаза поцелуями и я откатываюсь, укладывая тебя рядом.
— Я хочу есть, — проговорила Эмма, чувствуя, как кольцо моих рук сжалось вокруг нее.
— Ну нет, — произнес в истоме, — я не отпущу тебя, я не отдам тебя еде — ты моя.
— Нам надо кушать, — сказала она, имея в виду себя и ребенка, смеясь, слыша, как я сдался с тихим стоном возмущения.
Она легко соскочила с постели, а я привстав на локтях, улыбаясь, смотрел, как она, надев мою рубашку, принялась копаться в пакетах, выудив оттуда пиццу, салат и шоколадный пудинг. При виде своего любимого лакомства, она обернулась с писком и восторгом бросилась ко мне, даря поцелуй и снова поспешно убегая, чтобы я не успел схватить её. Я разочарованно откинулся на подушки.
— А ты можешь есть, Джер? — спросила Эмма, поворачиваясь ко мне.
Я вновь привстал на локти и вопросительно посмотрел на любимую. Она несла в постель всё, что я купил для неё.
— Попробуешь? — спросила она, открывая пиццу и водя кусочком перед моим носом.
Я прислушался к себе с изумлением отмечая слюноотделение и слыша звуки желудка. Эмма рассмеялась и подала пиццу. Маленький кусочек и я почувствовал… удовольствие. Вкусы перекатывались и таяли на моем языке: отдельно каждый ингредиент и сливаясь образовывали взрыв. Наверно, это не самая вкусная еда на земле, но самая первая и от того прекрасная, а ещё она из рук любимой. Эмма с восторгом смотрела на меня, доставая другой кусок, забыв о себе и своем голоде.
— Как тебе? — с восторгом проговорила она, когда я съел почти всю пиццу, оставив ей лишь кусок.
— Я могу ещё принести, — виновато промолвил я.
— У меня есть кусок пиццы, салат и шоколадный пудинг, — смеясь, произнесла Эмма, — но я могу отдать всё тебе, не евшему десять тысяч лет, — предложила она, я рассмеялся, отрицательно мотнув головой, на что Эм пожала плечами и принялась за салат.
— Действительно, и как я жил без этого, — произнес я, заправляя непослушный локон-кудряшку ей за ухо, — как я мог жить без тебя… — легкий шепот и её поцелуй, ставший внезапно серьезным изумруд, ласка во взгляде. — Ешь, — сипло приказал я, слыша тихий смех девушки.
— Мы вне игры, Джер? — спросила она, доев салат, и посмотрела на меня.
— Вне, — ответил я, вот что будет после — ведь Эмма смертна.
— Я смертная, Джер, — снова утвердила, задумавшись на секунду.
— Когда придет твой час, я изыщу возможность, — ответил я и ободряюще сжал её ладонь.
Я почувствовал, что она расслабилась и уже весело произнесла, приподнимая бровь, приступая к пудингу:
— Скоро я буду толстой и некрасивой.
— Ты была мелкой, морщинистой и вечно орущей, — произнес я со смехом, — и я любил тебя, я люблю тебя и буду всегда любить, — а про себя отметив, что несмотря ни на что.
Она замерла и я поцеловал её, стирая с губ шоколад.
— Вкусно, — неожиданно произнес я и мы взорвались с Эммой смехом.
— Ну уж нет, демон, — произнесла девушка, успокаиваясь, — мой любимый десерт я буду кушать сама.
— Жадина, — проворчал я, улыбаясь, удобнее укладываясь на подушки, любуясь каждым её движением.
— Не смотри так, — произнесла Эмма, облизав ложку, и густо покраснела.
Я хохотнул и неожиданно для девушки притянул её к себе. Пудинг и вся остальная еда полетела на пол. Её хриплый смех, моё нетерпение, закрутившаяся в красивом и страстном танце темно-огненная энергия и ночь, укрывшая Демона и Душу.
Комментарий к 18. Равновесие. Часть первая
https://vk.com/wall-194439725_593
https://vk.com/wall-194439725_617
========== 19. Равновесие. Часть вторая ==========
— Куда ты меня везешь? — в нетерпении спросила Эмма, трогая плотную повязку на глазах, предвкушающе улыбаясь.
— Подожди еще немного, будь терпеливой, — вцепившись в руль, я внимательно следил за дорогой, шутка ли, я не практиковался в вождении уже долгое время, а тут вёз самый ценный груз в моей вечности, а точнее два… груза, самых любимых.
Уже вечерело, а я всё петлял по спальному району Лос-Анджелеса в поисках ориентиров, которые помнил при поездке сюда заранее и встрече с риелтором. Вот уже поворот и мы оказались на месте. Я загасил сцепление и девушка улыбнулась, проговорив:
— Я не знала, что ты умеешь водить.
Я ничего не ответил и осторожно вывел Эмму из машины так чтобы она не стукнулась головой, и, прошуршав по гравийной дорожке к нашему дому, тронув за плечи, остановил, повернув головой к нашему будущему дому. Я от чего-то волновался даже сильнее, чем Эмма — чувствовал, что она также взволнована, но доверяет безусловно. Я встал позади неё и поцеловал в шею, одновременно развязывая повязку на глазах, отбросив ненужную теперь тряпицу в сторону.
— Если ты не одобришь, мы будем искать еще, те два дома тебе не понравились, так что я подумал… — начал говорить я немного скороговоркой, но Эмма, обернувшись ко мне, крепко поцеловала меня, шепча в губы слова благодарности.
— Ну вот и хорошо, — сипло произнес я и, взяв мою девочку за руку, повел в дом.
Дом был одноэтажным, однако имел мансарду в качестве второго этажа, две ванны, три комнаты, кухню и огромный зал с небольшим камином. Я услышал восхищенный вскрик Эммы, наскоро скинувшей обувь и нырнувшей куда-то вглубь. Я, улыбаясь, разулся и не торопясь прошел вслед за девушкой. Обнаружил её в зале, видя, как её тонкие пальчики прикасались к стенам дома как будто это было живое существо, жаждущее её ласки. Я улыбался, стоя в проеме, невольно любуясь её грацией.
— Здесь будут книжные полки от пола до потолка, как ты любишь, — утвердила она и улыбнулась. Кивнув соглашаясь с ней, я мог представить себе, что Эмма думала о вечерах, в которых мы сидим перед камином и я читаю ей.
Потом взяв меня за руку, повела в кухню:
— А здесь я буду готовить блинчики и кормить тебя ими.
— Ни разу не пробовал блинчиков, — ответил я, улыбаясь. Она подбежала ко мне и легко поцеловала, опять даря нежность, оставляя легкое головокружение.