Псионикум

Гм… А команда изоляции успела расчистить целый этаж. Редких местных пациентов переместили в другие палаты, а все контакты с больницей допускались только с разрешения Кантера-6, а теперь от нас. И сейчас в коридоре здания в большинстве помещений стоял мрак, из-за чего весь этаж выглядел пустынным и заброшенным с пугающими оттенками.

В этой тишине раздался щелчок на моих руках и показание счетчика упало до двух. Когда я разглядывала другие комнаты, позади раздались стуки каблуков. И вскоре в нос ударил запах парфюма. Не трудно было догадаться хозяйку духов.

— Спецагент, постойте… Постойте же, — догнала меня около поворота в сторону лифта агент Раймсон.

— Что-то не так? — не сбавляя ходу, строго бросила я через плечо, не оборачиваясь к ней.

— Вы не рассказали им детали… Может, им стоит объяснить, что их ждет, что будет? Пусть позвонят родным, успокоят их, дадим им ответы?

— Им нужна другая помощь, Сара Раймсон. А лишнее им знать незачем. Для их же блага. Поверьте.

— Я… Знаю. Но вы понимаете, что нельзя их так оставлять! Они наши пострадавшие! Они не виноваты, что оказались там! — к собственному удивлению её голос почти перешел на крик.

Мы остановились. Я медленно повернулась к ней и увидела её в тусклом свете коридора, где тени скрывали половину её лица. Опомнившись от своей спонтанной эмоциональной выходки, доктору стало немного стыдно и, думаю, она хотела извиниться, но добившись от меня какой-либо реакции, передумала. С вызовом подняв голову, она ждала долгожданных ответов, какими бы они ни были. Но готовы ли они к ним? Это уже другой вопрос.

Я пристально вглядывалась к ней, видя её ауру, и ждала показание счётчика. Невозможно было сказать, чего она ждёт. Но её сердце билось как бешеное. А в её очках я мельком увидела собственное отражение: кроваво-красное свечение от моих светодиодных очков и свой застывший взгляд со слегка наклоненной в бок головой. Похоже, мой облик в тени между лампами заставил сердце доброго доктора невольно пуститься в ускорение от волнения. Неужели даже без псионики я навожу такое неизгладимое ощущение? Гм… Это… Как-то странно или нет?

И чем дольше я присматривалась к ней, её волнение всё нарастало. И как она вообще стала оперативником? Сара ощущала, как само собой участилось её дыхание. Её карие глаза забегали по пространству, стараясь не смотреть на меня слишком долго.

— Интересно… — от моего неожиданного голоса она резко дернулась от испуга. — Гм… Может вы и правы. Что же вы хотите сделать? — в пустом коридоре мои слова прозвучали с некоторым дребезжащим эхом, что и мне стало не по себе. Ненавижу больницы. Особенно ночью и особенно такие — неосвещённые. Для пущей картины не хватало только искрящейся и мигающей лампы где-то рядом и давящей музыки, исходящей со стонами и мычаниями где-то вдали.

— Я… Я-я… — начинала запинаться Сара, позабыв всё, что она хотела высказать. — Я, конечно, мало знаю об Астральном мире и их проявлениях, но, уверена, у нас есть всё, чтобы помочь им без радикальных мер. Полная изоляция… Разве для этого не нужны веские основания? Вы будто бы уже бросили их со счётов.

— Вы не знаете, но предлагаете другое решение?

Сара не смогла внятно ответить. Борясь с дрожью в руках, она стояла в ожидании и не понимала, откуда у неё вдруг появилось такое рвение.

— И какое же? — повторила я.

Женщина все ещё собиралась с ответом.

— Я не знаю, сколько вы работаете в Псионикуме, Сара Раймсон, но у вас неверные представления о её предназначении. Всё, что представляет опасность — будь то аномалии или их контактные — не стоит относиться к ним с таким трепетом. Спасти всех — невозможно. Нужно минимизировать урон и смягчить последствия.

— Это значит, что нужно и не пытаться?! Что нужно относиться к этим бедным людям как к каким-то списанным объектам?! Или к угрозе, которую нужно устранить?! Они даже не знают, что с ними происходит!

— Я прекрасно знаю, что с ними произойдет.

А если начистоту, то я лишь предполагаю. Но не показывать же этого всем.

— Знаете?! Тогда расскажите им, уж они-то должны знать! Вы в курсе, что каждый пациент обязан получить всевозможную информацию о собственной болезни!

Её аура вспыхнула. И тут я вновь услышала щелчок счетчика. А вот и первые симптомы.

— Сара, это дело передано им, мы лишь помогаем, — подошли Лукас с Кэс, ставшие свидетелями лишь концовки весьма эмоционального диалога со стороны как обычно всегда спокойного медика. — Они здесь командуют.

— Но…

— Доктор Раймсон, — слегка повысил голос Лукас, пресекая новый поток вопросов Сары.

А у неё, судя по глазам, этих вопросов было предостаточно. Женщина некоторое время металась взглядом между Лукасом и нами с Кэс, будто была уверена, что мы вот-вот передумаем и согласимся с ней.

И знаете, со временем аура у женщины слегка померкла, стабилизировалась. Тогда и успокоилась сама женщина. Любопытно. Похоже, сработала защитная реакция разума, подобно лихорадке при инфекциях. Как иммунитет, но только в психическом понимании.

Эффект первичного контакта с астральным миром. Я знаю, что оно вызывает неприятные ощущения и усиливает все эмоции, в особенности страх. Ведь страх — это самый базовый и естественный инстинкт, заложенный природой. Он помогал человеку выжить испокон веков. Но между тем, при чужом вмешательстве никто не может понять точно, что с ним не так. У страха должна быть причина, а когда он вызван астральным миром, то человеческой психике трудно это понять и интерпретировать, потому и сознание цепляется за самый вероятный источник и усиливает его до абсурда. Оттого и не так редки сведения в местах разрыва о призраках умерших и о всяких монстрах. Видимо, доброму доктору и впрямь верилось, что мне были безразличны жизни пострадавших, лишь поскорее изолировать аномальный участок и объекты, и закрыть очередное дело. Её страхи усилились от аномального воздействия и частицы астрального мира сработали как триггер.

— Лукас Спраттон, нужно поторопить местные службы и связаться с правительством города. Возможно, скоро понадобятся новые помещения, — обратилась я к мужчине и посмотрела на Сару в ожидании дальнейших вопросов, с пониманием отреагировав на её последние слова, словно не расслышав их.

— Сара, иди к Карверу и проследи за тем, чтобы у пострадавших не было проблем с переездом и бумагами.

— Что нам сообщить их родным? — вопрос доктора был задан Лукасу, но явно предназначался не ему. Сара, не в силах терпеть подобное бесчеловечное отношение к невинным, не могла так просто отступиться. Между тем, она не могла так открыто ослушаться прямого приказа. Такая забота о других достойно уважения, если она искренняя, конечно. Но в случае с ней, я ей верила. И, думаю, она выдержит.

— И-ди, — по слогам повторил своё последнее слово Лукас, смотря на женщину в упор.

Круто развернувшись на цыпочках, Сара направилась к остальным в палату.

«Что это с ней? Надо же было именно сегодня забыть о профессионализме… Раньше за ней не наблюдалось подобной повышенной эмоциональности…», — удивился в уме Лукас, отметив внезапную странность в поведении доктора, но списал всё на усталость и на непонятную ситуацию с агентом Астрала, также он вспомнил среди пострадавших маленькую девочку с матерью. Тяжело вздохнув, мужчина помотал головой. Спраттон знал, из-за чего она оказалась в их рядах. Что ей пришлось потерять… Вернее, из-за чего ей пришлось пережить потерю дочери.

— Я… Я хочу извиниться за неё. Обычно она всегда сдержанна, и не задаёт вопросов, — начал было Лукас, но его поспешила остановить Кэс.

— Не нужно, мистер Спраттон, — несмотря на то, что тон голоса у Кэс был твердым, в нем послышались нотки понимания.

— Да уж. Наше положение, пожалуй, хуже, чем я предполагала.

— О чём вы? — напрягся командир.

— Думаю, я знаю, из-за чего доктор восприняла случившееся слишком близко к сердцу. Это из-за воздействия астральных частиц из того разрыва в канализации.