Псионикум

— Я не удивлён визиту из Псионикума, особенно к нему, — встретил нас немолодой мужчина в сером костюме. Он не был в форме надзирателя. — Вы здесь для очередного исследования?

— Разумеется.

— Понятно, — проговорил мужчина.

Его покрытые красными точками щеки никак не гармонировали с залысиной на макушке.

— Прошу ваше удостоверение, — мы продолжали стоять, пока он лениво изучал наши документы и что-то записывал на журнале. Затем он вернул их и позвал за собой. — Его исследование займёт у вас много времени. Очень много времени. Пойдёмте.

Очень много? Подмечала я в уме его слова.

— Насколько мне известно, вы должны дать нам инструкции, мистер Крейг, — упомянула Кэссиди.

— Я сделаю это по пути, — он вышел из-за стола и посмотрел на часы. — Хотя, нет. Вынужден извиниться, но через полчаса у меня встреча.

Черт, он же не попросит нас подождать? Надо было раскрутить его как можно быстрее. Он, конечно, не такой простак и должен знать много полезного насчёт своих подопечных.

— Мы можем поговорить и без вашего участия.

— Нет, не допустимо, — ответил Крейг.

— Тогда, с кем-нибудь из ваших людей.

— Да. Отличная идея. Я сообщу Алану.

— Благодарим вас, мистер Крейг.

Аланом оказался один из надзирателей, тучный мужчина с каменным лицом.

— Вы вооружены? — спросил он сразу при встрече, как говорится, без привета, без ответа.

— Да.

— Подпишитесь здесь. За всё произошедшее отвечать будете вы вдвоём, а тюрьма ответственности не понесет, — мы подписали акты и мужчина быстренько прошёлся взглядом по нашему почерку. — Сюда.

Любой бы слегка вздрогнул, когда с грохотом захлопывается тяжёлая стальная дверь за спиной и металлический засов со скрежетом занимает своё место, заточая вас в мрачное пространство вместе с маньяками всех мастей.

— Подождите здесь, — оставив нас двоих в полностью закрытом помещении со сваренными к полу столиками и стульями, он ушёл.

Пока ожидали Эдварда Вейнса в камере для свиданий, я осмотрелась в помещении. Два крошечных окна с решёткой смотрели на гору.

Гм… Успокаивающий пейзаж — то, что надо.

Возле наружных дверей стоял только один надзиратель. Если что-то и случится здесь, он явно не успеет подойти и вряд ли что-то услышит. А в углу висела всего одна камера.

— Как тут мило…

— Чем-то похоже на мою комнату в приюте.

— Серьёзно?

— Нет.

— Блин, а я поверила. Кажется, идут.

Спустя пару минут услышали шаги: один ровный, другой шаркающий и звенья цепей. С жутким скрежетом отворились знакомые двери, и перед нами появился мужчина в робе заключённого.

— Будь умницей, Эд, — бросил ему Алан и ушел.

— Разумеется. Спасибо, Алан.

— Мистер Вейнс, полагаю? Прошу, — пригласила его сесть Кэссиди.

— Ох, какая прелестная встреча, — улыбнулся мужчина, поправляя края робы и причесался руками.

Он выглядел в точности как на фото в его толстенном личном деле, только волос было поменьше. Мужчина явно не испытывал никакого дискомфорта. Был уверен в себе и абсолютно спокоен. И что удивительно, его образ был ярким. Не таким как у нас с Кэс, или у любого другого обученного псионика, но у него явно был потенциал. Я бы сказала, примерно первого уровня. В его деле это учли или нет? Что-то не смогла я вспомнить упоминание Псионикума. Гм…

Первое впечатление от него — весьма нейтральное, или даже скорее благораспологающее к нему, я бы сказала, что он производил впечатление простого добродушного мужчины с умным взглядом. Интеллигентный опрятный вид мужчины в очках не вызывал никакого отторжения, никакого подозрения. Как известно, до своего ареста он работал в школе. И был на хорошем слуху у всех коллег и учеников. Даже получал какие-то там награды и гранты.

— Алан сказал, вы из Псионикума. Как интригует… Я много слышал о ваших Институтах, даже хотел там работать в своё время, — он удобно устроился на стуле и сидел с идеально прямой спиной, сохраняя приветливый вид.

— Верно, мистер Вейнс.

— Можно просто Эдвард. Формальное обращение не так… — на полуслове мистера Вейнса пробило на кашель, — продуктивно. Извините.

Болеет? Гм…

— Хорошо, Эдвард. Меня зовут Кэссиди Уильям, а это Анна Рейн.

— Рад знакомству. Я бы пожал вам руки, но я обещал Алану, что никаких резких движений не сделаю. Простите.

— Ничего страшного, Эдвард.

Как правило, больше говорила Кэссиди, я же наблюдала. Ну, не только смотрела, а сканировала. Через минуту в мужчине что-то изменилось. Он явно что-то почувствовал. Непроизвольным движением он слегка отвернулся от меня в сторону Кэссиди, сменив позу. Его образ стал холодным, будто переключился в настороженный режим.

Закрылся от меня? Гм… Это будет интересно.

========== 2.3 ==========

— Вы не против, если мы будем снимать наше интервью, Эдвард?

— Конечно, нет. Официальная документация признак профессионализма. Я буду не против, даже если вы выставите материал в публичный доступ. Сейчас в информационной сети столько мусора, что достоверность потеряла всякий смысл. Никто и не поймет, где правда, а где спектакль, — последние слова он произнёс с особой интонацией.

— Если вам что-то будет не понятно, можете сразу об этом сказать.

— Вас понял. Я готов, агент Уильям, — устроился поудобнее мистер Вейнс.

Кэссиди поставила телефон и проверив заряд, начала интервью.

— Итак, начнем, пожалуй, с простого: вас зовут Эдвард Вейнс, тысяча девятьсот шестьдесят пятого года рождения?

— Да.

— Родились в городе Сальваторе, регион Сан-Альдо?

— Да.

— Ваши родители Мелисса и Брайан Вейнс?

— Да.

— В данное время вы отбываете пожизненное заключение в федеральной тюрьме Сан-Альдо?

— Да, насколько я могу судить, и если мне не изменяет память, — отшутился мистер Вейнс.

— Вы знаете, за что отбываете своё заключение?

— Статья 17/9-3 УК Серийное убийство.

— Вы согласны с решением суда?

— Разумеется.

Гм… Ответил без тени сомнения.

— Эдвард, — вклинилась я в беседу. — Вас ведь обвинили только в убийствах? Никаких следов сексуального насилия так и не было обнаружено, ни на одном из мест преступления, ни на одном теле.

— Да, это так, — с некоей гордостью ответил убийца.

— Но это ведь не совсем типично.

— Для серийных убийц, имеете в виду, Анна? — дополнил меня Вейнс, обращаясь ко мне почему-то по имени.

— Да. Почему так?

— Другие детективы, агенты и доктора тоже спрашивали об этом. Я не стал отвечать. Они все равно никогда не поймут. Они же простые люди. Но вам я отвечу, возможно, вы поймете. Как бы объяснить… Сексуальное удовлетворение — это не то, к чему я стремился. Понимаете, секс — не что-то уникальное, а наоборот совершенно низменное, то, что объединяет нас животными. Но я — не животное. Я человек. У меня есть разум. Сексом может заняться любой, у кого iq чуть лучше, чем камня.

— Но убийство тоже присуще животному миру. Охота, слежка за добычей, чтобы насытиться их кровью, вы так не думаете?

— Ох, я понимаю, куда вы клоните, Анна. Я же могу к вам так обращаться?

— Валяйте… Эд, — пожала я плечами, продолжая всматриваться в его образ.

Он попытался изобразить дружелюбие и расположить нас к себе. Вышло не слишком убедительно. Что-то его настораживало. Хотя его образ вообще не изменился с начала нашего разговора. Его псионический след оставался холодным и отрешенным, в защитном, так скажем, режиме. По-моему, он начал о чем-то догадываться — возможно почувствовал чужое вмешательство, а точнее мой «взгляд».

— Убийство в моем случае не главное, это просто средство, рациональное, осознанное, эффективное. Я не получал и уж тем более не искал удовольствия, удовлетворения либо контроль, как описали в своих трудах уважаемые доктора до вас. У меня не было ничего такого. Это просто необходимость. Я этим не горжусь.

Да ну… В самом деле? Не поверила я ни единому его слову. К честности признаться, он умеет играть словами и интонацией. Отлично изображал раскаяние, вину, соучастие.