Страница 156 из 190
«… гражданские лица сообщили о пересечении границы людьми в форме обмундирования империи Минатан, которые были замечены … марта и … апреля у населенных пунктов …»
«Командующим частей следует донести до личного состава содержание данного письма лишь настолько, чтобы в дальнейшем ухудшение ситуации не нанесло ущерба боевому духу. Также строго следует следить за поступлением новой информации и пресечением ложных и опасных слухов»
Третье письмо носило более положительный настрой – наконец была налажена непрерывная связь между фронтами, и Вождь Ниремис мог обращать свои послания и поддерживать боевой дух всех бойцов Республиканской Армии своими радиопосланиями. Об этом личному составу можно было рассказать без утайки.
- Это я уж сам разберусь, - пробормотал Ритемус и вздрогнул от голоса Йакалана:
- Господин Ритемус, картошки не желаете? Вареной, - в руке его качался котелок с дымящимися бледно-желтыми клубками.
- Ах, давай, - хлопнул себя по ноге тот, - А я как раз хотел речь начать.
- Я скажу остальным.
- Сиди, не трудись. Ешь, - Ритемус взял нож и наколол картофелину. – Лучше вечером соберемся в лагере. Заодно и с Димитрисом посоветуюсь.
Мысли опять вернулись к еде. Он откусил еще раз и вспомнил, что у него рядом еще десяток лишних ртов.
- Йакалан, ну-ка позови Булевиса, пусть сюда притащит этих канцев. И Протидаса, он тоже с нами сюда шел.
Протидаса он усадил рядом с собой, пленных усадил вдоль перевернутого вагона.
- Итак, господа, не желаете ли поведать что-нибудь поучительное? – спросил он и протянул доверху наполненный котелок картошки. Четверо схватили клубни голыми руками, и жадно вгрызлись, попутно обжигаясь и кряхтя, четверо остались сидеть неподвижно, с презрением рассматривая окружающих, но нет-нет, да и поглядывали с завистью на обедающих сослуживцев, украдкой глотая набегающую слюну.
- Ешьте, она не отравленная. У меня нет желания выкапывать лишние могилы, - еще раз предложил минор-легионис как можно добродушнее.
- А потом все равно расстреляете, - сказал один из не притронувшихся к еде. «Чистый арлакериец» - с усмешкой заметил про себя Ритемус, - «Нос крюком, как у фалькенарца, а сам смугловат, как хинатанец».
- Конечно. Мы же звери, посему казним всех пленных. Протидас, ты точно жив? – по-дружески ткнул он его в бок. – Мы же расстреливаем всех возрожденцев. По твоей логике, друг мой, этот человек должен быть мертв, потому что не так давно он был в ваших рядах. Протидас, расскажи, как ты к нам попал.
Тот помолчал несколько секунд. Все возрожденцы так и остановили на нем свои пристальные взгляды – удивленные, озлобленные или ненавистные, застыв или поперхнувшись очередным куском картошки, дымящей изо рта.
- Я был на конечной станции второй ветки, которую восстанавливали инженерные бригады... если верно помнится, 102-го железнодорожного…
- Врешь! – «фалькенарец» резко подался вперед.
- Не вру, - спокойно ответил Протидас, - Я был там. И не стал поднимать оружие против господина Ритемуса. Потому что его солдаты окружили станцию, и нам было не выбраться. И потому что нас оставили одних, на произвол судьбы. Мы вызывали узловую станцию, чтобы нам прислали подкрепления, и что? Я и другие были на передовой, но от нас отмахнулись. И я с другими солдатами принял решение сдаться и примкнуть к ним, потому что они воюют за правое дело.
- А я слышал, что дрезинами ко второй станции перебросили два взвода, - сказал вдруг солдат, чавкающий картошкой.
- Да, почти через двое суток после того как республиканцы захватили станцию, - с издевкой заметил Протидас.
- Мы их даже встретили по пути сюда, - дополнил Ритемус, - Теперь они удобряют сию благословенную землю.
- Смотрю, ты неплохо устроился. Побоялся помереть за Канцлера, теперь ищешь, где потеплее, а, длинноухий? – сказал «фалькенарец».
- Меня насильно приволокли в вашу чертову дыру. Меня, - ткнул он себя в грудь, - никто не спрашивал. Если бы я не согласился, они убили бы мою жену, а она из валаймов. И хоть бы одна сволочь пояснила мне, за что вы, мать вашу, воюете? Чем вам помешали валаймы? Чем вам помешали остальные?
- Валаймы пусть валят к своим братушкам в Минатан, арлакерийцам нужна земля. А тут из-за этих валаймов половина Лимунарской провинции королем в заповедные места обращена. За каким чертом? Здесь куча рудников, которые помогут процветанию страны. Но ведь на тех местах якобы священные места валаймов, и они так их не дадут, и договориться с ними не получится…
- Кто ж тебе такое сказал? – лениво наклонил голову Йакалан, счищающий с плаща грязь. – В духов у холмов на востоке уже мои деды не верили. Да и вы пытались с кем-то договариваться? Идете сюда с оружием, сжигаете деревни валаймов, которые очень слабо понимают, за что их хотят отсюда выгнать. Да и остальные, признаться тоже, - скривился он в ухмылке.
- Так говорит Канцлер… - продолжил было «фалькенарец».
- Канцлер-шманцлер, - перекривлял его Протидас. – Ты хоть сам в это веришь? Ты хоть знаешь, почему эта война идет?
- Знаю. Потому что тогда, после победы над королем, все равно оставалось двоевластие. А его нельзя было решить иначе, чем продолжением войны. А республика… не верю я в республику. В равноправие это вот, выборы. Короля нужно было сместить, и вместо него должен быть другой человек. Более умный, более сильный. И канцлер показал, что таков.
- Можно было без войны, да кто бы захотел… - вздохнул Йакалан.
- Канцлер не более умный, он более хитрый. Это не одно и то же, - сказал Ритемус. – Он просто использовал всю вашу злость и направил ее дальше. Это злость на короля, на фалькенарцев, с которыми у нас за полвека три войны было. Мы привыкли еще при короле, что все вокруг – враги. Минатанцы, которые очень похожи на вас со своим национализмом, решили, что нужно объединить вокруг себя все родственные народы. И валаймов. Хотя валаймы – уже не чистокровные минатанцы, они еще не чистокровные арлакерийцы. Они принадлежат обоим народам, и если кто и должен решать вопрос о том, где и как им жить, то только они сами. Только вот и Канцлер, и Император считают, что валаймы недостаточно самостоятельны. И мы знаем, что император согласился помочь канцлеру в этом нелегком деле. Не хотите ли рассказать подробности?
- Что? – воскликнул «фалькенарец». – Вы врете.
- Я скажу, - сказал солдат, сказавший про два взвода ранее.
- Эй, но это же слухи! Не смей!
- Мне тоже жить охота. Слухи есть, что раз республиканцы, то есть вы, не сможете обеспечить хороший уровень жизни валаймам, а минатанцы будут рады помочь в строительстве дружественного национального государства и … как это там было сказано… возвращении на родину валаймов, то они окажут поддержку в ре… репатриации, вот. Но это после войны все. Ну и еще слухи, что они могут в войну вступить, есть. Только никак не возьму в толк, зачем им это. По мне так, я был бы рад, что за меня всю грязную работу сделают.
- Пилаимас!
- Что?
- Я тебя убью! – «фалькенарец» потянулся, но лишь упал лицом в грязь. Партизан-охранник усадил его на место и дал по ребрам прикладом.
- Молчать, - сказал Ритемус, - как тебя, Пилаимас? Верно мыслишь, друг. Но вам всем не приходила мысль, что Минатан это не просто так делает?
Он достал документ и приставил его к лицу смуглого националиста.
- Читай.
- Между Правительством Минатан и Переходным советом… - лепетал тот, трясясь, - да это же бессмыслица! Канцлер не может так сделать. Вы врете!
- Есть вещь такая, разведка. Слыхал? И вот у нас она очень хорошо работает. А что ты удивляешься? Валайм – часть минатанского народа. Так? Живет здесь издревле? Так? Значит, территория Лимунарской и частично Рателанской губернии должно перейти Минатан.