Я не сдамся

Глава 23

- Олег, проснись!!! – слышу тихий голос где-то вдалеке и чувствую, как слегка касаются моего плеча. Нехотя открываю глаза, передо мной стоит Ольга. Перевожу взгляд – за окном темно, неужели я проспал целый день? Затем смотрю на соседнюю кровать, Настя снова спит. Мирно, как маленькая девочка.

- Она хоть ела? – интересуюсь я.

- Да, ужинала. Будить тебя не стала, сказала, что ты устал после ночной смены.

- Понятно, – проспал самый важный разговор с ней. Ну, я красавец, блин.

- Олег, тебя Станислав срочно в реанимацию зовет, – обеспокоенно произносит Ольга, изредка поглядывая на Настю.

- Что там? – привычный вопрос в моей профессии. Если вызывают хирурга, значит быть операции.

- Мужчину привезли из аэропорта. Сердечный приступ.

- Ну и зачем я ему?

- Это… это Мартынов Илья Алексеевич, – шепотом произносит Ольга, чтобы Настя ни в коем случае этого не услышала.

Черт, это дедушка Насти. Я мгновенно срываюсь с кровати и поднимаюсь этажом выше.

- Рассказывай, Стас, – захожу в кабинет кардиолога, на ходу надевая медицинский халат.

- Инфаркт миокарда, его сняли с самолета, летел на конференцию в Новосибирск, – Стас рассматривает результаты первых анализов пациента.

Мартынова знали все, для меня он был не только дедушкой моей жены, но и любимым преподавателем в медицинской академии, так же я и мои коллеги пересекались с ним на различных конференциях, а ещё он был несменным Председателем комиссии по подтверждению или повышению врачебной категории. Поэтому сейчас в отделении толпа коллег, все переживают, перешептываются.

- Добрый вечер, коллеги, -  в кабинет входит обеспокоенный главный врач, на нем пальто, в руках кейс, значит, вернулся обратно, не успев доехать до дома. – Какие действия предприняли и что планируете, Станислав Сергеевич? – строго и лаконично произносит главврач.

- Внутривенно капельно вводим аликсин (опять выдуманное автором лекарство), сделали кардиограмму, анализ крови, в общем, мой вердикт: надо ставить кардиостимулятор.

- В чем проблема? – Коршунов поворачивается в мою сторону. - Олег сможешь подстраховать Стаса на операции?

- Конечно, – естественно, моего учителя оперировать буду только я, никого не подпущу к нему.

- Вот тут проблема, коллеги, - говорит кардиолог. -  Он против операции.

- Как это? – обескуражено произносит начальник. - Он врач, должен понимать всю клиническую картину сам.

- Вот поэтому и отказывается.

- Дурдом какой-то, – нервно произносит начальник. - Я к нему, Олег за мной.

Мы с Коршуновым зашли в реанимационную палату под пристальными взглядами сочувствующих.

 Палата на одного. Тишина, которую нарушает только монотонный писк приборов, оглушает нас. Очень трудно смотреть на всегда подтянутого и пышущего жизненной энергией мужчину в беспомощном состоянии, на больничной койке. А когда этот человек еще и близок тебе, совсем не выносимо. Очень трудно дышать. 

- Привет, Илья, – Коршунов подходит к кровати, я встаю в нескольких шагах от него.

Пациент лишь шевелит пальцами в знак приветствия, на лице у него кислородная маска.

- Ну, какого ёжика ты упираешься?  - спрашивает Коршунов, сверля друга глазами.

Я не вдавался в подробности их взаимоотношений, но знаю, что дружат они со студенчества. В одно время даже дружили семьями, а потом разъехались по разным городам, но связь не оборвали. Я смотрю на них, обоим сейчас нелегко. Я вижу, как Коршунов сам тяжело дышит, ослабевая галстук, расстегивает верхнюю пуговицу рубашки.  А Мартынов лишь отрицательно качает головой.

- Илья, ты же понимаешь, что без стимулятора ты долго не протянешь, – еще одна попытка.

Но мимо.

- Тебе жить надоело? – не выдерживает Коршунов, слегка повышает голос.

Я хочу его тормознуть, пациенту волноваться нельзя, но останавливаю себя, вдруг эта пламенная речь возымеет действие.

 - Или смысл жизни потерял? А как же Оля? Ты о жене подумал, как она без тебя? Ладно, дети, у них свои семьи, а она? Она же всю жизнь с тобой...

Мартынов закрывает глаза и отрицательно качает головой.

- А Настя? – уже более спокойным голосом продолжает его друг. -  Я же ей после этого в глаза посмотреть не смогу.

- Не хочу быть обузой, – шепчет Илья Алексеевич, снимая кислородную маску.

- Какая обуза? Очнись, Илья. Люди по двадцать лет живут с кардиостимуляторами, марафоны с ними бегают, тебе ли этого не знать? Ты профессор медицинских наук, а я тебе сейчас элементарные вещи поясняю, как трактористу из деревни «Комарово».

- Стас, готовь операционную, – командует Коршунов, понимая, что время терять уже нельзя.

- Я не подпишу, – упрямится второй.

- А я найду, кто подпишет. Внучка твоя, например. Она как раз этажом ниже в палате лежит.