Страница 12 из 18
Во рту все еще горчило от зелья, которое Локи уговорил ее выпить. Как бы там ни было, оно помогло: шум в голове утих, как и надоевший звон. Неужели это только из-за ее упрямства колокольчики так долго не замолкали?
По словам Локи, прошлым утром, после того, как ее привели из лазарета в убежище, никто не остался за ней приглядывать. Потому-то для всех обитателей замка стало большой неожиданностью, что она исчезла из общего зала. Благородным асиньям было не до нее: светские беседы, выбор музыки и яств на ужин гораздо важнее леди Сиф. Презрение в его голосе по отношению к другим вызвало у нее усмешку: какой бы из миров ни доживал свои последние дни, этот гаденыш не перестанет язвить. Только в этот раз подхваченное от Тора слово, которое характеризовало Локи, не отражало досады или злости.
Значит, она потеряла день в этом дивном новом Асгарде. Но где же ее носило до того, как она нашла мертвую целительницу? И почему целительница, которая знала об опасности, все равно осталась в лазарете? Но теперь хоть понятно, куда подевались раненые солдаты: за целый день от самых страшных увечий ученицы Эйр не оставили бы и следа.
Сиф нахмурилась и раздраженно выдохнула.
Нет. Чутье подсказывало ей, что не там она ищет ответы. Разгадка кроется в начале дня. Того самого, события которого упрямая память усердно от нее прячет.
Всеотец и Фригг в Ванахейме. Фандрал и Тор пропали. Но что-то есть еще. Что-то должно быть, кроме этого! Она что-то упускает из виду, что-то очень простое, из-за чего не складывается цельная картина. Мир распадается, воспоминания крошатся, точно стекло.
Где же был Хеймдалль, когда йотуны…
Локи остановился, и она чуть не врезалась в его плечо.
Стекло.
Там было стекло.
Звук разбившегося стекла, Тор, улыбающийся Хеймдалль. И какая-то фраза, что заставила отвлечься, потерять бдительность и не понять, кто ударил ее по затылку.
Но что за фраза? Что было дальше? И куда исчез Хеймдалль? Или Страж?..
— Локи, где…
— Тише. Сиф, тише, прошу, — его встревоженный тон заставил Сиф замолчать.
Она посмотрела в том направлении, куда Локи так напряженно вглядывался после резкой остановки. До обители Хеймдалля было рукой подать. И все вокруг казалось абсолютно нормальным — почти таким же, как и до искажения целого мира: золоченые стены, зачарованные плиты моста и отсветы звезд на крыше.
Звезды.
Сиф перевела взгляд вверх: небеса, точно по волшебству, заволокло туманом. Но как туман может добраться до звезд? Это что-то внутри защитного купола, что-то клубится под ним.
— Локи, посмотри наверх. Локи, пожалуйста, посмотри наверх, — повторила она свою просьбу и переплела свои пальцы с его.
Но он посмотрел на нее. Его глаза потемнели, в них было столько вины, лицо было совсем бледным, и выглядел Локи разбито, будто у него из рук вырвали последнюю надежду.
— Ты была права: нам нужно убираться отсюда, и как можно быстрее, — на одном дыхании произнес он и вытащил из ножен метательный клинок. — Кто бы ни прибыл в Асгард, это не мой отец.
От громкого треска у нее побежали мурашки по спине. За резким звуком последовал полный ужаса вопль, и светящийся огонек, что мгновенно воспарил над ними, запестрел синими искорками внутри. И Сиф не поверила собственным глазам, когда тяжелые стальные двери рассыпались на сотни кусков, а выбравшийся из дома Хеймдалля йотун понесся в их сторону.
— Не бойся, я защищу тебя, — Локи нехотя отпустил ее руку.
Он, как и раньше, прикрыл ее собой. Сиф раздраженно закатила глаза, встала с ним вровень и удобнее перехватила рукоять баселарда.
— Смотри, чтобы я тебя не спасла, герой.
Йотун, похоже, не собирался сражаться. Но только тому, что последовало за ледяным великаном, тому, что вырвалось из сокрытого тенью хода обители, было плевать на то, что воин безоружен. Тьма, что клубилась над разноцветными плитами моста, перехватила тело йотуна посередине груди и с легкостью, будто ледяной великан весил не больше клинка, затащила обратно в дом Хеймдалля.
В тишине слова вышедшего из тьмы Фандрала с полностью черными глазами и обнажившимися в улыбке острыми, словно у йотуна, зубами, прозвучали как гром среди ясного неба:
— Ну, здравствуй, дражайшая леди Сиф.
Комментарий к Глава 5. — Правильные ответы
Michael Giacchino — Distraught Desmond
========== Глава 6. — Погребальные огоньки ==========
Тессеракт.
Вот что было важным, самым важным на свете, по крайней мере, для ее отца. Но для Сиф неиссякаемый источник энергии стал совершенно безразличен, когда кровь заструилась по ее пальцам и растекалась уродливыми пятнами на снегу.
Пустые глаза отца, в которых теперь не было ни зрачков, ни радужки, неподвижно смотрели в затянутые тяжелыми тучами небеса.
Локи поднялся и отряхнул крошки целительного камня с ладони.
— Ты! Это ты во всем виноват! — Тор успел перехватить ее, прежде чем она смогла, прежде чем она…
Отец крепко держал рукоять баселарда, ее копье было слишком далеко — в груди ванийца, который больше не встанет с камней.
— Ну, а кто еще, если не я, — хмуро ответил Локи и окинул ее недобрым взглядом.
И было бессмысленно проклинать его за то, в чем, по сути, он не был виновен, как и вырываться из захвата Тора, но горе побуждало ее сделать хоть что-нибудь.
Крышка захлопнулась — синий свет, что разлился по дороге, пропал. Ларец с гиперкубом внутри, сердце магии Ванахейма. Скольких проблем удалось бы избежать, если б Хениру позволили оставить тессеракт в замке из белого мрамора. Только особой храбростью ванийский царь никогда не отличался.
«Никогда? Но Хенир отправил две сотни воинов…»
Локи вытащил копье и накрыл тело ее отца своим плащом. Снег изрядно припорошил зеленую ткань, пока Вольштагг и Хогун собрали группу для того, чтобы прочесать местность: слишком неправдоподобной выглядела версия, что ваниец без сообщников выступил против целого асгардского отряда.
— Локи не закрыл его глаз, — произнесла она осипшим голосом и отпустила предплечье Тора. — Он не… — ее окровавленные ладони все так же дрожали.
Жгучие слезы подступили к ресницам.
— Идти за огоньком, ведущим в никуда, и слышать звон, прощаясь навсегда с тем миром, где ты жил, любил и был убит, — прошелестел ей на ухо веселый голос. — Подумай, милая, а что, если тессеракт еще открыт?
Не веря собственным ушам, она обернулась, но Фандрала не оказалось у нее за спиной. Вокруг была только вода.
И Сиф с удивлением осознала, что тонет. Платье облепило тело, с каждым гребком становилось тяжелее плыть. Но забившаяся в голове мысль вытеснила ужас из разума: пару дней назад там, на Радужном мосту, Хеймдалль открыл ларец.
Водоросли, точно паутина, окутали лодыжки, вода сдавила грудную клетку, легкие будто обожгло огнем. Сиф перехватила баселард и нанесла рубящий удар по цепким зеленым нитям.
Первый глоток воздуха, когда ей удалось добраться до поверхности, был самым желанным в ее жизни. Сиф откашлялась, стряхнула воду со лба и поплыла к берегу.
Если высвободишь силу тессеракта, без должной уплаты не обойдешься. В прошлый раз ваниец применил что-то, что, по словам Локи, было чужеродной магией в тех землях, и смог на пару мгновений приоткрыть крышку ларца. Расплата не заставила себя долго ждать: глупый мальчишка отправился в Хельхейм следом за ее отцом, которому после ни одно из ходатайств самого Одина не помогло — отец погиб не в бою, а стало быть, Вальгаллы недостоин.
Сердце оглушительно забилось в груди.
Картинка, что до этого распадалась на кусочки, приобрела подобие целостности. Если тессеракт открыт, то кто сейчас должен умереть, чтобы все это прекратилось? И откуда во внезапно нахлынувшем воспоминании взялся Фандрал? Мечника не было с ними в Ванахейме.
Холод впивался в кожу и будто бы проникал в кровь — крупная дрожь сотрясала тело. Сиф стиснула зубы и отжала воду с волос. Тессеракт, серые пустые глаза, напрасные жертвы. Вот почему все это ей казалось таким знакомым.