Страница 16 из 190
Наконец им приказали остановиться, и им сняли повязки. Привыкшие к темноте глаза обнаружили вокруг себя деревушку в глухом лесу. Вдоль по улице стояли старые домики, черные изнутри и с закрытыми занавесками окнами, и никого, кроме людей с оружием, вокруг не было. Далеко друг от друга стояли облепленные мошкой тусклые фонари, освещающие лишь пространство под собой, и повстанцы обходили их по широкому радиусу, словно боясь света. Дав осмотреться, их повели к окраине, где стояли несколько наспех сколоченных бараков, и втолкнули внутрь, в отдающую затхлым дыру. Дверь захлопнулась, оставив в щели узкую полоску света, который тут же пожирала антрацитовая тьма; стукнул тяжелый засов на щеколде, и воцарилась тишина. Никто не был в силах произнести ни слова, и никто не знал, что делать дальше. Молчание прервалось внезапно чьей-то репликой:
- Вот угораздило же! За всю Фалькенарскую войну на вражеской территории ни разу в плен не попал, а здесь даже не воевали толком!
Сарай наполнился гневными голосами, гудевшими, словно улей; одни проклинали короля, другие машиниста, и лишь совсем немногие – повстанцев. Снова начались надоевшие за эти дни разговоры: нужна ли эта война или нет? А не свергнуть ли армии короля и добить повстанцев в кратчайшие сроки? А может лучше и вправду перейти к повстанцам? Все горячо спорили, но ни разу старшие по званию не осадили пораженцев за преступные мысли. Ритемусу это быстро наскучило, и он перебрался в угол, где молча сидели несколько человек.
- А, это ты, Ритемус, присаживайся, - один из них отодвинулся в сторону, и Ритемус сел на освободившееся место. Боец прокашлялся и громко спросил. – Итак, совет последних благоразумных солдат армии его Величества, как выбираться будем?
В голове у Ритемуса вдруг прояснилось, его объяло холодное спокойствие. Он вдруг понял, что, должно быть, он единственный знает, что нужно делать. Он набрал полные легкие воздуха и раскатисто крикнул в толпу:
- Молчать!
Голоса затихли. Снаружи донесся топот, затем в дверь ударили прикладами, потребовав, чтобы пленные заткнулись, иначе они будут расстреляны до единого. Шаги удалились, и Ритемус встал в центре.
- Мне нужно, чтобы вы нашли что-нибудь наподобие длинной и крепкой палки. Возможно, здесь что-то могли забыть или припрятать специально для нас. Далее, нам нужно установить наблюдение, - несколько человек тут же прильнули к щелям по углам. – Ищите слабые места в стенах. По результатам поисков мы продолжим обсуждение.
Сам он прошел к двери. Через узкую щель он рассмотрел массивную щеколду и сделал вывод, что без инструментов здесь не обойтись.
- Где командир? – спросил он, так и не услышав голоса, который должен был предотвратить былой гвалт.
- Погиб, - сказал кто-то.
Ритемус осведомился о результатах поисков, но они его разочаровали – сарай хоть и казался хлипким, но доски невозможно было оторвать, а гвозди невыносимо скрипели, привлекая внимание сторожей.
- Может быть, у кого-нибудь еще идеи есть? - спросил Ритемус.
- А подкоп?
- Нас убьют раньше, чем мы его выкопаем, - осадил его другой боец.
- Нет, ребята, нас здесь долго держать не станут, - негромко сказал из угла солдат, знавший Ритемуса. – Я не знаю, что с нами сделают, но мы в этом бараке не задержимся.
Через несколько часов дверь распахнулась, и в проеме появился силуэт.
- Берите этих, - мятежники забрали несколько солдат, и дверь захлопнулась. Королевские бойцы мигом отхлынули от двери и забились в дальние углы, ожидая звуки выстрелов снаружи. Кто-то начал паниковать, а кто-то по жребию выяснял, кому умирать следующим.
Ритемус сел около двери и спросил:
- Кто со мной?
Солдаты затихли.
- Ты с ума сошел?
- Если бы они хотели нас расстрелять, они бы увели десяток, а то и больше, людей. Это обычный допрос с пристрастием, не более.
Через час вновь появились черно-желтые и забрали нескольких человек, в том числе и Ритемуса. Глаза им не завязывали, и он видел происходящее вокруг. Из леса повстанцы тащили на телегах цинки и ящики с места происшествия и складировали в амбаре около украшенного резным орнаментом дома, видимо, ранее принадлежавшего деревенскому старосте. Повстанцы были повсюду, и Ритемус подумал, что при побеге пленникам не удалось бы справиться с таким количеством бойцов врага.
Мимоходом он заметил солдат, уведенных первыми – те со счастливыми лицами стягивали униформу оливкового цвета и сбрасывали в грязь у крыльца, и натягивали темно-зеленые рубахи с черно-желтыми нашивками.
- Сволочи… - прошипел боец, идущий за Ритемусом, и крикнул в полный голос. - Не будет вам прощения! Всех запомню, предатели!
Те лишь засмеялись, как и конвоиры. Пленников заперли в пустой комнате, и вскоре Ритемуса вызвали на допрос. Его повели в подвал, переоборудованный в камеру допросов – стол, стул, яркая лампа в лицо и конвой у двери с дознавателем.
- Присаживайтесь, - мягко пригласил баритон. – Итак, позвольте перечислить условия нашего разговора.
- Бывалый, знаю, - равнодушно ответил Ритемус. – На войне приходилось один раз участвовать в подобном мероприятии.
Он не врал – то было на седьмом месяце войны, когда их часть окружили фалькенарцы, и пришлось прорываться с боем, а потом из-за подозрений, что они не являются теми, кто есть, выживших проверили на полиграфе. Тогда, к счастью, все были оправданы.
- Это хорошо, значит, сэкономим время. Ваше имя?
- Ритемус.
- Хорошо, Ритемус, что же вас подвигло на участие в подавлении восстания?
- Потому что по-другому не могу. Сколько я себя помню, я служу отечеству…
- … И королю? – перебил его дознаватель.
- Нет, - Ритемус решил обезоружить его честностью. – Короля я не люблю, как и многие. Я хотел бы видеть другого человека у власти.
- Мы и есть те самые другие люди, - сказал дознаватель, - Так, может быть, вы поможете делу революции?
- Нет, - отрезал он. – Революции – ни в коем случае. Я уже познал, что такое война между государствами, но что такое гражданская война, которую развязывают как ваши революционные советы, так и король, я знать не хочу. Лучше бы я прошел еще раз всю Фалькенарскую войну, лишь бы это не продолжалось.
- Но вы ведь стреляли в наших людей?
- Да, потому что иначе было нельзя. Если в тебя стреляют, ты должен стрелять в ответ.
- То есть, если бы мы пришли к власти мирным путем, вы бы поддержали нас?
- Возможно. Где гарантии, что ваши обещания – не пустые слова? И не станет ли с приходом революционеров к власти еще хуже, чем при короле?
- Куда еще хуже… - усмехнулся себе под нос дознаватель. – А если я представлю доказательства, вы поверите мне?
- Меня вы не переубедите, - откинулся на стуле Ритемус. – Я не хочу воевать. Я хочу мира, а пока его может обеспечить только король и его армия.
- Вы ведь ехали из Тиренара, так ведь? – в голосе дознавателя появились нотки разочарования. – А ведь Тиренар стоит на линии фронта, вернее, теперь стоит, и скоро он падет, как и другие города. Король хочет навязать нам генеральное сражение у Гиремаса, и он его получит.
- Я вам не верю. Я никому не верю. У нас с вами есть общие цели – достижение благополучия нашей страны, но средства достижения разные, поэтому нам не по пути. Сожалею. - Ритемус закрыл глаза в ожидании разъяренных криков дознавателя.
- Странный вы все-таки человек, Ритемус… Воюете за ненавистного вам человека.
- Да, потому что я по-прежнему верю, что он хотя бы из-за страха за свой трон наведет порядок в своей стране.
Охранники у двери прыснули, дознаватель тяжело вздохнул.